Снова любить
Шрифт:
– Флацилла еще молода. Она намного моложе своего мужа, – сказала императрица. – Аспар не может держаться наравне с ней, я уверена.
– Это она не может держаться наравне с ним! – ответил Василий со смехом. – Аспар известен как потрясающий любовник, дорогая сестра. С ним не могут сравниться даже восемнадцатилетние. Мне известно это из самых надежных источников. Кроме того, Флацилла имеет двух взрослых дочерей. Она дама не первой молодости.
– У нее появился ребенок, когда ей исполнилось пятнадцать, – сказала Вера в защиту подруги. – А через год родилась еще дочь. Когда она вышла замуж в прошлом году, ей исполнилось
– Я? – рассердился Василий. – Как я это сделаю?
– Ты должен отправиться к Аспару с визитом за город, Василий. Может быть, это только слухи, но если это правда, я обязана сообщить Флацилле, пока ее не опозорили при дворе.
– Ехать за город? Я ненавижу сельский пейзаж! Я не покидал города несколько лет. Мне нечего делать за городом. Кроме того, Флацилла придет в восторг, если у Аспара появилась любовница. Он занят, доволен и не станет интересоваться ее делами. На прошлой неделе она опять стала причиной страшного скандала, когда молодой гладиатор, с которым она развлекалась, решил, что влюблен в нее, после того как она попыталась отвергнуть несчастного.
– Я ничего не слышала об этом, – заявила императрица, сгорая от любопытства и раздосадованная тем, что ее шпионы не сообщили такую интересную новость. – Что произошло, Василий? Я вижу, ты знаешь все пикантные подробности. Расскажи мне сейчас же, или я прикажу ослепить тебя!
Он рассмеялся и, налив себе еще бокал вина, начал:
– Итак, дорогая сестра, твоя подруга Флацилла спала с молодым гладиатором, которого приметила на весенних играх. Трациан Никофор, такой мускулистый, оказался неотразимым. Как это часто случалось с Флациллой, после близости она начала презирать своего избранника. Она устала от своего мускулистого Адониса и, кроме того, положила глаз на Михаила Валенса, молодого актера. Нашу Флациллу снова поразила стрела Купидона.
– А что случилось с гладиатором? – спросила Вера.
– Он застал их в том же самом укромном местечке, где она встречалась с ним, – ответил Василий. – У нее не хватает воображения, не так ли, сестра? Она могла бы найти другое место для своих утех, так нет же, выбрала то же самое. Никофор, узнав об этом, застал их там. Он выл и бесился, ломясь в дверь комнаты, где притаилась твоя подруга со своим любовником. Наконец он сломал дверь.
Михаил Валенс, совсем не герой, напуганный тем, что ему попортят его красивое лицо, бежал через окно, как мне говорили, голым, в чем мать родила, оставив полуодетую Флациллу объясняться с разъяренным гладиатором. Он громогласно ругал ее, проклиная и обзывая проституткой во всеуслышание. Хозяин гостиницы наконец позвал стражника, который погнался за Никофором, когда тот с криком побежал за паланкином Флациллы, следовавшим по улицам города с необычайной скоростью. – Василий рассмеялся. – Капитан стражников и его люди, конечно, доложили патриарху. Скандал замяли. Никофора отправили на Кипр. Хорошо, что Аспара не было в городе, когда все это случилось. Он предупреждал Флациллу, когда они поженились, что, если она будет замешана в публичном скандале, он сошлет ее в женский монастырь Святой Варвары на всю оставшуюся жизнь.
Императрица кивнула:
– Да, он предупреждал, и патриарх согласился
Он застонал, вставая и целуя ей руку.
– Желание императрицы – закон для меня, но. Вера, я жду от тебя награды по своему выбору, когда выполню это маленькое задание. Не забудь об этом!
– Конечно, Василий, – промурлыкала она, широко улыбнувшись ему. Он такой хороший брат, подумала императрица, с любовью глядя ему вслед. Василий добудет все сведения, проанализирует их и расскажет. А там они вместе решат, что делать.
Василий покинул город рано утром на следующий день. Он путешествовал в большом комфортабельном паланкине, предпочтя его езде верхом под палящим солнцем. К своему удивлению, он проспал почти всю дорогу и проснулся, когда они вошли через ворота виллы. Зиновий, управляющий, вежливо приветствовал его, узнав принца. Он видел его в доме генерала в Константинополе.
– Где твой хозяин? – спросил Василий.
– Гуляет у моря, мой господин, – ответил Зиновий. Василий хотел было сказать, чтобы Зиновий послал слугу за Аспаром, но потом решил, что лучше появиться неожиданно.
– Благодарю, Зиновий, – сказал он. – Укажи мне только дорогу.
Он последовал за управляющим через атрий виллы и, пройдя внутренний садик, оказался в большом просторном саду, выходившем на пролив, за которым начиналась Азия.
– Вот по этой дорожке, мой господин. – Зиновий указал путь.
Василий поспешил по гравийной дорожке. Стоял превосходный день, осеннее солнце, не очень жаркое, светило на ярко-голубом безоблачном небе, согревая землю теплыми лучами. Цвели дамасские розы. На берегу он увидел их – Аспара и женщину, они улыбались друг другу. Женщина была в белом хитоне, босая, как и ее спутник, на котором была только короткая красная туника. Море, спокойное, зеленовато-голубое, подобно переливчатой материи, наброшенной на волнистый берег, слегка колыхалось. Над ними пронзительно кричали чайки, бросаясь в воду, а затем резко взмывая в небо.
Василий довольно долго наблюдал за ними, очарованный этой картиной, затем, размахивая руками, крикнул:
– Аспар, дружище! – Он сошел с дорожки на песчаный берег и направился к ним.
– Иисус! – тихо выдохнул Аспар. – Это Василий!
– Брат императрицы? – спросила Кейлин. – Вы приглашали его?
– Конечно, нет. Он, очевидно, прослышал что-нибудь, моя любовь. Этот умный, хитрый лис приехал с вполне определенной целью. Меня только интересует с какой.
– Он очень красивый, – заметила она.
Аспар почувствовал ревность. Он знал, у него нет причин сомневаться в ней. Просто она выразила то, что заметила, но ему стало обидно. Он не хотел делить Кейлин с кем бы то ни было. Василий наконец добрался до них.
– Случилось что-то чрезвычайное, раз ты вторгаешься в мою частную жизнь? – неприветливо спросил Аспар.
Василий собрался было повернуть назад от такого тона генерала. О Господи! Он оказался между невоздержанным любопытством сестры и раздражением самого могущественного человека империи. Никто не позавидовал бы ему в этот момент.