Снова с тобой
Шрифт:
— Я ищу миссис Ван Дорен, — сухо сообщила Ноэль. — Экскурсию ведет она?
Девушка кивнула.
— Обычно она задерживается, чтобы ответить на вопросы И так далее. Можете подождать ее вон там. — И она указала на церковную скамью у стены.
Ноэль неловко опустилась на скамью. Прошло несколько минут. Она слышала, как скрипят половицы под ногами экскурсантов, переходящих из одной комнаты в другую под приглушенный аккомпанемент голосов. Гертруда рассказывала увлекательную историю каждого предмета мебели и произведения искусства, вплетая в рассказ подробности биографий двенадцати детей Люси
Наконец толпа туристов начала спускаться вниз. За седым мужчиной, тяжело опирающимся на руку пожилой жены, следовала семья из четырех человек: толстуха жена в розовых шортах, ее лысеющий супруг и двое скучающих подростков, которым явно не терпелось улизнуть из-под бдительного присмотра родителей и подымить в кулак. Гертруда, одетая в льняной пиджак кораллового оттенка и шелковую юбку с цветочным рисунком, шла последней. Ее розовые туфли на шпильках удачно дополняли наряд, каждый светлый волосок на голове был тщательно уложен.
Она увлеченно объясняла, почему в доме низкие потолки и маленькие окна.
— Как вы понимаете, в те времена центрального отопления не существовало. К счастью, моим предкам доставляли уголь каждую неделю, но те, кто не мог позволить себе такой роскоши, предпочитали дома с маленькими окнами, через которые тепло зимой улетучивалось не так быстро.
Заметив Ноэль, Гертруда замерла, вцепившись в полированные перила. Ноэль показалось, что она видит нечто вроде старинной фотографии из тех, что висели на стенах; на бледном лице свекрови застыло удивление, бриллиантовая брошь на ее лацкане поблескивала в сумеречном свете. Наконец Гертруда справилась с волнением и спустилась вниз.
— Не забудьте перед отъездом погулять вокруг особняка. За ним разбит чудесный сад, — сообщила она уезжающим туристам. Те обернулись, благодаря ее, и она любезно заулыбалась, произнося давно заученный ответ: — Поверьте, для меня это было истинным наслаждением. История занимает чрезвычайно важное место в нашей жизни. Кем мы стали бы без нее?
Когда в холле особняка остались только Ноэль и девушка в чепце, Гертруда сделала вид, что только сейчас заметила невестку.
— Боже мой, вот так сюрприз! — воскликнула она с принужденной улыбкой и всплеснула руками. — Ты чудесно выглядишь, дорогая.
Ноэль подавила мгновенное желание выпалить, что своим «чудесным видом» она обязана отнюдь не Гертруде и ее сыну. Все ее мышцы напоминали туго скрученные пружины, готовые бросить ее вперед, она уже протягивала руку, чтобы пощечиной стереть улыбку с лица свекрови. Но вместо этого Ноэль с достоинством встала.
— Добрый день, Гертруда. Как дела?
— В целом неплохо. — Гертруда пожала плечами, всем видом показывая, что в жизни каждого случаются мелкие неприятности.
— А у Коула?
— Прекрасно. — Гертруда рассеянно теребила свою брошь в виде корзины с цветами.
— Хорошо, как никогда, — солгала Ноэль.
— Как приятно слышать! Пожалуйста, передай ей мои наилучшие пожелания. А теперь прошу меня простить, мне пора. — Гертруда хотела было пройти мимо, но Ноэль быстро преградила ей путь.
— А я надеялась, что мы сможем поговорить.
Щеки Гертруды порозовели, блекло-голубые, как у Роберта, глаза расширились в тревоге. Она поспешно изобразила улыбку.
— Боюсь, сейчас не получится. Следующая экскурсия начнется через час, а мне еще надо покончить с делами. — Она сделала широкий крюк, обходя Ноэль, и направилась к двери.
— Ничего, я пойду с вами. — Ноэль шагнула следом.
За дверями особняка, оставшись вдвоем с невесткой, Гертруда заговорила:
— Дорогая, пожалуйста, пойми — здесь нет ничего личного. Но если нас кто-нибудь увидит… словом, мы можем произвести ложное впечатление.
— Какое? Меня примут за обеспокоенную мать? — В голосе Ноэль зазвучал сарказм. — Боже упаси!
Они шагали по вымощенной кирпичом дорожке, обсаженной львиным зевом и дельфиниумом. Длинные стебли цветов качались на резком ветру, благодаря которому Уинди-Ридж [5] получил свое название. Трава была еще мокрой от вчерашнего дождя, но Гертруда, не замечая комьев земли, липнущих к ее нарядным розовым туфлям, прошла через лужайку к «кадиллаку», припаркованному на служебной стоянке. Цокот ее шпилек по плитам стоянки напомнил Ноэль ритм детского стишка: «Хикори-дикори-док, мышка украла пирог…»
5
Уинди-Ридж ( англ. Windy-Ridge) — «хребет ветров».
Ноэль догнала Гертруду, когда та уже отпирала дверцу машины. Гертруда обернулась, и Ноэль изумилась, увидев у нее на лице выражение искреннего сочувствия.
— Что бы ты ни думала, дорогая, я вовсе не желаю тебе зла, — мягко произнесла она. — Моя тетя тоже… любила выпить. Но она была славной женщиной, настолько же славной, как ты — хорошей матерью. И если ты попытаешься понять, что будет лучше для…
Ноэль переменилась в лице, заставив Гертруду умолкнуть на середине фразы. В глазах свекрови мелькнула паника. Но сама Ноэль ощутила лишь холод, будто какой-то кран внутри ее открылся, выпустив в жилы поток ледяной воды.
— Что будет лучше для Эммы? Гертруда, вы же не верите в ту чепуху, что несет Роберт. — Даже ее голос стал другим, резким и сухим.
Гертруда поджала губы.
— В одном он был прав: ты изменилась. И не в лучшую сторону. — Она схватилась за ручку дверцы.
На этот раз Ноэль не стала останавливать ее. Она просто обошла вокруг машины и села на пассажирское сиденье. Ее свекровь застыла, успев поставить на пол машины одну ногу. Наконец она с возгласом изумления упала на кресло.