Снежная девочка

Кастильо Хавьер

На экране по-прежнему мерцала рябь, заполняя, будто снег, белыми точками те места, где мгновение назад были черные, а черными – те, где раньше были белые. Мирен как-то прочитала в научно-популярном журнале, что белый шум – это эхо Большого взрыва. Что фоновое микроволновое излучение времен зарождения Вселенной сталкивается с катодно-лучевой трубкой, создающей изображение на экране, порождая эти мерцания, которые так нравились привидениям в фильмах восьмидесятых. Мирен смотрела на этот снег на экране и думала о Кире и о том, какой бы она выросла. Безжизненное и одновременно столь подвижное изображение подталкивало к горьким мыслям, словно хотело вызволить на свет печальные воспоминания, и Мирен поняла, почему Грейс была так расстроена. Она уже открыла

было рот, но вдруг рябь на экране сменилась картинкой.

– Кира? – неверяще выдохнул Аарон.

Видео, снятое откуда-то сверху, показывало спальню, обклеенную обоями с узором из оранжевых цветов на темно-синем фоне. У одной стены стояла кровать в стиле девяностых с оранжевым покрывалом в тон цветам на стенах. Белые тюлевые занавески на окне в центре кадра висели неподвижно: очевидно, на улице стоял ясный, безветренный день. Но самое важное, вызвавшее слезы радости на лицах Аарона и Грейс, таилось в правом нижнем углу, радом с кукольным домиком, – маленькая темноволосая девочка лет семи-восьми, присев на корточки, играла с куклой.

– Этого не может быть, – прошептала Мирен. Сердце билось в груди так же быстро, как и в ту ночь, что навсегда изменила ее жизнь.

Глава 11

На смену ярчайшему дню порой приходит самая темная ночь.

12 октября 1997. Нью-Йорк

За год до исчезновения Киры

В конце занятий Кристина подскочила к Мирен, которая все еще переписывала с доски, хотя преподаватель архивоведения уже ушел.

– Мирен, ну скажи, что ты пойдешь. У Тома вечеринка и… у меня потрясающая новость.

– Вечеринка? – переспросила девушка неохотно.

– Да. Знаешь, что такое вечеринка?

– Ха-ха.

– Это то, что устраивают ребята в университете и… о, какой сюрприз! Ты тоже принадлежишь к их числу, – шутливым тоном продолжала Кристина, выхватив у Мирен ручку, которой та писала, иногда покусывая кончик.

– Ты же знаешь, я не особенно их люблю.

– Дай мне закончить, – настаивала Кристина. – Том… спрашивал, придешь ли ты. Ты ему нравишься, подружка. Очень нравишься.

Мирен слегка покраснела, и Кристина поняла, что попала в точку.

– Он тебе нравится! Тоже! – закричала она внезапно, затем понизила голос, чтобы остальные ее не услышали.

– Он… симпатичный.

– Симпатичный? Ты хочешь сказать, что этот парень… – Кристина села на стол поверх записей Мирен и указала глазами на Тома Коллинза, – …симпатичный?

– Ну, он ничего.

– Скажи это. Скажи громко и четко, что ты бы с ним переспала. Хватит этих детских уловок, Мирен. Мы с тобой одинаковые.

Девушка улыбнулась в ответ.

– Я бы никогда в этом не призналась, – сказала она и добавила: – Я бы переспала с ним и ничего бы тебе не сказала.

Кристина разразилась смехом.

– Что ты наденешь на вечеринку? Мы должны встретиться заранее.

– Зачем?

– Ты же не пойдешь в таком виде, в джинсах и кроссовках. Сама понимаешь. Так делают все нормальные девушки, Мирен. Ты немного… странная.

– Странная?

– Короче, я приду к тебе попозже с одеждой. Я купила несколько платьев в «Аутфитерс» – запомни эту марку, я от нее без ума. Уверена, они тебе подойдут. Ты ведь носишь размер S?

– Ээээ… не стоит… Я вполне могу пойти прямо так.

– Я буду у тебя в пять, – с улыбкой добавила Кристина, не обращая внимания на слова подруги. – Мы переоденемся и поедем вместе. Договорились?

