Снесла Баба Яга яичко
Шрифт:
– Spassibo, Kotik!
А мы? Едем дальше!
Жизнь переносит дела на потом —История к цели идет напролом.Было уже довольно поздно, когда два мрачных парня из галереи «Новый русский» доставили яйцо в апартаменты Пупы.
Беба устало развалилась в кресле, целиком заполнив его своим телом, как дрожжевое тесто заполняет миску. Кукла, скрестив руки на груди, прохаживалась туда-сюда. А потом остановилась.
– Так мы его, наконец, откроем?!
Беба поднялась с кресла и доковыляла до яйца. Вместе они открыли
– Кто бы мог подумать, что оно такое вместительное! – сказала Беба.
– Надо будет закупить в местном супермаркете достаточное количество пакетов со льдом, – сухо сказала Кукла и закрыла яйцо.
Через открытую балконную дверь в освещенное помещение влетела ночная бабочка.
– И еще, сапог, – добавила Кукла.
– Какой сапог?!
– Нужно положить в гроб Пупин сапог, тебе не кажется?
– Ну, положи.
– Я думаю, Пупе было бы приятно, чтобы сапог был чистым.
– Можно сдать его в химчистку, – сказала Беба, побрела к телефону и позвонила в сервисную службу отеля.
– Сейчас за ним придут, – добавила она и направилась к двери. На сегодня Бебе было достаточно. Ни на какие дальнейшие разговоры у нее больше не осталось сил.
Когда Кукла вручила служащему отеля пластиковый пакет с большим меховым сапогом, он вытаращил глаза и поднял брови, но изумленное выражение лица тут же исчезло, ведь он был настоящим профессионалом и, следовательно, обладал умением понимать любые человеческие проявления. Кукла удалилась в свою часть апартаментов и осторожно закрыла дверь, словно Пупа все еще здесь, в соседней комнате. Кукла вышла на балкон. Ночь была теплой и мягкой, как из плюша, на небе светилась огромная полная луна. От деревьев, по крайней мере так казалось Кукле, поднимались едва заметные испарения. Листья испускали тепло, накопившееся в течение дня. Кукла вдыхала теплый пахучий воздух. Она почувствовала ноздрями сладковатый запах бузины. Тут, резко и громко, открылась дверь соседнего балкона, и металлический, резкий женский голос вспорол ночную тишину:
– Какого черта ты закрываешь эту дверь! Мы тут сваримся от жары!
– Это не я закрыл! Кроме того, у нас есть кондиционер, – спокойно ответил мужской голос.
– Как будто я не знаю, кто всегда дома все двери закрывает! – проворчала женщина.
– Так открой! – сказал мужской голос.
– Да уж открыла! От тебя вечно воняет, хоть дома, хоть на отдыхе!
Кукла стояла, облокотившись на балконную ограду. Голоса грубо царапали мягкий плюш ночи. И тут Кукла зажмурилась, так же, как тогда, в первый раз, когда и сама не знала, что делает, так же, как и много раз с тех пор, – и направила все свои мысли в одном направлении. Дверь соседнего балкона с треском захлопнулась.
Вскоре снова послышался женский голос:
– Зачем ты открыл дверь?!
– Какую дверь? – спросил мужской голос.
– Как какую? Входную!
– С какой стати мне открывать дверь в коридор?
– С той, что захлопнулась дверь на балкон! Ты что, не слышал?!
– Ну, знаешь, ты просто ненормальная…
– Балконная дверь захлопнулась, а на улице ни дуновения ветра!
– И что?
– А то, что ты специально открыл дверь в коридор, чтобы был сквозняк и чтобы дверь на балкон захлопнулась!
– Оставь меня в покое. Что за черт в тебя вселился?!
– Да не в меня, дорогой, а в тебя! – проскрежетал металлический голос.
Кукла еще раз зажмурилась, и дверь соседнего балкона снова хлопнула.
Кукла стояла на балконе, глядя на луну. По ее лицу пробежала улыбка. Кроны деревьев в парке напротив отеля освещал лунный свет и расположенные под деревьями светильники. Казалось, кроны невесомы, и в любой момент могут отделиться от стволов и поплыть по небу, как роскошные зеленые цеппелины. В листве возились и шуршали крупные вороны. Видеть их Кукла не могла, но она знала, что они там.
