Снежный Барс
Шрифт:
— Точно, — согласился Барс, — это моя истинная внешность, без притворства. Не страшно?
— Ничуть! — Фыркнула девушка. — Лучше скажи, почему ты выбрал именно это место?
— Тут никогда никого не бывает, сюда не приходят люди. Но в основном из-за Странника, он еще более одинок, чем порой бываю я.
— Этот странный валун?
— Это метеорит. Посиди немного тихо, и ты услышишь, как он стонет.
Астор замерла, и действительно спустя какое-то время услышала звук. Нет, это был, не плач или стон в человеческом понимании, но была в нем такая неизмеримая печаль, что нестерпимо захотелось пожалеть этот странный
— Иногда мне кажется, что этот метеорит таит в себе какую-то необыкновенную жизнь. — Тихо промолвил Маркус. А это был именно Маркус, а не зверь. Астор поняла это, когда густая шерсть под пальцами сменилась удивительно мягкими как у ребенка волосами. Девушка с затаенным сожалением отняла руку, почему-то эти волосы хотелось гладить даже больше, а еще очень хотелось положить его голову себе на колени и смотреть в большущие зеленые глаза. Они умеют быть такими мягкими, и такими жестокими…
Астор вздохнула и погнала от себя неожиданно бесстыдные мысли.
— Ты, наверное, прав, не может бездушный камень издавать такие звуки.
— А может он живой?
— Камень? Не знаю. — Девушка пожала плечами, вновь прислушалась. — Все же, мне кажется, он страдает как узник.
— Мне теперь тоже, — Маркус в миг оказался на ногах. — Давай освободим его!
— Как?
— Расколем метеорит.
Астор не стала повторяться, два "как?" это уже плохой тон. Вместо того она просто кивнула:
— Давай.
Маркус взял то самое странное копье с серебреным наконечником и резным древком, внимательно осмотрел его и удовлетворенно кивнул.
Астор недоумевала: каким образом он собирается этой штукой разрушить метеорит? Этой игрушкой разве что пальчик поцарапать. Впрочем, Маркус, наверное, знает что делает.
Они почти одновременно выбрались наружу. С некоторым сомнением воззрились на Странника: а получится ли?
Маркус задумчиво взвесил в руке копье. Обманчиво безобидный вид этого оружия не позволял распознать в нем настоящую мощь. А ведь в нем укрыта сама сила разрушения. Когда-то Маркус раздобыл это копье в сокровищнице великого шамана, за что тот очень осерчал. К сожалению, освободить мощь разрушения можно лишь трижды. Два раза копье уже было использовано. Впервые, когда ему пришлось спасать жизнь себе и своему отряду. Тогда на горной дороге на них сбросили огромный осколок скалы, и негде было укрыться. Копье превратило гранитную глыбу в мелкий песок.
В другой раз мощь разрушения применялась в куда более мирных целях. Маркус с его помощью немного обустроил свою пещеру.
И вот сейчас предстояло расколоть Странника. Маркус колебался, не жаль было последнего удара копья, но Странник… Чем бы он ни был, пусть даже обычным камнем, но Барс все равно за эти годы очень привязался к нему. Как знать, не пострадает ли Странник? Маркус положил руку на его удивительный гладкий бок.
— Скажи мне, что ты есть Странник. Помоги понять, чтоб я сделал правильный выбор.
И он ответил, глухим протяжным гулом. Но в этом звуке слышна была не печаль, а безграничная надежда. Надежда, которую способно испытывать лишь живое, чувствующее существо, каким бы оно не было. Последние сомнения развеялись.
Маркус со всех сил вонзил копье в круглый бок космического пришельца. Несколько долгих мгновений ничего не происходило,
Астор выглянула из-за спины Маркуса, но рассмотреть, что-либо не удалось. Вместе они ждали, пока осядет густое облако каменной пыли. И, наконец, они увидели: из пустой скорлупы метеорита в воздух взвилось нечто похожее ни рой маленьких светлячков. Мириады ослепительно-синих искр на первый взгляд беспорядочно кружились вокруг одной точки. Однако вскоре в этом шевелении начел вырисовываться некий понятный образ. И вот над изумленными наблюдателями зависло нечто напоминающее то ли простыню с глазами, то ли светящуюся рыбу-ската. Это странное создание становилось то плотным, почти материальным, то вновь распадалось на искрящийся рой и едва уловимо перетекало мерцающими волнами.
— Благодарю. — Не услышали, скорей ощутили плавную, словно шелест волны мысленную речь Маркус и Астор.
— Всегда, пожалуйста. — Ответил Маркус слегка растерянно. Странник и в самом деле оказался живым существом, или существами?
— Вы освободили меня от десятитысячелетнего плена. Я благодарен вам за это. Я провел в этом мире лишь десятую часть времени от своего заточения, но оно было наименее одиноким и тяжелым для меня. Я слушал твои мысли Маркус, я видел свет твоими глазами. И теперь, когда я могу, вновь вернутся в холодные объятия бескрайнего космоса, я унесу память об этом мире с собой. — Речь Странника сопровождалась яркими телепатическими картинками, от которых просто захватывало дух.
— Неужели ты уже уходишь? — Огорчился Маркус. — Скажи хотя бы, кто ты есть!
— У меня нет имени, которое можно было бы произнести человеческим языком. Но ты можешь звать меня, как и прежде: Странником, это, наверное, будет наиболее близким по смыслу обозначением.
— Жаль, что мы так быстро расстаемся Странник, но я рад, что ты теперь свободен!
— Мне тоже… жаль.
Маркус неожиданно понял, что последняя заминка вызвана тем, что странник определял правильность выбранного слова. Неужели за тысячелетия заточения он забыл, что такое сожаление? Или его эмоции настолько чужды человеческим, что ему с трудом удается подобрать правильное определение? Тем удивительнее, что страннику действительно было жаль.
— Я так давно забыл, что такое друг, ты напомнил мне. Очень… грустно, что мы не сможем больше общаться. Я благодарен вам обоим за спасенье. Однако остаться здесь я не могу, мой народ способен существовать лишь в космическом вакууме. Притяжение планеты убивает меня. Но общение с тобой, ранее и сейчас, глубокое проникновение в ваш разум позволило мне узнать многое, что я унесу с собой.
— В таком случае счастливой тебе дороги Странник! — Искренне пожелал Маркус.