Мирен улыбнулась, и Кристина истолковала это как согласие.

Занятия закончились, и девушка отправилась домой, чтобы хоть как-то занять время. Она приняла душ и некоторое время возилась с волосами перед зеркалом, не зная, как их уложить. У нее были темные прямые волосы до лопаток, а в глазах отражалась неуверенность – результат многих лет, которые она провела в роли невидимки в старшей школе в Шарлотте. Там она всегда

была заучкой, любимицей учителей, слишком правильной и никому не нужной. Поступив в Колумбийский университет, Мирен попыталась стать более открытой в надежде вписаться в город, чей ритм так сильно отличался от ее собственного, но ей было трудно выбраться из своей скорлупы. Год пролетел быстро, а единственными людьми, с которыми она достигла взаимопонимания, были, как и в школе, преподаватели. Кристина, с первого дня сидевшая рядом с ней, идеально ее уравновешивала. Они были очень разными и, возможно, именно поэтому сблизились: в их дуэте Мирен была отличницей, той, у кого всегда наготове правильный ответ. Кристина никогда не отвечала в аудитории и воспринимала задания как шутку, но она вращалась вокруг Мирен с простой целью – всегда знать, что делать, хотя всегда выбирала самый легкий путь. Если нужно было написать статью, Мирен брала конкретную новость или место и строила свою аргументацию с помощью примеров и противоречивых моментов, чтобы читателю было интересно узнать больше. Кристина же, напротив, словно порхала над своими заданиями, не прикасаясь к ним и не желая пачкаться, сообщала о случившемся поверхностно и не вдавалась в подробности, выходящие за рамки произошедшего. Это были два совершенно разных подхода не только к журналистике, но и к любой ситуации вообще. Если хотите чего-то добиться в жизни, у вас два варианта: погрузиться по горло, чтобы с триумфом вынырнуть из трясины, или обойти болото по краю, чтобы не пришлось потом стирать одежду.

Прозвенел звонок, и Мирен подбежала к двери.

– Готова стать классной девчонкой? – спросила Кристина вместо приветствия. Мирен рассмеялась.

– Проходи давай, – ответила она с улыбкой.

Кристина пришла с небольшим чемоданчиком. Бросив его на диван, она открыла застежку, вываливая мешанину блестящих, сверкающих, узорчатых тканей и кожи.

– У тебя есть какая-нибудь музыка? – спросила Кристина, оглядываясь по сторонам.

– Есть диск Стейси Оррико [5] . Остался от предыдущих жильцов.

5

Стейси Оррико – американская певица, наиболее популярная в 2000-х годах. В своих песнях смешивала христианскую поп-музыку и ар-эн-би.

– Что за хрень ты слушаешь? Ладно, включай. Сегодня вечером у моей дурочки секс с Томом.

Мирен не знала, как относиться к тому, что Кристина уже воспринимала это как должное. По правде говоря, все это начинало действовать на нервы. Настолько, что она промолчала, подыгрывая Кристине.

Они провели час, примеряя платья, заливисто смеясь, подкрашивая губы и громко, но нестройно распевая «Walking on sunshine» [6] , и не успела Мирен опомниться, как Кристина обхватила ее сзади за талию и развернула к зеркалу. Теперь она смотрелась на себя, поражаясь перемене в своем облике. Мирен никогда не наносила так много косметики, даже не испытывала такого желания: ей казалось, что прятаться за макияжем – символ слабости, попытка укрыться за искусственным фасадом и не нести ответственности.

6

Поп-рок песня 1985 года группы «Katrina and the Waves».

– Посмотри на себя, Мирен. Ты прекрасна, – прошептала Кристина.

Мирен откинула волосы и выпрямилась, изумляясь, что видит себя такой. На ней было оранжевое платье без бретелек, которое доходило до середины бедер. Подруга нанесла ей тени на веки с мастерством человека, занимавшимся этим много лет, и результат был поразительным. Впервые она выглядела привлекательно. Но затем в ней пробудилась ее обычная застенчивость:

– Мне не нравится, когда на мне столько косметики…. Я не чувствую себя… комфортно.