Снежака, дочь Платона
Шрифт:
Громнир, схватив топор и щит, ругался и пинками гнал своих людей навстречу галлам. Ярл ожидал, что, заметив его, галлы набросятся на него, чтобы убить вожака, но к его удивлению, галлы начали разворачивать своих лошадей. Въехав в лагерь на сотню шагов, они развернули лошадей, и, разделившись, промчались по периметру лагеря, зарубив по пути всех, кто пытался им сопротивляться. Громнир собрал вокруг себя людей и побежал на галльских всадников, но они еще раз развернули лошадей, в этот раз отступая. Громнир с удивлением наблюдал за отступлением галлов. Отставив позади себя несколько сотен зарубленных и растоптанных тел, они отступили. Пешие англосаксы не могли угнаться за всадниками, и Громнир в бешенстве наблюдал, как галлы уходят. Громнир даже
В другой стороне лагеря раздались крики, и Громнир побежал в обратную сторону. Собранные им воины побежали вслед за вожаком. Мимо Громнира пробежали несколько англосаксов, и он криком велел им остановиться. Не смотря, исполнили они его приказ или нет, он пробежал через лагерь.
Взору Громнира предстал легион. Тяжелые четырехугольные щиты были сомкнуты в ровные ряды, с торчавшими между ними копьями. Громнир выдел, как длинные копья легионеров пронзали его воинов. Затем вожди англосаксов повели своих людей на легионеров, и они взялись за свои короткие мечи. В плотном строю гладии были удобнее длинных мечей и топоров англосаксов. Не помогали англосаксам и их копья, которые они не могли просунуть сквозь плотно сомкнутые щиты легионеров. Ярл видел, как, даже не замедлив шага, легионеры смяли по пути первых англосаксов. Они прошлись по их телам и лишь немного замедлили шаг, когда собранные вождями англосаксы набросились на их щиты. Когда большая часть войска напала на легионеров, они были вынуждены остановиться, не поспевая убивать всех людей, встающих на их пути.
Спросонья, не все успевшие одеться, англосаксы и юты не смогли пробиться сквозь ряды легионеров. Громнир предвидел, что ему придется встретиться с легионом Аутисиуса, уже однажды разбившим англосаксов, и знал, что победить он сможет, только прорубив брешь в рядах легионеров. Для этого он собирался использовать своих ютов. Но теперь без брони, сражаясь среди англосаксов беспорядочной толпой, викинги были столь же беспомощны перед стеной щитов, как и англосаксы. Громнир видел, как перед строем щитов вырастает груда мертвых тел. Иногда падал и один из легионеров, но кто-то другой немедленно занимал его место в строю.
Грум Молотобоец сражался в первых рядах легиона. Он без устали работал своим тяжелым мечом, рубя англосаксов и ютов. Недалеко от него бился Аутисиус, и Грум был вынужден признать, что римлянин сражается гораздо лучше него. Длинный меч лишь мешал бритту в тесном строю, где у него не было места, чтобы как следует размахнуться. Гладий римлянина же выныривал из-под щита, поражал противника и немедленно возвращался назад, чтобы в следующее мгновение пронзить следующего врага. Англосаксы толкались перед стеной щитов, и Груму показалось, что легионеры более похожи на мясников, чем на воинов. Отвлекающая атака кавалерии, неожиданное нападение на сонное войско, превосходство в броне и дисциплина обеспечивали легиону победу. Грум понял, что он никогда не смог бы спланировать подобную атаку. Он предпочел бы бесхитростно встретиться с врагом лицом к лицу, но римлянин в очередной раз показал свое превосходство на поле боя.
Солнечные лучи уже выныривали из-за облаков, освещая поражение англосаксов. Молотобойцу уже начало казаться, что этот рассвет станет концом для войска захватчиков, когда раздался приказ об отступлении. Громкий голос Громнира велел англосаксам отступать.
Англосаксы и юты начали медленно и нехотя выходить из боя. Грум заметил фигуру Громнира, который пинками отправлял людей в противоположную от легиона сторону. Убедившись, что его люди поняли приказ, Громнир тоже побежал, спеша оказаться как можно дальше от легиона. Вот он споткнулся на мокрой земле и упал. Выругавшись, викинг снова вскочил на ноги и продолжил отступление. Некоторые из англосаксов не побежали, в боевой ярости продолжая сражение, но вскоре пали, пронзенные короткими мечами.
