Снежные истории
Шрифт:
Операция «Живи книга» проводилась в те месяцы, когда операция «Сухарик» по погодным условиям была невозможна – полярная ночь, сильные морозы, т.е. декабрь, январь, февраль точно, скорее всего и март. Для участия в операции «Живи книга» необходимо было уже личное участие каждого. Для участия каждый являлся в школьную библиотеку, получал от библиотекаря запрашиваемое количество (минимум 3) порванных книг, дома должен был заклеить, подшить, отремонтировать и сдать на проверку. Время давалось ограниченно, несколько дней. Сложность задачи надо понимать в следующем – скотча тогда не существовало, лейкопластырем запрещалось склеивать между страниц, да и родители не давали для такого дела такую роскошь, надо было уметь варить клейстер, клей был не у всех и самое главное – оклейка книг ювелирная работа, которой
Выставки-продажи рукоделия для Фонда Мира проводились дважды в год, называлось это действо «Ярмарка мира». Для участия привлекались все пионеры дружины и комсомольцы школы. Каждый участник должен был что-то изготовить своими руками, за два-три дня до ярмарки принести на рассмотрение комиссии, комиссия всегда ободряла и оценивала поделку, тем самым понимала, кто участвует, кто опаздывает. По опоздавшим принимались меры в виде визитов домой и угроз выговоров.
Я всегда вязала крючком ажурную вазочку из белых ниток и красные гвоздики, крахмалила все сахарным сиропом, натягивая вазу на стеклянную банку, результат был потрясающим! Позже, в классе восьмом, я увидела в магазине уцененных товаров сапоги-чулки очень маленького (33) размера по 50 копеек, покупала их и из голенища шила шикарные косметички – одарила всех знакомых и своих и маминых, и на ярмарку мира отнесла.
В день ярмарки, не заранее, разрешалось приносить только кондитерские изделия. Их было тоже достаточно: и торты, и пирожные и даже желе. Мальчики в основном делали лопаты, метлы, рукояти для топоров и молотков и самое шикарное – это браслеты из латуни. Говорили, что они еще и целебные, но лично для меня они просто были красивыми, наши мальчики нам дарили их на 8 марта и просто иногда по велению сердца.
В спортзале школы выставлялись столы, на которых выставлялись изделия и ценники. Также комиссией назначались продавцы, которые должны были быть нарядными и стоять за прилавками с дежурными улыбками. Звучала музыка. В назначенное время двери школы открывались и на ярмарку приходили все неравнодушные к миру во всем мире жильцы поселка. Они ходили между столами, рассматривали, переговаривались, делали покупки. Как правило раскупалось все за 2 часа. Нас всех хвалили позже, в будние дни на линейке, озвучивали размер выручки в Фонд Мира, о том, что деньги будут направлены и бедным голодающим детям Африки, и для установления мира во всем мире, как мы тогда понимали – против агрессии США в сторону СССР. Мы гордились нашим вкладом искренне веря в то, что сделали для мира все что могли. Вот только гораздо позже, после развала СССР откуда-то прилетела информация, что такого фонда вообще не существовало никогда…
Домик на лыжах
Когда наступает конец марта, в Снежногорске, как и на всем севере, светит ярко солнце, весь белый, нетронутый, утрамбованный несколькими месяцами зимы снежный покров, сверкает так, что в глазах появляются темные круги, невозможно усидеть дома, на улице минус 20 и по понятиям севера – это теплынь, вот правда шубу сменить на яркую демисезонную куртку родители пока не разрешают. Особенно ярко светит солнце в выходные, это загадка природы, но это именно так. В такой яркий, «слегка» морозный субботний день, мы с Ленкой Угловой (Лена моя лучшая подруга и одноклассница, еще мы с ней учились в музыкальной школе с детского сада, Лена ходила в детский сад «Колокольчик», а я в «Солнышко», поэтому мы не знали друг друга раньше, чем пошли в музыкалку, с первого класса Лена с семьей переехали в квартиру напротив нашей и мы стали еще и соседками) конечно пошли с утра гулять и конечно подальше от родительских глаз (у Ленки мама могла поругать, если Ленка не там села, не в тот сугроб или помяла пальто, а мои следили чтоб я не ела снег или лед, причем вот где эта родительская логика? Не есть снег чтоб не заболеть вроде логично, но ругали за этот процесс, когда сами увидели, а то что мы его ели и за сарайками* и возле подъезда, где угол их зрения не доставал, и вообще весь снег был помечен всеми собаками поселка и мы иногда ели желтый снег! Но нет, чтоб не заболеть и точка) С Ленкой
Зашли мы за сарайки, ожидая увидеть и не заострить никакого внимания на постоянную картину – там всегда стояли перевернутые на зиму лодки, доски, иногда «Бураны» (снегоходы), нам интересно было само место уединения и не прикосновения. Но именно сегодня там оказалось воплощение нашей с Ленкой мечты! Видимо мы так материализовали свое общее желание, что оно явилось именно там, где никого не было, словно какой – то волшебник взял и поставил нам ЕГО – Домик. Да, да, самый настоящий, масенький, с дверью и окошком, ДОМИК на лыжах! И та самая дверь, волшебная, деревянная с ручкой, была открыта! Мы с Ленкой молча переглянулись (понимали мы другу друга с полуслова, это результат пары лет игры на фортепиано в четыре руки, где говорить нельзя, а взглядом надо было показать кто где сидит в зрительном зале и как на нас смотрит) и открыв дверцу, залезли в Домик.
