Снежная королева

Армстронг Вера

— А я буду томиться в сладостном предвкушении, — в тон ему отозвалась Джессика.

Николас поцеловал ее в губы.

Держась за руки, они вышли из номера и спустились в ресторан. После ужина они пошли к водопаду смотреть на это величайшее чудо природы.

Водопад был слышен здесь всюду, а по мере приближения к нему его могучий рокот усиливался, и воздух становился осязаемо влажным от висящей в нем мельчайшей водяной пыли.

На смотровой площадке у самого края бездны Николас обнял Джессику и привлек к себе. Она положила голову ему

на плечо и улыбнулась. Это было хорошо! И даже лучше, чем хорошо. Это было правильно!.. Так, как и должно было быть.

Когда они вернулись в номер, Джессика первая притянула к себе Николаса и пылко поцеловала его в губы. Она уже не стеснялась своих порывов. Теперь она не испытывала ни вины, ни смущения, ни стыда.

Они раздевали друг друга медленно и неторопливо, наслаждаясь самим предвкушением близости. А потом была долгая ночь, истекавшая сладким томлением страсти. И звездная тьма раскачивалась над ними в такт жаркому дыханию, и мир снова кружился в сияющем вихре, и не было сил преодолеть притяжение, что бросало их в объятия друг к другу.

Назавтра они проснулись поздно. Позавтракали прямо в номере, потом сходили в бассейн искупаться и поехали в Буффало. Там они пообедали в ресторане, заехали на полчаса в галерею, где вечером открывалась выставка Николаса, и направились в отель. У них еще было время до восьми вечера, и это время они потратили друг на друга.

Джессика заранее решила, что наденет на выставку. Черный брючный костюм с длинным полупрозрачным шелковым пиджаком. Черные туфли на шпильках. Скромные, но изящные золотые украшения.

— Потрясающе!

Николас с восхищением посмотрел на Джессику.

Сам он был одет в строгий темно-серый костюм с галстуком. В таком наряде он вовсе не походил на художника, а скорее на преуспевающего бизнесмена, каковым, собственно, и являлся.

Николас достал из кармана маленькую бархатную коробочку. Открыл ее, вынул золотую цепочку изумительного плетения и, не говоря ни слова, надел ее на шею Джессике.

Глядя ей прямо в глаза, он взял ее левую руку, поднес ее к губам и поцеловал золотое кольцо — обручальное кольцо Антонио — на ее безымянном пальце.

Джессика замерла в потрясении и полной растерянности. Такой простой и в то же время такой значимый жест!.. Сердце Джессики отозвалось на него каким-то щемящим чувством. Она смотрела на Николаса, не в силах вымолвить ни слова. Он взял ее за руку и повел за собой. Она шла за ним, как во сне.

У подъезда отеля их уже ждал лимузин.

Они приехали в галерею за час до официального открытия выставки. Впрочем, гости уже начинали съезжаться, поэтому у Джессики не было практически никакой возможности спокойно обойти зал и рассмотреть работы Николаса в тишине и одиночестве. А посмотреть было на что.

— Я в восхищении!.. — шепнула она Николасу, улучив момент, когда рядом не оказалось никого.

Надо заметить, что среди гостей собрались истинные ценители и поклонники творчества Николаса Гроуди. С открытия выставки прошло

всего полчаса, а на многих картинах уже появились таблички «Продано».

Он приобнял ее за талию.

— В восхищении от меня или от моих работ?

В глазах Джессики зажглись озорные искорки смеха.

— И от того, и от другого. Слушай, может, ты все же займешь гостей сам? Я хочу рассмотреть картины.

— Почему-то я очень боюсь услышать твое мнение о моих работах, — очень серьезно проговорил Николас. — Что-то мне не по себе.

Джессика улыбнулась, но, взглянув на Николаса, неожиданно поняла, что он вовсе не шутит.

— Может быть, ты боишься, что картины раскроют мне твой внутренний мир? Что, глядя на них, я загляну тебе в душу?

— Может быть…

Джессика задумалась. Подобные страхи были вовсе не в характере такого цельного, сильного и уверенного в себе мужчины, как Николас. Неужели он вправду боится, что кто-то сможет читать у него в душе по его произведениям? Но зачем тогда вообще писать картины, если ты не хочешь выразить в них себя?

— Он очень талантливый, вы не находите?

Джессика обернулась к мужчине, который с ней заговорил. Это был пожилой джентльмен с седыми волосами и приятной открытой улыбкой.

— Да, очень талантливый.

Мужчина указал на абстрактное полотно, перед которым как раз и стояла Джессика.

— Что вы здесь видите?

— Я не знаю, — честно призналась Джессика.

— Я все пытаюсь найти скрытый смысл, но он от меня ускользает. Хотя чувствую, смысл здесь есть. И это меня интригует. Здесь есть загадка, к которой желаешь подобрать ключ. Ключ не находится, но бросать поиски почему-то не хочется.

— Да, вы правы, — согласилась Джессика.

Пожилой джентльмен серьезно кивнул.

— Я куплю эту картину. Когда ко мне придут гости, у меня будет тема для разговора. К тому же это неплохое вложение денег. Через несколько лет вещь эта возрастет в цене, как минимум, втрое. — Он поднял руку, подзывая распорядителя. Когда вопрос с покупкой был улажен, мужчина вновь повернулся к Джессике. — А что вам здесь нравится больше всего? Вы мне покажете?

Они вместе пошли по залу. Пожилой джентльмен оказался интересным собеседником: очаровательным, вдумчивым, остроумным. И он проявлял искренний интерес к мнению Джессики. Она провела в его обществе больше часа и не заметила, как прошло время. Наконец она присоединилась к Николасу.

— Я сейчас разговаривала с очень интересным человеком.

— Ричард Ньюмен, — кивнул Николас. — Художественный критик и коллекционер.

— Он считает, что ты очень талантливый.

В глазах Николаса зажглись искорки озорного смеха.

— Это для меня большая честь.

— Он купил твою абстракцию.

— Я действительно очень польщен, — уже серьезно проговорил Николас. — Ньюмен — тонкий знаток и ценитель.

— И твой поклонник, — с улыбкой подытожила Джессика.

— А ты, Джессика? Ты тоже моя поклонница?