Грум ожидал, что Аутисиус отдаст приказ о преследовании, но римлянин велел сомкнуть строй и заменил уставших солдат
Грум подошел к римлянину, осматривавшему свой гладий на наличие зазубрин и царапин.
— Почему ты отпустил их? Мы могли бы покончить с ними сегодня.
— Наступая, нам пришлось бы нарушить строй, — спокойно ответил Аутисиус. — Невозможно сохранить строй, переступая через столь многочисленные тела, да еще идя при этом по скользкой и мокрой земле. А, если бы мы нарушили строй, то победа могла бы достаться Громниру. Пойми, Грум, сила легиона в единстве. В строю мы непобедимы, но поодиночке короткие мечи и тяжелая броня сделают нас удобными мишенями для англосаксов.
Грум выругался, но про себя. Он понимал, что Аутисиус прав, но бритту не удалось утолить свою жажду крови, и ему было досадно, что Громниру удалось бежать. Кое-как перевязав раненых и собрав добычу, легионеры отступили к лесу. На опушке их уже ждали галлы. Командующий кавалерией подошел к Аутисиусу, издалека помахав ему рукой. Высокий и гибкий, он был одет в посеребренную кольчугу и шлем, украшенный плюмажем из конского волоса. Безбородый с покрытым шрамами лицом, он служил Аутисиусу уже второй десяток лет. На ходу он слегка покачивался, так как в седле проводил чуть ли не больше времени, чем на своих ногах. Давняя дружба позволяла ему говорить с Аутисиусом без церемоний, и галл сразу же перешел к делу.
— Мы все сделали, как и было приказано. Неожиданно напали, отвлекли их внимание и отступили, как только они собрались нас атаковать. Потерял около двух десятков всадников, но потери приемлемы.
— Замечательно, Гримо, — похвалил галла Аутисиус. — Ты все сделал как надо, как всегда.
— Какие будут приказы теперь?
— Вы прикроете наше отступление. Вернемся в наш лагерь и там отдохнем. Вышли также своих всадников, чтобы они проследили за передвижением англосаксов. В зависимости от того, что они предпримут, мы станем планировать наши шаги.
Гримо кивнул и отправился отдавать приказы своим всадникам. Грум почесал свою задницу, ему опять надо было садиться в седло и провести в нем полдня.
Глава 7
Тяжелый топор прозвенел, столкнувшись со щитом Аутисиуса. Римлянин ударил снизу и услышал стон. Он вырвал меч из тела сака и огляделся. Битва началась на рассвете, а сейчас солнце находилось уже высоко в небе. Аутисиус занял позицию на холме и построил легион в каре. Громнир выстроил своих людей перед ним, впереди поставив своих ютов. Одетые в кольчуги викинги должны были сломать строй, чтобы длинные мечи англосаксов напились крови легионеров. Аутисиус послал вперед кавалерию. Галльские всадники врубились в клин ютов, но викинги оказали достойное сопротивление. Они убивали всадников и лошадей. Тяжелые мечи и секиры разрубали надвое галлов и убивали под ними коней. Галлы отвечали им тем же. Вкладывая в удар свой вес и силу, они разрубали щиты, шлемы и тела под ними. От удара, в который всадник вкладывал весь свой весь, не спасала никакая броня. В тесном строю галлам оставалось лишь работать мечами, как дровосекам. Но они уступали ютам числом. Затем галлы отступили. Уцелели лишь несколько десятков из более чем двух сотен, но и из ютов в живых осталось лишь пять десятков.
Аутисиус видел, как ругается Громнир. Теперь ютов осталось слишком мало, чтобы они сломили строй легионеров, и ярл послал вперед англосаксов. Завывая, как дьяволы, они бросились на легионеров. Аутисиус велел сомкнуть строй и держаться до последнего человека. Англосаксы превышали их числом, но Аутисиус уже много раз одерживал победы, имея меньше солдат, чем его враги. Не было никаких маневров и стратегии. Легионеры стояли на месте и убивали англосаксов, стараясь удержать строй, а англосаксы бросались на них и убивали легионеров, стараясь сломить их ряды.