Снежная Королева
Шрифт:
— Дара? К-какой же это дар? — просипела я, пытаясь вырваться из его объятий, но держал он крепко. Я еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в лицо своему противнику, понимая, что тогда его ничего не будет сдерживать, чтобы убить меня. И он сделает это с особым удовольствием. — Видеть смерть вокруг себя? Чувствовать чужую боль? Поседеть в пять лет? Жить и знать, что умрешь, когда родится твой ребенок? Что из этого — Дар? Скажите?! Как по мне, так это проклятие!
Темников тихо рассмеялся, слегка ослабляя хватку, но мое горло из рук так и не выпустил. Лишь начал медленно поглаживать
— Ты ошибаешься, девочка. Это — великая честь, — пафосно произнес Темников, — и я, например, отдал бы многое за то, чтобы обладать им.
— Да, пожалуйста, с радостью поделюсь, — необдуманно брякнула я и прикусила язык, потому что мужчина резко развернул меня к себе, заглядывая в глаза. На его лице застыло задумчивое выражение.
— Знаешь, а это мысль, — спокойно проговорил он, а я внутренне похолодела. — Я научу тебя всему, что должна знать Видящая. Ты помнишь, что они не «видят» родственников и будущих мужей? Ты тоже не видишь меня, поэтому… — он сделал паузу, заставляя меня медленно попятиться назад, а потом наклонился, гипнотизируя взглядом, — ты родишь новую Видящую. От меня! Я получу «свою» ручную Видящую, а ты — долгожданную свободу, — он медленно растянул губы в холодной усмешке, заметив мое побелевшее лицо.
— Нет, — смогла лишь прошептать я, — никогда….
— Да, да, да, — произнес он, а мне казалось, что эти слова подобны гвоздям, которые он вколачивал в крышку моего гроба. — Я, наконец, сделаю то, что не смог сделать с Эйрене. Эта тварь всегда смотрела на меня с жалостью и пренебрежением, — прошипел он мне в лицо, до хруста сжимая мое запястье, а я невольно вскрикнула. — Ты спрашивала, почему я ненавидел твою мать? Действительно хочешь знать? — спросил он меня, дернув за руку, что я практически упала на его грудь, но в последний момент успела упереться свободной ладонью.
Попыталась оттолкнуть его, но Темников неожиданно выпустил меня, и я едва не налетела по инерции на стол. Мужчина отошел от меня к окну, оставив посреди комнаты. Я потерла горло, с опаской смотря на застывшего у окна Темникова.
— Ты знаешь о том, что у мужа твоей пра-пра много раз бабки Юлинны был еще один ребенок? Да-да, у той самой, которая и получила «дар» от своей подруги, — усмехнулся Темников, смотря на меня, — помимо той девочки, Видящей?
Я удивленно смотрела на Темникова, с трудом соображая, что он имеет ввиду. Он правильно понял мое молчание, поэтому продолжил уже более спокойно.
— Возможно, тогда тебе следует знать, что, умирая, мать Йоханны, еще одна ведьма, — Варна, я помнила, — предсказала ее мужу, что от его гнилого семени родится гнилой плод.
Да, кажется, что-то такое я помнила. Казнь, огонь и шепот Варны с обращением к своей покровительнице. Я не верила в существование высших сил, богов, но, возможно, тогда все было иначе. Ведь не зря, Варна говорила, что проклятие, сделанное на крови, невозможно снять. Как и… добровольная жертва ведьмы усилила проклятие Готлиба.
— Вижу, что знаешь и об этом, — мне оставалось только кивнуть, но я все еще не понимала, что он этим мне хочет сказать. И как это было связано с мамой. — Гнилой плод, как ты можешь догадаться, был результатом изнасилования. Твой пра-пра, будь он трижды проклят, дедушка, — скривился Темников, — был настолько безумен, что не смог сдержать свою ненависть к ведьмам, что выместил ее на невинной девчонке,
— Я все же не понимаю, при чем тут… — договорить он мне не дал, в одно мгновение оказываясь рядом и снова вцепляясь в мое горло пальцами.
— Я не люблю, когда меня перебивают, — прошипел он мне в лицо, а в его взгляде горело чистое безумие. Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица, а еще видела в его черных расширившихся глазах свое испуганное лицо. — Эти твари прокляли не только потомков Юлинны, но Готлиба. Его сын остался один после смерти матери, его из милости воспитывала женщина, которая его же и спасла от смерти. А после ее смерти его отдали родителям Юлинны. Но и там мальчик не был нужен, ведь там любили внучку, беловолосую девочку с несчастной судьбой, — с издевкой проговорил Темников. — Ты знаешь, каково это воспитываться в семье, где тебя ненавидят или жалеют? Жалеют, что ты не сдох где-нибудь? Не знаешь, — сам ответил он на свои вопросы, продолжая сжимать мое горло. Я пыталась подавить спазм и кашель, вызванный им, но боялась даже пошевелиться. — А теперь представь, как относились к нему семье? Он был младше дочери Юлинны, его просто навязали им, но он хорошо запомнил, как к нему относились.
Я молчала, хотя не могла до сих пор понять, за что он так поступил с моими родителями? За что убил?
— Что, даже не спросишь, почему я ненавидел твою мать? — усмехнулся мужчина, пристально рассматривая меня. Будто прочитал мои мысли. Я снова переступила с ноги на ногу, пытаясь унять боль, вызванную неудобной обувью. — А ведь я и есть потомок того мальчишки, и прошел его путь в семье Реина, — сам ответил на мои невысказанные вопросы, да и на свои тоже, Темников. — Я был презираем и ненавидим в этой семье. А она… она всегда смотрела на меня свысока. Всегда холодная и недосягаемая. Я хотел сделать ее самой счастливой, готов был целовать ее следы за одну ее улыбку. Но она отвергла. Исчезла из моей жизни, а потом снова вернулась. И снова отвергла, оставшись с этим… этим Аксёновым! Если бы она только согласилась тогда, перед первым своим отъездом сбежать со мной от отца, клянусь, я перевернул бы для нее мир, чтобы она купалась в роскоши. Она не хотела! Не хотела меня! А ты, Даша, ты станешь моей! — прошептал он.
Я набралась смелости и посмотрела в его жуткие светлые глаза, и вдруг вспомнила, как Юлинна смотрела на исчезающую во тьме каплю крови. Вот и мое сознание медленно погружалось в транс, который затягивал в омут этих глаз. Я исчезала в глубине прозрачных, почти белесых глаз. Когда лицо Темникова приблизилось настолько, что его губы практически коснулись моих, произошло нечто странное.
Внутри проснулась странная, жгучая волна, которая поднималась из глубин моего тела. Я резко вскинула руки, отталкивая мужчину от себя, и он, к моему, да и своему, удивлению отлетел от меня, падая рядом со столом. Посмотрел на меня каким-то мутным взглядом, а потом резко выгнулся, сжимая голову руками. Я вскрикнула, отшатнувшись от него, и налетела на стул, на котором недавно сидела Арина, и застыла, смотря на выгибающееся от спазмов тело Темникова. Из его рта потекла странная розовая пена, а я все не могла сделать и шагу к двери, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Мужчина продолжал бессознательно кататься по полу в судорогах, напоминающих приступ эпилепсии.