Снегириная заря

Шошин Владислав Андреевич

И цветет весне навстречу заповедный сад добра, Где Арагву возле Джвари под крыло берет Кура. И садовник, как волшебник, среди праздничных цветов Для друзей готовит радость самых сказочных сортов. Солнце в небе раскололось мириадами огней, Солнцем залит гладиолус, бросить некуда теней. Гонит стрелку амариллис, в красной шапке богатырь, Он готов разбить теплицу, прянуть в солнечную ширь. Гиацинты и нарциссы встали в праздничном ряду, И

тюльпан румянцем пышет — я не хуже в мир войду. И смеется наш волшебник, тут сомненья ни к чему — В сад всю Землю превратит он, только время дай ему!

«Я у подножья Зедазени…»

Н. С. Тихонову

Я у подножья Зедазени, И на гору передо мной Вползают облачные тени Над монастырскою стеной. И я иду тропой зеленой С веселым грузом на спине, Чтоб даль горийского района Открылась вдруг до края мне. Чтоб разом всю увидеть Мцхету, — У перекрестка двух дорог Плывущий медленно к рассвету Зеленый полуостровок… К ручью в горах припав однажды, Прозрачному, как горный мед, Все не избавлюсь я от жажды Идти наверх, идти вперед. Как будто сверху будет ближе, Дороже будет белый свет, Как будто я с горы увижу И то, чего на свете нет.

«К роднику потянуло дорогу…»

К роднику потянуло дорогу, Здесь вода не устанет звенеть, Так чиста и студена, — ей-богу, Можно чокаться ей и пьянеть От воды, от цветов, от утесов Под сиреневой горною мглой, Где над пропастью «Девичьи косы» — Водопад, рассеченный скалой…

БЕЛОВОДЬЕ

1

Уймонской долиной дорога легка В пионах и зарослях борщевика. И ясен Катуни предутренний взгляд, Ей встретиться с Бием кедровки сулят. Что ж, реки встречаются, Людям трудней, Полмира меж нами — не хватит коней. Черемуха в Бийске опять зацвела, Но мне твоего не коснуться седла. Прощай, Кош-Агач, Не скучай, Онгудай, А ты хоть в письме мне привет передай, Скажи мне, что в сердце живет до сих пор Мое Беловодье, Алтайский простор!

2

Память держит над бездной сердца на весу. Я сорвал тебе ирис в таежном лесу. Может быть, до сих пор, как ломается лед, Чулышман о тебе мои песни поет. Может быть, до сих пор у студеной реки От улыбки твоей зацветают жарки. Нет, не зря мы с тобой выходили на луг И

одни водопады дышали вокруг. Только что о жарках да об ирисах речь, О цветах, что лишь в памяти можно сберечь? Белый ландыш встает из зеленых листов, Для тебя и у Ладоги хватит цветов. Приходи, Приезжай, Прилетай наяву, Слишком яркие зори ложатся в траву, Слишком чистый запев дан скворцам по утрам, Слишком вольная грудь земляничным ветрам!

3

О ночи прозренья, когда на ладони Весь мир предстает — И кочевничьи кони, И глыбы гранита, И ясень крылатый, И красные кедры в четыре обхвата. Опять на Алтай унесен я мечтою, Озера обводятся белой чертою, Гремят, подымая железные руки, В четыре состава длиной виадуки. И поезд торопится гостем басовым К березовым рощам, как пух, невесомым, И пар от прибрежных встает гололедин, Но мир без тебя — Удивительно беден!

НОВОСЕЛЫ В КОШ-АГАЧЕ

Потому ли, что северянин, Потому ли, что не был тут, Мир степной мне и пуст и странен, Даже лютики не растут. Но упрям в труде и неистов Новосела топор стальной, И дыханье бревен смолистых — Как привет стороны лесной. И вставляет казах в бараки Стекол мытую синеву, И колючку мусолят яки, Как коровы у нас — траву. Свеж кумыса глоток студеный. И когда ты гармонь берешь, — И балтийские видишь клены, И камыш золотой как рожь.

ШОФЕР

О путь сибирский, путь былинный, Чужой не топтанный пятой, И полустанки — Исполинный, Свободный, Светлый, Золотой. В холодном свете полнолунья, Дорогой, врезанной в скалу, Груженый ЗИЛ твой над Катунью В таежную уходит мглу. И беспокойной вереницей Через лесистые горбы Туда, где только зверь да птица, Не горбясь шествуют столбы. И нет конца дороге длинной, Лишь хрупкий хрустнет сухостой Да красный кедр тряхнет с вершины На счастье прядкой золотой.

«Волны берега атаковали…»

Волны берега атаковали, Волны отдохнуть им не давали, Разбегались за три километра, Чтоб ударить при поддержке ветра.