Снежная смерть
Шрифт:
Наконец мне удается отпить глоток холодного чая. Смеющиеся голоса молодежи. Возня, крики. Будучи подростком, я тоже носилась по этим склонам, красная от мороза и удовольствия. Я еще чувствую напряжение в лодыжках, сотрясение на пригорках, опьяняющее ощущение скольжения. Мы с Бенуа любили кататься на равнине. Прогулки по сияющему снегу. И бесконечные круги на катке. В подвале еще должно лежать совершенно новое снаряжение, мы купили его незадолго до… несчастного случая. Все кончено. Как будто меня приговорили к пожизненному заключению, а камера — это мое собственное тело.
— Элиз…
Слева от меня голос, мягкий, шепчущий. Еще один неожиданно объявившийся знакомый?
— Элиз…
Я помахиваю рукой в знак того, что услышала.
— У меня для вас подарок, — продолжает голос с ласковыми интонациями.
Поклонник? Я чувствую, как к моей руке прикасается чужая, сухая и горячая, кто-то зажимает мои пальцы на ручке пластиковой сумки.
— Увидимся позже…
Я так и сижу с сумкой в руке.
— Ну вот, зря вы отказались: на вид очень вкусно!
Иветт тяжело усаживается.
— А что это у вас?
Я протягиваю ей сумку и пишу в блокноте: «Ты видела, как кто-то со мной говорил?»
— Но… если с вами кто-то говорил, вы должны это знать! — отвечает она с набитым ртом. — Нет, я никого не видела, тут вокруг столько народа… Так что же это такое?.. Подарочный пакет! Вам кто-то сделал подарок?
Я пишу быстро, как только могу: «Да, но я не знаю кто. Открой».
Шум разворачиваемой бумаги.
— Ну, вот еще! Полный бред! Кусок мяса в целлофане! Что за глупость — заворачивать мясо как подарок! И что за глупость дарить мясо!
Кусок мяса?
В недоумении осведомляюсь: « Что за кусок мяса?»
— Ну, как для бифштекса, красный, с кровью, толстый. Надеюсь, это французское мясо. Знаете, лучше его выбросить. Отдадим собакам: не люблю я есть мясо, если его неизвестно кто принес. Кусок мяса! Нет, честное слово…
Я чувствую, как все мои нервы напрягаются. Кто-то не поленился прийти, чтобы подарить мне кусок мяса, не назвавшись и воспользовавшись отсутствием Иветт. Значит, этот кто-то хочет остаться неизвестным. Но в чем смысл этой шутки, если он вообще есть?
Или же мне хотят передать некое послание. Ребус, первым элементом которого является этот кусок мяса. Да, на лыжных курортах полно веселых шутников, которые с радостью подсунут трехмерные головоломки бедным скучающим калекам. Их оплачивает инициативная группа по созданию атмосферы отдыха. Задача выполнена, я больше не скучаю. Я, скорее, возбуждена.
— О, тут есть наклейка! — восклицает Иветт. — «Ваш мясник желает Вам приятного отдыха». Честное слово, в наше время ради рекламы на все пойдут!
Уф, вот загадка и разрешилась. За два года я исчерпала свой лимит приключений, и все, что выходит за рамки обыденного, способно вывести меня из равновесия, как говорит мой Психоаналитик.
Этот Психоаналитик — существо практичное: я могу брать его с собой повсюду. Однажды, когда мне действительно хотелось сдохнуть, я представила
Иветт вырвала меня из мира грез, сообщив, что пора возвращаться, солнце уже садится. Если ее послушать, после захода солнца здесь страшнее, чем в Трансильвании: все неосторожные пешеходы рискуют замерзнуть насмерть или стать жертвами стад оборотней, наводняющих округу. Но, к счастью, мы будем в безопасности в нашем домике, перед жарким камином.
Приятно потрескивает пламя. Я чувствую легкую усталость. Вечер пролетел незаметно. Настало время для мышечной гимнастики, а потом Иветт затеяла игру в «Цифры и буквы». Я играю в блокноте. Иветт всегда выигрывает. Задаюсь вопросом, на что похож мой почерк, вернее, мой новый почерк, ведь мне пришлось заново учиться писать левой рукой, не имея возможности следить за собственными успехами. Бесконечные часы упражнений. Вначале Иветт, казалось, недоумевала. Но в один прекрасный вечер она воскликнула: «О, у вас получается! Я могу это прочитать! Вы хотите есть? Ну, ничего, еще не время».
Я улыбаюсь. Мне хорошо.
Наконец, после успешной проверки вкусовых качеств, мы поужинали тем самым бифштексом с отварной картошкой и вполне приемлемым вином. Иветт моет посуду. Звонит телефон. Поскольку я сижу возле столика, мне удается нащупать трубку.
— Ангел мой…
Тони! Радость охватывает меня, но тут же проходит: это не его голос. Зто тот же самый слащавый голосок, который я уже слышала сегодня днем.
— Ангел мой, ты его попробовала? Он был вкусный? Нежный, сочный? Такой же, как твое сердце?
— Кто это? — спрашивает Иветт.
— До скорого.
Он повесил трубку. Я корчу гримасу в сторону Иветт, чтобы показать, что не знаю, с кем разговаривала.
— Наверное, ошиблись, — успокаивает она меня. — Ну, пойду, приготовлю постель.
Пришлось специально оборудовать комнату, чтобы я могла существовать там без проблем. Кровать, противопролежневые подушки, ванна, перекладина, чтобы я могла подтягиваться и садиться… Настоящий дворец для инвалида.
Но кто это может быть? Ясно, что это не мясник, не славный толстяк с зычным голосом. Можно ли считать простым совпадением, что несколько дней назад я получила истеричное послание, подписанное «Д. Вор», в котором слово «ангел» казалось скорее оскорблением, что сегодня мне подарили кусок мяса, а потом позвонили и назвали «ангел мой»? Какова вероятность подобного совпадения? А если это не совпадение, значит, господин Вор идет по моим следам. Значит, он знаком со мной. Он знал, что я собираюсь здесь отдыхать. Он следит за мной.