А мы? Нам, к сожалению, нужно вперед.
Жизнь многих довела до исступленья —ИсторияВернувшись в свои апартаменты, Беба почувствовала неописуемую усталость. Прямо в одежде она рухнула на кровать, успев через открытую балконную дверь заметить сиявшую в небе полную луну, и тут же провалилась в тяжелый сон.
Бебе снилось, что она входит в роскошный зал королевского дворца. Она, по-видимому, была королевой, хотя явилась на прием в ночной рубашке и домашнем халате. Беба была боса и не успела натянуть свой «минимизер» – она это почувствовала сразу, грудь моментально заболела от собственной тяжести. Поэтому она поддерживала ее ладонями. Левой рукой левую грудь, правой – правую. Она вошла в зал в таком виде, напоминая борца сумо, что должно было вызвать у присутствующих еще более глубокое почтение. Перед Бебой простиралась красная ковровая дорожка, вдоль дорожки была выстроена шеренга, мимо которой она должна была проследовать. В конце дорожки, где-то в глубине, находилось возвышение, а на нем стоял красно-золотой королевский трон. Но, к ее изумлению, в шеренгу стояли не люди, придворные и дворяне, – а яйца!
Посмотрев за свой век немало фильмов со сценами из жизни королей, похожими на эту, Беба решила вести себя по отношению к яйцам так же, как к придворным, то есть удостоить их своего королевского внимания, останавливаясь ненадолго перед каждым. И, надо же, как только Беба подходила к очередному яйцу, оно в знак глубокого уважения кланялось, произносило свое имя – Кукушкино яйцо, Ренессансное яйцо, яйцо Лиляны, яйцо Королевича – и любезно открывало перед Бебой свою внутренность. Беба, дивясь, рассматривала устройство и содержимое яйца, а оно перечисляло ей драгоценные материалы, из которых было сделано: золото, платина, рубины, сапфиры, изумруды, жемчуг, бриллианты. Боже, сколько же прекрасных яиц стояло здесь, выстроившись в шеренгу! И все они в высшей степени почтительно кланялись ей, Бебе, а затем грациозно раскрывали перед ней свои утробы! Некоторые яйца были на золотых ножках, иные на подставках, сделанных из других драгоценных материалов, третьи покачивались на золотых тарелочках, четвертые прочно стояли в золотых и серебряных рюмочках, пятые восседали на роскошных миниатюрных престолах, но стоило Бебе остановиться перед любым из них, как яйцо соскальзывало и с престола, и с подставки и делало перед ней глубокий книксен.
Беба себя не помнила от наслаждения. Ей казалось, что зрение ее обострилось, потому что она, к своему удивлению, без напряжения могла рассмотреть мельчайшие детали, словно ее глаза снабжены сильнейшими линзами.
А потом, может быть, как раз из-за этих линз, она почувствовала страшное утомление. Она устала поддерживать свою тяжелую грудь, а расстояние до королевского престола словно и не уменьшилось. Стоящие перед ней яйца больше не казались ей красивыми. Одно из них, раскрыв внутренность, где находился миниатюрный динамик, металлическим голосом сказало: «Стоит избушка без окон, без дверей, хозяин выходит – стены ломает!» Беба хотела пройти мимо неприятного яйца, но когда попыталась шагнуть вперед, какая-то невидимая сила не пустила ее. Фраза, которую выговорило яйцо, была, похоже, загадкой. И невидимая сила не пропустит Бебу, пока она эту загадку не отгадает. Беба долго раздумывала, грудь ее становилась все тяжелее, теперь у нее болели и руки, наконец она догадалась и сказала: «Яйцо!» И, надо же, невидимая сила пропустила ее вперед. Но тогда какое-то другое, столь же непочтительное яйцо произнесло: «Бочонок без обручей, а в нем – два вина!» И Беба снова ответила: «Яйцо!» – и снова, смотри-ка, невидимая сила пропустила ее дальше. Следующее яйцо сказало: «Как брат из печки выпадет, тотчас его Ферко хватает!» Ну, вот уж действительно глупо! Ферко?! «Какой еще Ферко? – проворчала Беба, но тем не менее послушно ответила: – Яйцо!» – и, ты смотри, снова невидимая сила раздвинула невидимые щиты и пропустила Бебу вперед.