Снежный Барс
Шрифт:
— Разговор есть, и не советую тебе впредь переходить некоторые границы. — Не сказать, чтобы Маркус был так уж категорически против подобного обращения, он наемничал уже много лет, и было бы по меньшей мере странно при такой жизни бросаться на каждого, кто ему тыкал или обращался несоответственно высокому титулу. Но все дело в том, что на данный момент важнее репутация аристократа и наследника древней фамилии, а не бывалого наемника.
Капитан, похоже, и сам понял что едва не перегнул палку. В глазах его на миг мелькнуло напряжение.
— Субординация вещь не лишняя, постарайся ее придерживаться на людях, — тихо сказал Маркус. — И давай действительно
— Я слушаю, — серьезно кивнул капитан.
Барс изложил суть проблемы.
— Я так полагаю, кто-то из твоих людей вез эту находку в замок. Могут они что-то о ней сказать?
— Да я тебе и сам скажу, эту как ты говоришь находку, граф меня лично перевозить откомандировал, вместе с пятью бойцами. Только везли сундук те охотники, что его нашли, а мы их и груз охраняли.
— Что было внутри, ты, конечно, не знаешь? — поинтересовался Маркус. Хотя прекрасно понимал, что капитан не знает, что-то слишком много тайн вокруг какого-то клада. Странно, что вообще документы остались хоть мельком напоминающие о его существовании.
— Не видел, его при нас не открывали, а так с виду обычный сундук, оковка медная позеленевшая от времени, замок хитрый навесной, — ответил капитан, постаравшись предельно точно вспомнить все, что он тогда слышал и видел. — Сундук мы отконвоировали до кабинета графа вместе с охотниками. Больше, насколько я знаю, его никто не видел.
— Странно все это, тебе не кажется капитан? — задумчиво сказал Барс.
Андрес ответил не сразу, обернулся на своих бойцов грозным взглядом отбив у всех желание сачковать. Бойцы, поняв что начальство не дремлет, принялись тренироваться с прежним усердием. Капитан довольно хмыкнул и вновь посмотрел на Маркуса.
— Странно? Да, тем более что за последние пять лет это была уже третья находка, и каждый раз все проходило по той же схеме. Только вот в результате сундуки с кладом оказывались в руках казначея…
— …а в это раз нет, — закончил Барс, — казначей мне об этом, кстати, сказать забыл. Какие-нибудь еще закономерности заметил?
— Не знаю, можно ли считать это закономерностью, — с сомнением ответил капитан, — но каждый раз, после того как находку привозили в замок, графа навещали племянники. Но они и так довольно часто здесь бывали. Все-таки соседи, да к тому же, Яльмир, средний из братьев всерьез рассчитывал на наследство.
— В этот раз кто приезжал?
— Тоже Яльмир, уехал почти сразу. Точнее выскочил из графского кабинета явно чем-то недовольный, — сказал капитан. — Я, почему запомнил — он едва служанку конем не затоптал. Испугалась девчонка до истерики. Один из моих ребят ее едва успел выдернуть из-под конских копыт.
Маркус поблагодарил капитана и, попросив его найти людей которые занимались поисками кладов, вернулся в замок, на ходу обдумывая полученную информация. А она оказалась весьма интересна. Выходило, что старый граф уже несколько лет целенаправленно искал какой-то клад и, по всей очевидно нанял для этого специальных людей. Каждый раз после очередной находки к нему приезжали племянники. Совпадение, или они знали о поисках дяди? Барс в такие совпадения не верил, тут возникал совсем другой вопрос: в каком именно качестве участвовали племянники в этом предприятии? Компаньоны или инициаторы? Но самое интересно, что же граф искал? Не золото же и драгоценности, это несерьезно, в самом деле, доход от графства во много раз превышает то, что можно получить за такие редкие находки, если только это не какие-нибудь артефакты
Маркус не считал себя особенным специалистом по разгадыванию чужих тайн, но в данном случае кое-какие выводы сделал. Что-то такое граф нашел в последний раз и, похоже не захотел делиться с родственниками, судя по поведению племянника. Или же находка не оправдала надежд? Не в этом ли причина гибели графа и всего этого подозрительного шевеления вокруг наследства?
Остановившись возле одного из фамильных портретов в изобилии украшающих стены замка, Маркус устремил на него задумчивый взгляд. Чопорно поджавшую губы пожилую даму, изображенную на этом портрете он на самом деле не видел. Думал. Пытался найти новую ниточку в этом расследовании, самим же и затеянном. Уже не только потому, что чутье подсказывало, что этом может быть важно, но и из чистого упрямства. Зачем-то же он провозился с этим целый день? Расследование, правда, в очередной раз зашло в тупик. Осталось, надеяться, что капитан Андрес найдет нужных людей, и они смогут что-то прояснить.
Как бы Маркус не задумался, попытку подкрасться к себе он отметил машинально, даже осознавая, что это для него не опасно. Да и не умела Астор подкрадываться если уж на то пошло, как бы не старалась. Девушка, впрочем, тоже довольно быстро поняла что ее заметили.
— Что ты так долго разглядываешь, леди Вилию? — спросила она. — Нашел что-то особенное?
— Задумался. А ты, почему бродишь по замку одна?
— Я не одна, со мной двое охранников, — Астор кивнула на двух горцев следующих за ней молчаливыми тенями. Они молча остановились в стороне и весьма умело делали вид, что их тут нет. Из горцев вообще могли бы выйти отличные телохранители, несмотря на полное отсутствие профессиональных навыков. Агррами умели быть внимательными ненавязчивыми и незаметными.
Астор остановившись рядом с Маркусом молчала, тоже разглядывая портрет, словно что-то на самом деле могло ее в нем заинтересовать. Невооруженным взглядом было видно, что она хочет о чем-то поговорить, но не решается сама начать разговор. Учитывая все сегодняшние события нетрудно было догадаться, о чем должна пойти речь, и именно поэтому Маркус вовсе не собирался помогать ей в этом.
— Папа мне все рассказал… — наконец решившись робко начала Астор. — Это правда?
— Что конкретно? — он сделал вид что не понял вопроса, при этом прекрасно отдавая себе отчет в том, что со всех сил оттягивает неприятный для себя разговор. И сильно из-за этого на себя досадуя.
— Мы в самом деле поженимся? — уточнила Астор мучительно покраснев. Странно, когда она приходила в его комнату на ночь глядя, или ночевала в одном шатре на двоих, то не смущалась ничуть, а упоминание о свадьбе почему-то вызвало такую неоднозначную реакцию. Загадочна женская душа, особенно если она сама толком не знает, чего хочет от жизни.
Маркус понял, что опять позорно уходит мыслью от насущной проблемы и, естественно, рассердился на себя. Собственных слабостей он терпеть не мог кроме нескольких тщательно лелеемых, и, по сути, самостоятельно придуманных. Но эти слабости были очень удобными, от них крайне легко избавится.