Снежный человек (с илл.)
Шрифт:
В поселок ребята вступили как победители, со своей любимой песней:
Бесшумною разведкою Тиха нога, За камнем и за веткою Найдем врага…А вечером — елка… Гостей будет много!
Почему же так долго нет деда Тикки?
Глава XXV.
Расстроенный бегством Кондия и необычайной встречей с молодым пограничником, Тикка под вечер кое-как добрался до своей избушки.
Снег занес ее по самую крышу. Только дверь выделялась темным пятном из снежного сугроба.
Следы ребячьих валенок и лыж проложили в снегу узенькую тропку к самой двери.
Тикка с трудом открыл примерзшую дверь и вошел. На него пахнуло прелым, сырым воздухом нетопленного, остывшего помещения. Лунный свет проник вслед за Тиккой и осветил мрачные, закопченные стены избушки.
От порога в угол протянулась серебряная дорожка.
Старый, выщербленный пол показался еще старее, а в углу что-то белело — холодно и пушисто.
— «Снег… — подумал Тикка. — Эх, прохудилась, видно, избушка-то!»
И старому Тикке сделалось холодно и как-то очень-очень скучно.
Тикка свалил мешок на лавку и шагнул в угол.
Его ноги погрузились в мягкое, но совсем не похожее на снег. Тикка снял рукавицы и протянул руку.
— Вата! Ах, я старый дурень! Решето худое! — выругал себя Тикка и рассмеялся. — Зачем я в лес-то ходил? За елкой…
Только сейчас Тикка вспомнил о своем обещании ребятам представлять на елке под Новый год деда Мороза.
— А я-то погнался за лосем и все забыл… Времени-то сколько?
Тикка выглянул из двери и посмотрел на звезды так, как мы смотрим на часы.
— Ох, поздно!.. А дела важные…
Он решил сначала пройти в контору к Большакову, рассказать ему о встрече с Кондием и пограничником, узнать новости и сдать найденное оружие и мешок.
Заодно, чтобы не возвращаться домой, Тикка осторожно сгреб в охапку всю массу своего белого пушистого костюма и вынес на снег, чтобы не запачкать, одеваясь в закопченной избушке.
На снегу он рассмотрел, что к чему, и обрядился в длинный халат, сплошь убранный ватой, опоясался красным кушаком, на голову надел белую же ватную шапку с красным верхом и приделанной к шапке огромной белой бородой.
— Тоже хорош, — ворчал Тикка, — на старости лет рядиться вздумал! Ладно уж, раз обещал, слово держать надо. А мешок и оружие снесу в контору.
Тикка выбрался из сугроба и пошел через поселок к школе.
— А елка-то где ж у меня? — спохватился Тикка.
По дороге он облюбовал молодую елочку и выдернул ее с корнем.
Не без смущения двигался Тикка через поселок.
— Связался на старости лет с ребятишками, старый дурень! — ворчал на себя Тикка и старательно обходил задами освещенные избы и бараки.
Тикка удивлялся только: почему это не спит народ?
В
Бриллиантами искрились и сверкали снежинки в пушистых ветвях, в огромных снежных шапках поселковых изб, в бороде белого и пушистого Тикки.
С елкой в руках и мешком на плече, среди безмолвия лунной ночи и сверкания снегов, живой дед Мороз торопился к ребятам.
Тикка потерял свое обычное спокойствие. Встреча с Кондием и пограничником растревожила его. И еще волновался Тикка, что придет слишком поздно.
— Хоть бы не опоздать!..
Он прибавил шагу. Теперь только завернуть за угол — и в конторе.
— Стой! Кто идет?! — неожиданно раздался грозный окрик, и перед Тиккой вырос часовой.
— Я иду, дед Мороз… — растерялся Тикка. Часовой с ресницами, опушенными снегом, изумленно уставился на него и вдруг улыбнулся широко и радостно. Тикка тоже улыбнулся. И ватная борода, видимо плохо приклеенная, наполовину отвалилась. Под ней обнаружилась часть подлинной, всклокоченной бороденки старого Тикки.
Часовой немедленно прогнал улыбку и подозрительно оглядел Тикку.
Мешок за плечами деда показался ему очень знакомым, и, помимо поддельной бороды, Пузыренько заметил у него за поясом парабеллум — совсем не поддельный, а очень даже настоящий…
— Руки вверх! — грозно приказал Пузыренько деду Морозу.
Тикка с трудом растопырил по сторонам занятые мешком и елкой руки.
Пузыренько живо вытащил у него из-за пояса оружие.
— Ну, а дальше что? — спросил его спокойно Тикка.
— А дальше-то… Ходимте до конторы, диду Морозу, — сказал Пузыренько.
— Я и сам туда иду, — ворчливо ответил Тикка. — Я для ребят обрядился дедом Морозом, а ты задерживаешь…
— Бачили мы таких дидов, — уничтожающе сказал Пузыренько.
На самом деле он еще таких «дидов» ни разу не видел. Но это неважно.
Тикке сделалось неприятно: ведут его, как какого-то преступника. За что, спрашивается?
Пузыренько заметил недовольство на лице деда и расценил как желание коварно выскользнуть из его, Пузыреньковых, рук. Он решил в корне пресечь попытки деда к освобождению и предупредил его:
— Та не подумайте, диду, втикать — дожену… Бо я швыдко бигаю… [27]
Тикка совсем не собирался бежать. Он сердился на себя. «Вот, влип в историю, старый дурень, да еще вырядился на смех…»
А борода отклеилась совсем. Пузыренько подхватил ее и так, с бородой в руках, ввел Тикку в помещение конторы заведующего лесопунктом.
Жарко топилась печь. У входа стояли два вооруженных винтовками пограничника. За столом сидел начальник заставы Андреев.
27
Не вздумайте, дедушка, сбежать, догоню… так как я быстро бегаю… (украинск.).