Снежная Королева
Шрифт:
— Да-а, вижу, что ты догадалась, — уверенно проговорил блондин, холодно усмехаясь, — интересно, откуда ты знаешь? Ведь твоих родителей давно нет в живых, — он проговорил это таким будничным тоном, а у меня все внутри заполыхало от ненависти — как он смеет говорить так о моих родителях?! — Ах, да… есть же еще ваши «вещие» сны. И… кажется, дружок Аксёновых все еще жив? — он презрительно скривился, будто о чем-то гадком говорил. — Как же его звали? Не напомнишь….
— Все вы помните, — хрипло процедила я, не сумев вовремя остановить свой язык. Я сжала руки в кулаки, решив, что не стану терпеть оскорбления в адрес родителей и моего приемного отца. Как же хочется ударить его — сильно, смакуя удар и те
— Тише, девочка, я не позволял тебе открывать ротик, — прошипел он в ответ, а я едва язык не проглотила вместе со всеми словами. Потому что на моем горле сомкнулись ледяные пальцы. Я ощущала их даже сквозь плотную ткань робы. Так, Даша, спокойнее, тебе же сказали — не злить его, — мои мысли в панике метались в голове, но я лишь упрямо смотрела в его глаза. — За это ты будешь наказана. Я подумаю, как, — с легкой маниакальной улыбкой проговорил мужчина, а я приказала себе не дрожать и с достоинством выдержать его взгляд.
Мужчина отпустил меня, а я даже выдохнуть не могла, чувствуя его прикосновение на коже.
— Итак, мы выяснили, что меня ты знаешь, — он расправил невидимые складки на манжете рукава рубашки. Я лишь поморщилась, а он с интересом глянул на меня из-под густых белых ресниц. Жуткое зрелище, скажу я. — Как? Не знаешь? — удивился он. Я лишь отрицательно покачала головой. — Странно. Но догадываешься? — пришлось утвердительно кивнуть, потому что я узнала его по увиденной записи, хранящейся у отца. — Уже лучше. Я почему-то был уверен, что Мишка не станет скрывать от тебя, что я убийца твоих родителей, монстр и все такое. Он всегда считал, что надо говорить правду, только правду и ничего кроме правды, — голос его звучал до противного пафосно, что я с трудом контролировала свою мимику, чтобы не скривиться от омерзения.
Есть же такие… твари на Земле, которые считают, что им все можно, и не несут никакой ответственности. Они считают, что им можно ломать чужие судьбы, рушить семьи и коверкать будущее других. При этом они могут оправдывать все это высокими идеалами, к которым стремятся, считая себя чуть ли не богами. И этот тоже чувствует себя, по меньшей мере, властелином вселенной, местным королем, считая, что ему можно все. Потому что у него есть власть и деньги. Наверное, поэтому слабые волей люди, такие, как Влад, Арина, Егор, и попадают к таким, как он, становятся зависимыми от его воли, хотя считают, что тоже вершат чужие судьбы. Они тоже хотят власти, денег, вседозволенности, безнаказанности, забывая порой, что власть — прежде всего большая ответственность. В первую очередь за свои поступки и поступки других людей, которыми ты руководишь. Только на самом деле…. Мы все — простые пешки в его руках.
— Ты — ошибаешься, — с хищной усмешкой проговорил он. То ли понял, о чем я думаю, то ли я сболтнула что-то и не заметила. Для себя решила, что не стану отвлекаться, чтобы не пропустить что-то важное. — Они ответили только за свои ошибки, а ты ответишь за всех.
— Зачем я вам? — тихо спросила, ожидая, что он снова начнет кричать, но мужчина только усмехнулся, снова усаживаясь в свое кресло.
