Снежная королева
Шрифт:
Джессика тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, вышла из галереи и направилась туда, где оставила свою машину.
Николас Гроуди — видный мужчина, рассуждала она про себя. Мужчина во всех отношениях интересный. Но только — не для нее.
Джессика в последний раз взглянула на себя в зеркало. Подправила макияж, пристально оглядела прическу — небрежный узел на затылке. Художественный беспорядок стоил ей получасовых усилий. В целом она осталась довольна своим видом.
Черное платье
Джессика взяла вечернюю сумочку из черного бархата, бросила в нее ключи, вышла из квартиры и спустилась на лифте в подземный гараж.
Черт возьми. Что она делает? Разоделась, словно на великосветский прием, и, не имея ни малейшего желания, едет на ужин, на встречу с мужчиной, которого видеть не хочет.
Никто не мешает ей развернуться и поехать обратно домой. Позвонить ему и извиниться, придумав какой-то достойный предлог.
Тогда почему она все-таки едет?
Из-за вчерашнего ехидного подтрунивания Салли? Да и сегодня за обедом подруга ей все уши прожужжала о том, какой их ждет замечательный вечер. И намекала на то, что Джессика не хочет на ужин к Николасу, потому что боится. Ничего она не боится!.. Просто ей не нужны никакие новые знакомства.
Однако Джессика уже подъезжала к дому Николаса, и поворачивать теперь назад было бы просто глупо.
Она поставила машину рядом со спортивным «ягуаром» Родерика и, прежде чем выключить двигатель, взглянула на цифровые часы на приборной панели.
Замечательно! Пока закроет машину и дойдет до парадной двери, она опоздает минут на десять и тем самым покажет, что приехала сюда на своих собственных условиях.
Дверь открыла пожилая женщина приятной наружности. Должно быть, экономка.
— Мисс Бенетти? Проходите, пожалуйста.
Экономка проводила Джессику в гостиную.
Высокие потолки и огромное, во всю стену, окно создавали впечатление открытого пространства. Белые стены. Белые легкие жалюзи. На стенах — изысканные картины и дорогие декоративные вещи. Кремовый плиточный пол. Шикарный восточный ковер.
Здесь было на что посмотреть.
Но внимание Джессики привлек Николас.
Одет он был просто, но элегантно: темные брюки и свободная голубая рубашка.
— Прошу прощения. Я опоздала.
Николас смотрел ей прямо в глаза. Взгляд его был спокойным, но Джессика сразу поняла, что он прекрасно осознает: опоздала она намеренно. Однако голос его прозвучал радушно и мягко:
— Ничего страшного. Садитесь, пожалуйста…
Он указал на диван, обитый мягкой бежевой кожей.
Джессика кивнула, но села в кресло. Очередная демонстрация независимого нрава.
Николас усмехнулся.
— Что будете пить?
Джессика предпочла бы сейчас что-нибудь покрепче.
— С газом или без?
Джессика едва поборола искушение назвать марку воды.
— Без газа, пожалуйста.
Николас вновь одарил ее проницательным взглядом и молча пошел за водой.
Родерик даже и не пытался спрятать усмешку, всем своим видом давая понять, что поведение Джессики его забавляет. Салли неодобрительно покачала головой. Но Джессика лишь улыбнулась в ответ.
Николас вернулся в гостиную и поставил высокий бокал с водой на журнальный столик рядом с креслом Джессики.
— Спасибо, — проворковала она.
Минуты через две в гостиную вошла экономка, сообщила, что ужин готов, и пригласила всех в столовую.
Стол был накрыт по первому классу. Да и сама комната была обставлена с большим вкусом, отметила Джессика. Надо отдать должное Николасу — он знает толк в красивых вещах.
Хозяин усадил Джессику рядом с собой. Салли с Родериком расположились напротив.
Еда была самая что ни на есть деликатесная и разнообразная. На закуску подали — в числе прочего — множество легких овощных салатов, украшенных дольками авокадо и манго и посыпанных кедровыми орешками. Должно быть, Николас решил, что манекенщицы соблюдают строгую диету.
Джессика никогда не ограничивала себя в еде. У нее был хороший обмен веществ. Она ела все, что ей нравилось. Причем в количествах, по представлению многих, недопустимых для известной топ-модели. Однако сегодня вечером она решила выдерживать роль капризной штучки и поэтому положила себе всего по чуть-чуть.
— У вас очень красиво, — это был искренний комплимент.
Джессика оглядела картины на стенах. Спокойные тона. Элегантная композиция. Ни одна из этих работ даже близко не походила на ту кричащую абстракцию, которую она видела в галерее у Колина.
Николас как будто прочел ее мысли.
— Свои картины я держу в студии.
— Это что, тонкий намек на то, что вы меня приглашаете восхититься вашими… э… набросками? — с легкой насмешкой в голосе осведомилась Джессика.
Николас потянулся за бутылкой минеральной воды, чтобы наполнить ее бокал. При этом он как бы случайно задел кончиками пальцев ее руку. От этого небрежного прикосновения по ее коже прошла сладостная дрожь.
Такого с ней не случалось уже давно.
Она настороженно взглянула на Николаса.
Он улыбнулся, как будто почувствовав ее состояние. Однако в этой улыбке была теплота и искренность, которые озадачили и поразили Джессику. Тем более что следующие его слова были исполнены едкого сарказма:
— По-моему, вы меня подозреваете в нехороших намерениях. Боюсь вас разочаровывать, но в студии я обычно работаю. А женщин соблазняю в спальне.
Джессике почему-то стало не по себе. Слова Николаса ее не смутили, но внутри у нее все как будто перевернулось.