Снежное пламя
Шрифт:
Джастин испытующе смотрел ей в глаза.
— Вы ручаетесь, что ничего не слышали о моей истории?
— Честное слово. Так что вы сказали?
— Я сказал: убийство.
— Что?
— Я сказал, что это история об одном убийстве, — грубо отозвался он.
Несказанное изумление охватило Кристину. Конечно, она сама поначалу приняла его за маньяка, и все же…
Нет! Он не способен на убийство. Конечно, она его не знает… Впрочем, до какой-то степени — знает. Она провела с ним целый вечер. Она почувствовала, какой он страстный человек, но обладающий редкой способностью держать
И все же не мог он быть убийцей — в этом она не сомневалась.
Но как узнать правду? Бежать, как можно скорее бежать! Куда? На улицу, в пургу? В свою, то есть его комнату? Убежать и запереться. А там…
— И о чьем же убийстве идет речь? — услышала Кристина свой голос, он показался ей каким-то чужим!
— Больше я ничего вам не скажу, — ответил Джастин Магнуссон.
— Но нельзя же, в конце концов, бросаться такими откровениями, а потом спокойно отправляться спать? — возмутилась совершенно сбитая с толку Кристина.
— Можно. Именно это я и собираюсь сделать. — Джастин был категоричен. — А теперь, если вы не возражаете…
Руки Кристины продолжали удерживать дверь в гостевую комнату, Джастин осторожно отодвинул Кристину с дороги.
— Не трогайте меня, — взмолилась совсем растерявшаяся женщина.
Джастин ответил ледяной улыбкой.
— Но вдруг убийца — я, вы это хотите сказать? А не вы ли первая заподозрили меня в способности убить человека, когда увидели, как я целюсь в вас из заряженной лопаты? Спокойной ночи, мисс Кеннеди!
И он ловко захлопнул перед ней дверь. Кристина осталась стоять в коридоре как побитая собачка.
Он выставил ее за дверь! Это она должна была указать ему на дверь и запереться в комнате на семь замков.
— Джастин, зачем вы меня так пугаете! Дверь снова распахнулась, он стоял на пороге.
— Я вас пугаю? Позвольте вам напомнить, мисс Кеннеди, что это вы ломитесь в мою комнату и устраиваете истерику! Ступайте спать! Оставьте меня одного хотя бы на ночь!
Дверь снова захлопнулась.
— Спокойной ночи! — в этих двух словах Кристина постаралась выразить все свое раздражение.
Кристина отступила на шаг, а потом стремительно бросилась бежать. Она вихрем пронеслась по коридору, затем через холл и, задыхаясь, ворвалась в спальню. Закрыв дверь, она в изнеможении прислонилась к ней, силы почти оставили ее. Она чувствовала, как лихорадочно бьющееся сердце готово выскочить из груди.
Разумеется, он за ней не пошел, подумала Кристина, вполне довольный тем, что остался, как и хотел, один.
Закрыв дверь на щеколду, Кристина пулей пролетела через комнату, упала на кровать и с головой накрылась одеялом.
И все-таки я веду себя глупо, подумала она спустя некоторое время, перестав наконец дрожать. Не собирается он меня убивать! Если бы он замышлял нечто подобное, он бы давно это сделал, благо, для осуществления злодеяния была богатая возможность.
Он не из той категории людей, продолжала размышлять Кристина, которые способны на убийство… Но что дает ей такую уверенность в чистоте помыслов этого необыкновенного человека, в прошлом
Больше всего надеялась Кристина на свою интуицию, подсказывающую ей, что Джастин Магнуссон не способен кого-либо убить.
Кристина почувствовала, что ее неудержимо клонит в сон, но она отгоняла его. Какой сон! Метель все еще бушует, а она заточена в одном доме с убийцей!.. Навязчивая мысль опять овладела сознанием Кристины. Интуиция, на которую еще минуту назад она возлагала свои надежды, показалась ей крайне слабым аргументом, скорее эмоцией. Просто субъективно ей кажется абсурдной сама мысль, что Джастин Магнуссон способен кого-либо убить.
Она ни за что не уснет, ни за что!
Но Кристина уже спала. Как только голова ее коснулась подушки, она крепко и сладко уснула.
В огромном, красиво отделанном камине догорал, потрескивая, огонь, от него веяло жаром.
За окном продолжала бесноваться пурга.
А вот Джастину уснуть не удалось.
Не потому, что он лег не в свою постель — просто сон отлетел от него. Он достаточно попутешествовал в своей жизни и слишком часто отправлялся в деловые поездки, чтобы не привыкнуть засыпать там, куда его забросит судьба. И буря была здесь ни при чем, и воспоминания прошлого, и вообще все на свете.
Дело было в женщине.
В этой темноволосой красавице, спавшей в его постели.
Даже закрыв глаза, он ее видел — такой, какой она была на кухне: в белом бархатном халате с его плеча, с закатанными рукавами и запахнутыми полами, крепко подпоясанная. Она казалась в этом белом наряде, скрывающем ее с головы до ног, такой целомудренной. И при этом — неодолимо влекущей к себе, чувственной женщиной.
На фоне белого бархата ее волосы казались такими темными и шелковистыми. Ее серые, широко открытые глаза смело смотрели с такой подкупающей честностью. А ресницы! Они были неправдоподобно длинными и густыми, когда она опускала их.
Он с первого взгляда оценил, что перед ним красавица — редкостная красавица. Джастину в ней нравилось все: с какой простотой она предложила приготовить ужин, как она его готовила — ничего более вкусного он не ел давным-давно. Ему нравилась ее улыбка, ямочки, игравшие на ее щеках, когда она рассказывала про своего деда.
Она ему понравилась, когда они оба бок о бок смотрели в гостиной старый фильм. Она так очаровательно выглядела, сидя на ковре.
И прикасаться к ней было так приятно! Казалось, пылающее пламя из камина переселилось в него, когда он ее целовал. Ему захотелось в эти мгновения гораздо большего, чем просто поцелуй. Но подозрительность опять возобладала в нем: нет сомнений, она искусная, редкая лгунья — актриса, поталантливее покойной Майры. Но, несмотря ни на что, он не мог побороть своего влечения к незнакомке. Он продолжал желать ее со страстью, равной которой не помнил в своей жизни.