Снежная роза
Шрифт:
Я уже не в том оазисе спокойствия, комфорта и счастья. Я здесь, в этом странном месте, где никто меня не знает. Никто не знает, где я.
А еще есть Хедер. В моем воображении всплывает ее лицо, и я представляю, как она ходит по той комнате, желая знать, где она и куда подевалась я. Этого достаточно, чтобы боль отступила. Я делаю глубокий вдох и трясу головой. Я должна возвращаться к ней. Теперь нас только двое, и нам надо смотреть в будущее.
Глава третья
Хедер и я бродим по нашему новому дому и осматриваемся. Это время года я всегда не любила больше всего – начало февраля, пасмурно, холод и серость, обещание чего-то более яркого, если мы немного подождем…
– Неудивительно, что они не смогли найти никого другого, кто захотел бы жить в этом доме, – говорю я вслух. Меня предупредили, что здесь давно не убирали. Некоторое время дом пустовал, а новые владельцы приобрели его лишь несколько месяцев назад. Интересно знать, были ли они когда-нибудь здесь. Думаю, они хотели сэкономить, отказавшись от уборки перед тем, как впустить сюда постояльцев, и поэтому, вероятно, аренда стоила так дешево. Однако это значит, что я буду долго возиться со шваброй и ведром. Вот тебе и рай.
– Что ты о нем думаешь, Хедер? – спрашиваю я, пока мы осматриваем комнаты. Везде одно и то же: пустое пространство, деревянные полы, камины, грязные окна и мало чего еще.
– Он большой, – констатирует она. – А где все люди?
– Здесь нет никаких людей, кроме нас.
Она хмурится:
– Но зачем нам нужно здесь жить? Тут нет мебели!
– Мы за ним приглядываем. Мы останемся здесь на какое-то время, пока дом не понадобится владельцам.
– А другие люди сюда приедут?
– Может быть. – Не знаю, почему я это говорю, ведь никто сюда не приедет. Я сразу же начинаю сожалеть о сказанном, поскольку Хедер выглядит заинтересованной.
– Кто они? А дети приедут?
– О, – говорю я расплывчато. – Думаю, вряд ли. В любом случае они приедут нескоро. Вот поэтому мы им нужны.
Кажется, мой ответ ее удовлетворяет, и мы возобновляем странствие по первому этажу, которое завершается в нашей комнате. Безусловно, для нас эта комната наилучшая, думаю я, не в последнюю очередь потому, что это единственная комната с кроватью. Хедер выглядит уставшей, и я укладываю ее в кровать с книжкой с картинками, а сама сажусь с кучей бумаг, которые привезла с собой. Это информация о доме, предоставленная владельцами, и я хочу узнать все, что могу, о том, как все это работает и как включить отопление. В каждой комнате есть древние батареи отопления, и все они холодные как лед. В ванной в конце нашего коридора имеется старая железная ванна и краны, из которых течет ледяная вода. Вскоре нам потребуется горячая.
Хотя я просматриваю бумаги несколько раз, я никак не могу найти того, что мне надо.
– Черт с ними! – наконец сердито говорю я и разочарованно откладываю бумаги. Теперь все время так. Я не могу воспринимать информацию, как раньше. Я просто поброжу по дому и посмотрю, что мне удастся найти.
Хедер смотрит на меня озабоченно:
– У тебя все в порядке, мамочка?
– Да, да. – Я улыбаюсь ей. – У меня все хорошо. Давай принесем из машины все наши вещи. Тогда мы сможем устроиться мило и уютно.
Она идет со мной, и остаток утра мы проводим, разгружая автомобиль: продукты и припасы, простая кухонная утварь, одежда, полотенца, постельное белье, игрушки, книги и игры для Хедер, радиоприемник, моющие средства. Хедер по большей части семенит рядом со мною, не очень-то помогая, хотя я предлагаю ей что-нибудь понести. Она ахает от удовольствия, когда видит свои любимые книжки, и в конце концов я усаживаю ее на пол в вестибюле, занятую этими книжками, а сама продолжаю разгрузку.
