Снова любить
Шрифт:
– Это зеленая, плодородная страна, ваше величество, хотя там не столько солнца и света, как в Византии. У вас весна приходит раньше, а осень позже, чем в Британии.
– И вы соскучились по вашей зеленой и плодородной стране? – вежливо спросила императрица. – Осталась ли у вас там семья?
– Да, – ответила Кейлин. – Я иногда скучаю по Британии, ваше величество. Я была счастлива там, но… – добавила она с милой улыбкой, – теперь я счастлива здесь с моим дорогим господином Аспаром. Там, где он, – там мой дом.
– Хорошо сказано, госпожа! – одобрил император, улыбаясь ей. – Как
Джастин Габрас предупреждающе сжал руку жены, чувствуя, что она готова взорваться от злости.
– Дыши глубже, Флацилла, – попытался он ее успокоить, – и контролируй свой скверный характер. Если нас отстранят от двора из-за твоего неуправляемого поведения, ты сильно раскаешься в этом, клянусь!
Пятна гнева постепенно сошли с ее лица и шеи, и, с трудом глотнув, она кивнула в знак согласия.
– Я не буду счастлива, пока не найду способ отомстить Аспару, – прошептала она.
– Пусть будет так, моя дорогая, – сказал он. – Ничего не поделаешь.
– Толстую корову сейчас хватит удар, – злорадно хихикала Касия в ложе Аспара. – Она вся красная от бешенства.
Что вам говорили император с императрицей, отчего она пришла в такую ярость?
– У нее нет причин злиться на нас, – сказала Кейлин, а затем повторила беседу, которую имела с царской четой.
Внезапно затрубили трубы, и Касия взволнованно воскликнула:
– О, состязания снова начинаются! Я побывала вчера с подругой Марой на вилле Максима и видела там гладиаторов. Джастин Габрас снял виллу на весь срок их пребывания. Туда никого не допускают. Он сказал, что гладиаторы должны иметь все самое лучшее, пока находятся в Константинополе. Иоанн гордится этими красивыми молодыми людьми, а Фока, как мне сказали, все время улыбается – ведь Габрас хорошо заплатил ему. Подожди, пока не увидишь чемпиона, которого называют Саксонцем! Я никогда прежде не видела такого красивого мужчину. Кастор, Поллукс и Аполлон бледнеют в сравнении с ним. О! – завизжала она. – Вот они!
Гладиаторы вошли строем на ипподром и, обойдя круг, остановились перед ложей императора. Подняв кверху оружие, они хором салютовали императору и своему великодушному патрону.
– Идущие на смерть приветствуют вас!
– Это Саксонец. – Касия указала на самого высокого мужчину в группе. – Разве он не великолепен?
– Что ты видишь? – улыбнулась Кейлин. – Ведь забрало фактически закрывает лицо.
– В самом деле, – согласилась Касия, – но ты увидишь, я права. У него золотистые волосы и голубые глаза.
– Саксонцы все такие, – ответила Кейлин. Аспар наклонился к Кейлин:
– Первые бои – с тупым оружием. Сейчас не будет крови, и ты сможешь получить представление об их мастерстве.
– Это еще ничего, – сказала Кейлин. – Эти мужчины должны сражаться до тех пор, пока только один останется живым?
– Нет, – объяснил Аспар. – Смертельными будут только шесть боев. Именно столько гладиаторов Габрас купил в особой команде. Два смертельных боя пройдут сегодня, два завтра и два в последний день состязаний. Саксонец, непобедимый чемпион, сражается сегодня и в последний день. Его главный
– Я с ужасом думаю о том, что кто-то должен умереть, – сказала Кейлин. – Они – молодые люди. Почему это происходит вопреки учениям церкви? Почему разрешают такое варварство? Впрочем, патриарх и все его священники сидят по правую руку от императора и наслаждаются этим зрелищем.
Аспар мягко притронулся к ее руке:
– Помолчи, любовь моя, тебя могут услышать. Смерть – это только часть жизни.
Началась схватка. Молодые люди с маленькими щитами и тупыми мечами бились друг с другом в групповом сражении. Толпе нравилось это, но в конце концов зрители начали уставать от имитации боя.
– Давай Саксонца! Давай Гунна! – кричали они. Трубы возвестили об окончании первого сражения, и бойцы покинули арену. Вперед вышли несколько человек и заровняли площадку. На ипподроме на несколько долгих минут воцарилась тишина. Внезапно ворота распахнулись и вперед вышли два человека. Толпа возбужденно зашумела.
– Это Гунн, – сказал Аспар. – Он будет сражаться с трасианцем.
– У него нет оружия, – заметила Кейлин.
– Ему ничего не нужно, кроме кожаных наплечников, любовь моя. Он сражается с сетью. Помимо сети, у него есть кинжал и копье. Я думаю, человек с сетью – самый опасный гладиатор.
Трасианец, на котором был шлем и латы на обеих ногах, держал в руках щит и кривой меч. Они показались Кейлин невзрачной парой, пока не начали сражаться. Гунн бросил свою сеть, но трасианец отступил в сторону и, прыгнув навстречу противнику, взмахнул мечом. Хитрый Гунн, очевидно предвидя этот маневр, мгновенно отскочил, и лезвие трасианца лишь слегка оцарапало его. Мужчины отступали назад и сходились, а толпа кричала, поддерживая своих фаворитов. Наконец, когда Кейлин начала думать, что свирепость этих бойцов явно переоценена, Гунн подпрыгнул и ловким движением изящно бросил сеть. Трасианец, не сумевший увернуться, запутался в сетке. Он отчаянно пытался разрубить ее своим мечом, а толпа пронзительно кричала, страстно желая крови. Гунн воткнул свое копье в землю, вытащил кинжал и кинулся на барахтающегося человека. Все произошло так быстро, что Кейлин была не уверена, видела ли она то, что случилось, но песчаная площадка арены вдруг окрасилась кровью, когда Гунн перерезал сопернику глотку, а потом победно поднялся под громкие крики одобрения.
Он был человеком среднего роста, могучего телосложения, бритый, только лошадиный хвост темных волос, плотно стянутых кожаным ремнем, торчал у него на голове. Он широким шагом обошел площадку по кругу, очевидно считая это своим долгом. Пока он совершал круг почета, вперед выбежали какие-то люди; двое из них уволокли безжизненное тело трасианца с арены через Ворота Смерти, двое других забросали кровь свежим песком и энергично разровняли его граблями.
Кейлин была ошеломлена.
– Это так быстро, – пробормотала она. – Какое-то время трасианец храбро защищался, а в следующий момент уже был мертв. Он даже не вскрикнул.