— Помнишь о наказании? — я только равнодушно пожала плечами. Он проследил за моим жестом и посмотрел в лицо, но я лишь смотрела прямо перед собой, никак не реагируя на его взгляд. — Ладно. Мне ты не за чем, дорогуша. Знаешь, даже не интересны твои способности. Вот твоя мать — да, была мне интересна. До определенного момента, пока не стала делать глупости, — он сложил ладони, задумчиво оперся подбородком на них. А меня едва не затрясло от гнева — как цинично он говорит о маме! — Она многое умела, а ты не знаешь и половины,
— Учить?! Вы — учить? — меня просто затрясло от гнева, я до побелевших костяшек сжала пальцы в кулаки, что услышала хруст. — Вы причиняли ей боль! Заставляли использовать дар. Вы унижали ее. Какой же вы ей друг?! Я знаю, что вы дружили раньше, но друзья никогда так не поступают. Они не причиняют вреда…. Они…
— Никогда? — расхохотался он, откидываясь на спинку кресла. Его смех бил по моим натянутым нервам, заставляя ярость внутри кипеть сильнее. — А по чьей вине ты попала сюда? Как ты очутилась тут, девочка? Не твоя ли подружка, — он ядовито подчеркнул последнее слово, что мой пыл тут же остыл, — привезла тебя сюда. Напомнить тебе в каком состоянии? Беспомощную, без сознания, накачанную снотворным. Ты считаешь, что друзья не поступают так? А ты знаешь, что тот, ради которого ты полезла во все это, — он неопределенно повел рукой вокруг, — должен был привезти тебя сюда, чтобы отработать часть долга мне? — от его слов я резко побледнела, понимая, в какую ловушку заманили меня те, кого я считала друзьями. — А помнишь ли ты, что было с тобой? Твоя мать помнила все до мельчайших подробностей, — он оскалился, заметив мой поникший вид.
Я промолчала, да и что я могла сказать. Что мне важно знать, что со мной было? Хотела ли я? Нет. Или, что мне все равно? Он не поверит в это, потому что знает, что я боюсь… боюсь этого…. Пусть лучше будет там пустота, чем… как мама…
— Твоя мать не была моим другом, — погрузившись в свои раздумья, я не заметила, как он остановился рядом со мной. Протянул руку, а я не успела среагировать, чтобы увернуться, и коснулся ледяными пальцами моего лица, беря его в плен ладоней и заставляя смотреть ему в глаза. Он склонился так, что наши лица оказались совсем рядом, а потом продолжил, — а ты знаешь о том, что Видящие не могут узнать будущее у тех, кто… — он говорил громким шепотом, а я задрожала в его руках….
Я невольно закрыла глаза, ожидая вспышки боли и последующего за ней видения. Но… ничего. Ничего не было. Снова знакомый серый «экран», как в случае с Игорьком и… папой.
— Они не могут увидеть свою смерть, будущего мужа и отца ребенка и… родных по крови, — я широко распахнула глаза, ошеломленно смотря в его прозрачные глаза, и мне казалось, что его черный зрачок медленно пульсирует, затягивая меня снова в темный омут. Постаралась моргнуть, чтобы развеять тот транс, в который меня погрузили, и осмыслить сказанное.
— Родных… по крови? Родственников? — прохрипела я, наконец, соображая о том, что он мне говорит. — То есть… вы — мамин… — я сбилась, пытаясь озвучить то, что пришло мне в голову.
Из своих снов я помнила только нескольких родственников мамы — ее отца, моего дедушку, ее мать, но она умерла. И… ее троюродный брат.
— Вы — Андрей Темников? Мамин брат? — тихо ахнула я, хотя уже знала ответ. Темников лишь холодно сверкнул прозрачными глазами, что я тут же захлопнула рот.
— Брат? — с усмешкой протянул он, обходя меня и снова усаживаясь в свое кресло, — ты решила, что эта тварь считала меня братом?
— За что вы так ее ненавидите? — тихо спросила я, осторожно потирая то место, где его пальцы коснулись моей кожи. Не слишком приятное ощущение, будто кусок льда приложили, а убрать забыли.
— А я должен тебе отвечать? — равнодушно поинтересовался Темников, разворачиваясь в кресле так, чтобы смотреть не на меня, а в окно. — Кто ты, чтобы я вел с тобой диалог? Ты — ничтожество, грязная девка, подстилка столичного мента. Кстати, — он неприятно хохотнул, — через тебя я быстрее доберусь до него.