После того как я убираю в спальне и навожу уют, водрузив на подушку набивную птицу-топорика, принадлежащую Хедер, наступает время
– В чем волшебство? – спрашиваю я, откидывая с глаза влажную прядь волос. Я вспотела, отмывая старый холодильник.
– Оно может перенести нас куда угодно, – отвечает она, старательно перемешивая зелье.
– Куда оно перенесет тебя? – интересуюсь я, предполагая, что она скажет: «В Диснейленд» или что-то придумает.
– Домой, конечно, – сразу же отвечает она.
Наступает пауза. Я проглатываю комок в горле. Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, – что угодно, что может отвлечь Хедер от ее несбыточной мечты, но она начинает говорить раньше:
– Можно мне съесть кусочек сахара, мамочка?
– Конечно, – говорю я, радуясь, что она так легко оставила эту тему. – Только будь осторожна и просто соси его. Иначе ты сломаешь зубы, он, должно быть, твердый как камень.
Я покончила с уборкой на кухне, я вымотана и радуюсь тому, что могу приготовить приличную чашку кофе со свежим молоком, помещенным в чистый холодильник.
На сегодня уборки достаточно. Я как выжатый лимон.
Однако затем я обнаруживаю в коридоре, идущем от кухни к середине дома, комнату, которая когда-то наверняка была маленькой столовой или гостиной. Она уютнее большинства нижних комнат, окна и грязная застекленная дверь выходят на заросший сад позади дома. Отчасти ее комфортная атмосфера связана с тем, что в комнате по-прежнему есть кое-какая мебель: круглый стол красного дерева с несколькими разностильными стульями вокруг, кресло и старый диван с потертой бархатной обивкой горчично-желтого цвета. На стенах обои в изысканном китайском стиле в серебряных и бледно-зеленых тонах с розовыми, серыми и синими птицами, сидящими на тонких ветках и цветках. Это самая милая комната из тех, которые я уже видела, хотя, как и все остальное, она неухоженная и грязная.
– Мы сделаем эту комнату краше, – говорю я, осматриваясь.
Это будет наша гостиная. Здесь есть закопченный камин, и я думаю, смогу ли его прочистить и позволю ли себе им пользоваться, если смогу. Я дергаю застекленную дверь, но она, разумеется, заперта, а ключей нет. Это не важно. Слишком холодно, чтобы выходить на воздух, а сад находится в таком состоянии, что браться за него сейчас мне не под силу. Привести комнату в порядок будет легче. Немного работы, и она станет очень милой. Я не против работы. Меня радует то, что я сделала сегодня, отвлекшись уборкой от своих забот. Хорошо, когда под рукой есть простая работа, несложный физический труд, который помогает расслабиться. Это все, чего я хочу. Простота. Спокойствие. Умиротворенность. Только я и Хедер.
Хотя и выжата как лимон, я приношу свой маленький пылесос и хорошенько обрабатываю диван, пока не чувствую, что на нем можно сидеть, потом тряпкой вытираю пыль по всей комнате и снова прохожусь пылесосом. Безусловно, это будет наша штаб-квартира, и я полна решимости придать ей приличный вид и сделать более уютной. Пока я работаю, послеполуденное солнце быстро сменяется сумерками. Хедер слоняется без дела, играет со своими миниатюрными звериными семействами и тихонько читает в вестибюле. Она стоит на четвереньках, наклонившись вперед и положив подбородок на руки, и раскачивается взад и вперед, переворачивая страницы. Я вспоминаю, что, когда она была совсем маленькой, я заходила в ее комнату и видела ее спящей в кроватке попкой кверху, с поджатыми ножками и горящими щеками, прижатыми к простыне. Я вспоминаю, как мы с Рори стояли в дверях, заглядывая в детскую и восхищаясь красотой и совершенством Хедер.