Снежная слепота
Шрифт:
– Значит, врата я смогу увидеть только завтра?
– Мне не хотелось бы нарушать сложившихся традиций…
– Тогда сегодня я хотел бы поговорить с жителями поселка.
– Зачем? – насторожился Старпол.
– Я так полагаю, что открыть врата, используя грубую физическую силу, ты уже пытался?
– Само собой.
– И не добился никаких результатов. Следовательно, нужно искать иной подход к решению этой задачи. Если есть врата, значит, должен быть и ключ. Может, кто-то из жителей поселка что-то знает или просто что-то слышал на этот счет – какие-нибудь поверья, истории, которые
Старпол задумался, прикрыв глаза и слегка прикусив губы.
– Нет, – уверенно сказал он спустя какое-то время. – Я ничего похожего не слышал.
– Возможно, слышал, но не придавал значения.
Старпол сделал приглашающий жест рукой.
– Что ж, попробуй сам. Не имею ничего против. Как только выйдешь на улицу, тебя встретят двое моих людей. Их зовут Лоуф и Кикул. Они проводят тебя куда пожелаешь.
– Ты необычайно заботлив, – усмехнулся Харп. – Теперь вот еще что: тебе никогда не доводилось видеть рисунок или фрагмент рисунка, на котором изображен всадник довольно-таки странного вида?
– Нет, – тут же ответил Старпол.
Вообще-то ему стоило хотя бы ненадолго изобразить задумчивость, а то и поинтересоваться у Харпа, что это за рисунок. А так Харпу сразу же стало ясно, что хранитель храмовых врат солгал.
– Ладно, пойду пройдусь. – Харп поставил пустую кружку на стол и поднялся с табурета. – Марсалу, если проснется до того, как я вернусь, передавай большой привет. Скажи, чтобы ждал меня дома.
Глава 22
Харп вышел из тамбура, быстро растер ладонями щеки и нос, которые тут же начал пощипывать мороз, и, натянув на руки меховые перчатки, хлопнул их одну о другую.
С утра погода успела перемениться. Небо затянули серые облака, за которыми не было видно солнца, к тому же заметно похолодало. По счастью, ветра не было. Или же он был недостаточно силен, чтобы, перемахнув через каменную стену, проникнуть в котловину, где стоял поселок.
Посмотрев по сторонам, Харп сразу же приметил пару соглядатаев, приставленных к нему Старполом, появившихся из дома напротив. На ходу застегивая дохи и поправляя шапки, они шли навстречу Харпу, даже не пытаясь сделать вид, что оказались здесь случайно и чужак, вышедший на улицу из дома хранителя храмовых врат, их совершенно не интересует.
Харп усмехнулся и не спеша двинулся в противоположную сторону – в направлении центра поселка. Он не рассчитывал скрыться от приставленных к нему наблюдателей, прячась среди домов, стоявших друг от друга на расстоянии в тридцать, а то и пятьдесят метров, но и не собирался облегчать им жизнь. Если эта парочка имела твердое намерение не выпускать его из вида, то ей следовало пошевеливаться.
Услышав за спиной скрип снега и тяжелое дыхание, Харп понял, что его догнали. Однако никаких других действий за этим не последовало. Подручные Старпола шли за Харпом, держась в двух шагах позади него, и, похоже, даже не имели намерения представиться.
Отойдя от дома Старпола метров на триста, Харп неожиданно для своих преследователей остановился и обернулся.
– Ты, как я понимаю, Лоуф, – сказал он, ткнув пальцем в грудь усатого, которого уже встречал сегодня.
Лоуф немного
– Так что же ты ходишь за мной следом?
Не зная, что ответить на столь неожиданный вопрос, Лоуф приоткрыл рот, выдохнул густое облачко пара и потерянно хлопнул глазами.
– Тебе следует присматривать за моим спутником. – Харп взглядом указал на дом Старпола. – Он выйдет чуть позже. А мне в провожатые хранитель выделил Кикула.
Харп весело подмигнул второму соглядатаю, который был почти на голову выше его. Он остановил свой выбор именно на Кикуле, едва только взглянул на его лицо. Худое и вытянутое, с огромным ртом, в который, казалось, легко можно засунуть кулак, оно походило на маску из гуттаперчевой резины. Но больше всего Харпу понравились его глаза: такой очаровательно прозрачный взгляд мог быть только у человека, неизменно воспринимавшего буквально любое высказывание.
Лоуф посмотрел сначала на Харпа, затем на дом, где остался второй гость, за которым Старпол также велел присматривать, и наконец на своего напарника, рассчитывая, что тот подскажет ему, как поступить в подобной непростой ситуации. Но Кикулу было абсолютно все равно, поскольку от него не требовалось никаких действий, которые не соответствовали бы указаниям, недавно полученным от хранителя храмовых врат.
Не дождавшись совета от Кикула, Лоуф свел брови к переносице, пытаясь самостоятельно разобраться в ситуации.
Чужаков действительно было двое, но почему-то никому не пришло в голову, что они могут пойти куда-то отдельно друг от друга. С другой стороны, приставленных к ним наблюдателей также было двое. Следовательно, если гости Старпола разделились, то каждый из наблюдателей должен был присматривать за одним из них.
Логично?..
Логично!
А тут еще Харп:
– Вообще-то поступайте как знаете, мужики, однако я на вашем месте не стал бы понапрасну злить Старпола, – доверительно сообщил он. – Хранитель сегодня и без того не в духе.
Сказав это, Харп повернулся к своим провожатым спиной и по-прежнему не спеша зашагал по утоптанной дорожке, тянущейся между двумя полукругами домов.
Вскоре он вновь услышал за спиной негромкое поскрипывание снега. Но теперь это были шаги только одного провожатого.
Харп и сам не знал, с чего вдруг решил избавиться от Лоуфа. Он не собирался делать ничего, что шло бы вразрез с полученным от Старпола разрешением. Это была всего лишь забава: Харпу любопытно было узнать, насколько просто обвести вокруг пальца подручных хранителя храмовых врат. Теперь он был уверен, что, подбирая себе соратников и сподвижников, Старпол не акцентировал особого внимания на их умственном потенциале.
– Ну, что? – оглянувшись через плечо, обратился Харп к следовавшему за ним по пятам Кикулу. – Какие на сегодня планы?
– Чего? – осторожно переспросил Кикул.
Харп иначе сформулировал свой оказавшийся слишком заковыристым для Кикула вопрос:
– Я спрашиваю, какие у вас здесь достопримечательности имеются? В смысле, на что стоит посмотреть, чтобы потом не раскаиваться всю оставшуюся жизнь, проклиная себя за леность духа?
Лицо Кикула сжалось, покрывшись глубокими морщинами.