Сними обувь твою
Шрифт:
– Пожалуйста, входите, мэм. Вон как вымокли. На дворе-то так и хлещет.
Входите, сэр, входите, ничего.
Она, как и дочь, казалась испуганной. Захлопнув двери, чтобы в комнату не ворвался ветер и дождь, она тем же фартуком вытерла стул и поставила его перед Беатрисой, потом пододвинула Генри деревянную табуретку и крикнула через плечо:
– Джим! Джимми, принеси-ка щепок, подкинь в огонь. Дождь заливает в трубу, все погасло.
Рослый, одетый в лохмотья паренек вышел из пристройки с охапкой выброшенных морем обломков. Он молча,
– Выплесни воду, – сказала мать, кивком показывая на миску. – Дженни, а ты уведи ребят в пристройку. Меньшого оставь.
Мальчик снова неловко поклонился и. свистнув собаке, унес миску. Пес выбежал за ним, а девушка усадила малыша на пол и, забрав всех остальных детей, вышла в пристройку и закрыла за собой дверь.
– Садитесь, сэр, пожалуйста. Доктор приходил, сказал, вы его послали.
Душевное вам спасибо.
Хозяин чуть повернул седеющую голову к гостям и искоса поглядел на них недобрыми глазами.
– Он отдыхает. – Поспешно объяснила женщина. – Уж вы простите, что он не встает. Всю ночь с ногой промаялся… Доктор велел малость полежать… У него там косточка сломанная.
– Чего надо? – неожиданно и зло спросил Пенвирн.
Генри подошел к нему и протянул руку.
– Мы с женой пришли поблагодарить вас за наших мальчиков. Я… я просто не знаю, как выразить… Мы до самой смерти будем вам благодарны. Позвольте пожать вашу руку.
Пенвирн с отвращением отмахнулся.
– Заговаривайте зубы кому другому. Велика заслуга… выудил двух щенят, экое сокровище, подумаешь! Лучше бы утопли, туда им и дорога.
– Ох, Билл, – простонала его жена и поглядела на Беатрису полными отчаяния глазами. – Не сердитесь, мэм. Не сердитесь! Он ничего такого не думает. Это просто нога его доняла, да еще лодку разбило, да он улов упустил, да…
Беатриса улыбнулась.
– Ну что вы, миссис Пенвирн, мы так благодарны вашему мужу, разве мы можем на него сердиться.
У женщины дрогнули было губы, но тотчас снова застыли. Как удивительно тонко они очерчены, редко увидишь такой безукоризненный изгиб.
– Он устал, мэм. Уж вы простите его. Такой день тяжелый выдался. Все утро корову искали, потом…
– Попридержи язык, Мэгги, – прервал муж спокойно, почти добродушно. – Нечего толковать про наши беды, им это ни к чему. Делай свое дело, и все тут.
– Что это вы, Пенвирн, – сказал Генри. – Разве же мы вам враги? Вы спасли наших детей от страшной смерти, и это самое главное, что бы вы теперь ни говорили. Зачем нам ссориться? Мы ведь пришли только, чтобы поблагодарить вас и узнать, чем мы можем доказать свою благодарность на деле.
Пенвирн откинулся на спинку кресла и злобно захохотал.
– Чем доказать? Слыхали мы такие разговоры! Да– Да, господин хороший. Вы не думайте, мне не впервой выуживать из соленой воды вашего брата. Я и до этих поганцев людей спасал. Давно бы надо стать умнее. Лодку продырявил, ногу разбил, рыбу упустил – и все из-за вас. А что мне толку от вашего
– На лодку, Пенвирн? – подхватил Генри. – А может быть, лучше приличный дом вместо этой…
– Нет, нет, Билл! Не надо! – вскрикнула Мэгги. Но было уже поздно, забыв о больной ноге, Пенвирн вскочил и, подняв кулаки, бешено сверкая глазами, кинулся на Телфорда.
– Этой лачуги, а? Насмехаешься над моим домом? Это мой дом, слышишь, мой, пока я плачу аренду. Убирайся отсюда, убирайся вместе со своей сукой, пока я… Вон, черт тебя, подери, вон!
Генри тоже поднял кулак, желая просто защитить себя. Этот сумасшедший на все способен. Так они застыли на мгновение, точно бык и пантера, готовые кинуться друг на друга. И тут между ними стала Беатриса, обеими руками схватила занесенный кулак Пенвирна, заглянула в горящие яростью глаза; секунда другая – в зрачках его что-то дрогнуло.
– Погоди, Генри. Молчи. Послушайте, вы просто не поняли. Разве вы не хотите принять от моего мужа дом? И лодку тоже?
Пенвирн молча смотрел на нее.
– Миссис Пенвирн, – позвала Беатриса, все еще глядя в глаза Пенвирна. – Подойдите сюда и скажите, пожалуйста, вашему мужу, что бы вы сделали для человека, который спас ваших детей?
Мэгги порывисто закрыла лицо руками. Кулаки Пенвирна сами собою разжались. Он по-прежнему не отрываясь глядел на Беатрису. Она быстро наклонилась и поцеловала руку, которую все еще держала в своих. Он отшатнулся, попятился к своему креслу и сел. Беатриса нагнулась и положила его больную ногу на подушку. Он медленно повернулся, посмотрел на жену, потом на Генри – у того глаза были полны слез, – и неуверенно протянул ему руку.
– Не обижайтесь, сэр. Я не… я думал, у вас другое на уме. Генри схватил протянутую руку и крепко стиснул ее.
– Помилуйте, Пенвирн. Что же еще могло быть у меня на уме?.. Ну– Ну, господь с вами.
Он выпустил руку Пенвирна, громко высморкался и отвернулся, нащупывая стоявший позади стул.
– Ну– Ну, не могу я этого. Сразу дураком себя чувствуешь. Займемся-ка лучше делом.
Он наконец сел и вытащил записную книжку.
– Я бы хотел подсчитать, хотя бы начерно, чтобы прикинуть, во что это обойдется. Подробности можно обсудить и после. Я хочу, чтобы у вас был приличный домик и кое-какая мебель и чтобы вы могли побольше зарабатывать на жизнь. Прежде всего вам нужна хорошая лодка.
– Спасибо вам, сэр. Вот без лодки мне и вправду никак нельзя. Я не хочу просить у вас лишнего… Но вот если б мне лодку получше, парусную бы.
Беатриса, обнимавшая вздрагивающую от рыданий Мэгги, при этих словах обернулась к нему.
– Мой брат попозже спустится сюда и поговорит с вами о лодке, он в этом понимает больше нас. Он просил передать вам, что, если вы с моим мужем решите, какой строить дом и выберете место, он пригласит землемера из Падстоу измерить участок, чтобы поверенный мог составить документ на свободное владение землей.