Невозможно словами передать это восторг, но внутри оказалась еще и самая настоящая печь, с трубой в потолок и дверцей куда закладывать дрова! Мы тихо визжали или стонали, или хрюкали, издавали звуки, сродни звукам поросят, которые наелись и лежат в теплой грязи. Это были звуки счастья, сбывшейся мечты, чего-то нереального. Это предел наших тогдашних мечтаний, ведь сколько мы с Ленкой строили этих домиков из столов и стульев у нее или у меня дома, сколько закрывались в кладовках и ванных, представляя, что это наш дом, ну или самолет, или подводная лодка, все зависело от настроения и обстоятельств. Но мечта всегда была с нами.
Как только прошли первые пять минут онемения от счастья, сразу пришли идеи – надо повесить шторы, надо принести коврик, стульчики и столик, мы девочки и создание уюта в ДОМЕ заложен в нас предками. Сообразили, что мебель можно соорудить из ящиков, которых всегда полно на помойке. Помните эти деревянные ящики, сколоченные какими-то железками с гвоздями? Кстати, никогда не лижите эти самые железки на морозе, не верьте мальчишкам, что железки сладкие как леденцы, оставите куски языка на ящике, а дома заботливые родственники добавят люлей за порванный язык.
Мы пошли за всем необходимым для создания уюта в НАШЕМ ДОМИКЕ. При этом заметьте, мы ни на секунду не задумывались, что домик может быть чей то, мы были уверены, что он наш, ведь это мы его нашли!
По дороге на помойку мы встретили Юльку Покровскую, Пашку Шугребного и Сашку Босина. По нашим растянувшимся в улыбку лицам и сверкающим глазам все догадались, что мы обладаем чем- то таким, что надо или отобрать (по мнению Пашки и Сашки) или обязательно подружиться с нами (по мнению Юльки). Мы с Ленкой, круглые отличницы обеих школ (общей и музыкалки), честные пионерки, не умели врать, и конечно рассказали им о своей находке. Мы понимали, что места в домике хватит на всех, а создать уют вместе быстрее, да и веселее.
В результате я пошла домой за бутербродами, Ленка за тканью для штор и ковриком, Юлька за посудой, а мальчишки на помойку добывать мебель и дрова.
Когда все собрались у ДОМИКА, каждый со своей добычей, лица у всех были а-ля жизнь удалась.
Мы повесили шторки, мальчишки соорудили столик из ящика, разложили на столе бутеры из вкуснейшего белого хлеба по 34 копейки и вареной толстой докторской колбасы и начали кайфовать, будто мы на необитаемом острове в собственном доме.
Но вскоре случился огорчительный эпизод – явился, будь он неладен, владелец нашего ДОМИКА, все-таки он существовал, и по очереди, за шивороты вытащил нас из дома мечты и прогнал. При этом сказал ни на шаг не появляться рядом с домом.
Первые минуты от испуга и разочарования мы шли молча. Головы и плечи были тяжелыми от стресса и мыслей.
Но, вы же помните, что это была суббота? Значит завтра то воскресенье, мы свободны еще целый день! По дороге мы договорились, что завтра встречаемся возле общественного** в одиннадцать утра и будем решать, что делать с этим хозяином и нашим домом.
К одиннадцати утра воскресенья я сделала невозможное, чтобы мой поход не сорвался: сделала все уроки, позанималась музыкой, съела все, что мне дали на завтрак, заполнила дневник и надела все штаны, шарфы, кофты, варежки и поклялась, что снег есть не буду никогда в жизни. Я знала заранее, что даже, если я заболею, то все равно сделаю здоровый вид (я ведь та еще актриса) и все равно пойду гулять.