Снежный король
Шрифт:
22
– Прошу тебя, Рита, – захлебываясь, говорил Герман в трубку. – Приезжай срочно ко мне. Это важно. Мне необходимо поговорить с тобой, слышишь? Необходимо! Чего ты боишься? Неужели меня?
– Но... я не могу уйти с работы, – сдалась Рита, так как позвонил он третий раз, и его голос звучит странно, предельно возбужденно.
– После работы приезжай, только не задерживайся. Бери машину и срочно ко мне. Я оплачу. Ты даже не представляешь, какие у меня новости.
– Но учти, если ты меня обманываешь...
–
В трубке раздались гудки. Рита растерялась. По тону он не врет, хотя... его отличает искренность во всем, что бы он ни сделал – поразительное свойство натуры.
– Что ж, я поеду, – сказала вслух удрученная Рита, она больше всего боялась себя. – Но если это уловка... я уничтожу тебя. Откуда ты свалился на мою голову!
Разъяренная Света переодевалась, летая пулей из кухни в спальню, из спальни назад, в кухню, выкрикивая слова обиды Диме:
– Герман любит папу, ты не смеешь говорить про него такое! Вы не знаете Германа. Он какой угодно, но убийца... это вообще! Что ты вообразил себе? Ты все-все понимаешь, все знаешь? Так легко обвинить человека! По-твоему, и я могла застрелить отца? У меня этот был... мотив. Нет, так дальше не пойдет, я должна ехать к брату, мы вместе найдем того негодяя... и этого, вчерашнего, тоже. Может, Герману сейчас нужна помощь, может, его тоже, как вчера меня... Я пошла, спасибо за приют.
– Стой, – рявкнул Дима. – Ты уверена, что не встретишь подонка, от которого вчера успешно слиняла?
– Не-нет. – Свет опустилась на стул. – Что же мне делать? У меня и денег нет... Мне надо к брату, я расскажу ему...
– Давай толканем твои сережки, – невозмутимо предложил Дима. – Ты ведь все равно хотела их продать. Я знаю одного скупщика, он дерет, но по-божески.
Света, не раздумывая сняла серьги, и положила их на стол.
– Сколько натикало? – Дима взял одну, рассматривал.
– Три часа, – ответил Валера.
– Ждите. Заодно пожрать куплю.
Время поползло нестерпимо медленно. Не сиделось, не стоялось, Света каждые пять минут смотрела на часы, вздыхала. Валера, раскладывая пасьянсы, пробубнил лениво:
– Не психуй. По картам выходит, что убил отца друг. И тебя ждет роковая встреча с ним. Но все кончится благополучно.
– Ты веришь картам?
– Верю. Мама гадает – закачаешься. Есть над нами могучая сила, контролирующая наши поступки, чувства, обстоятельства. Эта сила оставила нам связь – карты, через них показывает путь.
– Чушь собачья. Да где же твой Дима?
– Он настоящий человек. Я за ним, как за каменной стеной.
– Сколько он тебе платит за квартиру?
– Чокнулась? – фыркнул Валера. – Ничего не платит. Вдвоем веселее. Он все умеет, все знает, а я... Получу баксы от предков и, знаешь, мне всего хочется, сразу и много. А Димыч коммунальные услуги оплатит, продукты купит, приготовит. Я так не умею.
– Ты прям как я. – Сегодня сходство с Валерой Свете не нравилось.
– Ты
– Кем позволено? – завелась на несправедливость Света. – Мамой?
– Обществом так заведено. Мужчина может не уметь управляться с бытом, а вот женщина...
– Плевала я на общество, понял? И перестань перекладывать карты, ты мне на нервы действуешь.
Круговыми движениями по поверхности стола Света смешала карты. Валера, с флегматичным спокойствием глядя на них, сказал:
– Мама говорит, нас погубят невежество, зависть и нетерпимость. Нетерпимость, говорит, слепая, разрушительная сила первобытного существа, не выносящего всего того, что ломает его представления. Почему так долго?..
Вышедший Дима кинул на стол толстую пачку денег, из пакета выложил вареную колбасу, хлеб, сахар и масло. Оглядев Валеру и Свету, усмехнулся:
– Быстро только тратятся деньги, а добываются долго. Дали меньше, серьги пошли как лом.
– Бриллианты лом?! Зажрались же они! – возмутилась Света, кромсая ножом колбасу и запихивая крупные куски в рот. – В каждом камне по карату. Лом!
– Шла бы сама и продавала, – пожал плечами Дима. – Понимаешь, я в этом ноль, сказали, какая-то вода не та в камнях. Нет, заплатили хорошо, золото пошло на вес, камни отдельно оценивали. Первый раз слышу, что в камнях вода есть.
– Козлы, – заключила Света с набитым ртом. – Та вода там, та. Цену сбивали. Серьги мне папа дарил, он не ту воду не купил бы. Ладно, вот поем и поеду. Вам оставлю денег, только Валере, Дима, не давай, а то опять голодными сидеть будете.
– Димыч, поехали со Светкой? – предложил Валера. – Втроем веселее.
– Я и так в институт не пошел, – почесал затылок Дима.
– Ой, а то ты не сачковал. Вдруг ее тот бугай встретит? Укокошит как пить дать. (При этих словах Света просительно уставилась на Диму, перестав жевать.) Ну, чего молчишь? Поехали?
– Я ем, – сказал Дима. – И думаю.
Колбасу умолотили за считаные минуты, запили чайком. Пора выходить. Света робко спросила:
– Так я поехала?
– Баклажан, – Дима поднялся, посмотрел, оценивая Свету, – меняй ей имидж, чтобы родная свекровь не узнала. Доставай свое бабское барахло, парики...
– У нас с ней разные файлы, – с готовностью подскочил Валера. – Ей мамины шмотки подойдут, она как Светка. Я тебе такое личико нарисую... офигеешь.
Через час Света не узнала себя в зеркале, где отражалась девица если не с панели, то откуда-то поблизости. Ярко накрашенные глаза и рот, парик безумного малинового цвета, чужие джинсы, свитер и куртка висели, как на вешалке. Лицо таким глупым показалось, что Света расстроено проговорила:
– Меня арестуют только за вид.
– Машину бы нам, – сказал Дима, глядя на нее и наклоняя голову то на один бок, то на другой. – Ну, что, классно выглядишь, мисс. Брат сбежит, когда увидит тебя. А «кепка» точно не узнает, если встретится.