Снова с тобой
Шрифт:
Она застыла. Значит, он знает, кто она такая.
– Мне тоже, мистер Харкер.
Как только он оказался снаружи, Октавия захлопнула дверь. Секунду поколебавшись, все-таки наложила запор. Потом прошла в кабинет к Норту и, пристроившись с книгой на стуле у окна, задернула занавеси так, чтобы никто с улицы не смог увидеть ее.
Тут-то Октавия сообразила, где видела Харкера раньше. Это был тот самый человек, который накануне следил за ней через окно. Возможно, Норт нанял его караулить дом. Возможно, поэтому Харкер предпочел отправить
Скорее всего дела обстояли именно так. А ее странные предчувствия и подозрения – не более чем расшалившиеся нервы. Вот и все.
К тому времени как Норт ворвался в кабинет, она с головой ушла в книгу.
– Ничего не случилось? – Он волновался так, словно его жизнь висела на волоске. – С тобой все в порядке?
Господи Боже, да у него голос дрожит!
– Конечно, все в порядке.
– Что-нибудь произошло, пока меня не было? – Норт пятерней пригладил растрепанные волосы.
– Ничего необычного. Он облегченно вздохнул.
– Ох, подожди. Приходил твой приятель Харкер. – Как Октавия могла забыть об этом?
Норт замер. Краска отхлынула от лица.
– Он разговаривал с тобой?
– Естественно. – Отложив книгу, Октавия встала. – Он подождал тебя, но у него были другие дела. Мы выпили чаю в гостиной.
– В гостиной? – Он нахмурился, брови сошлись на переносице. – В какой гостиной?
– В твоей гостиной. – То, как он разговаривал, весь его вид заставили Октавию заволноваться.
Так и подмывало напомнить Норту, что он должен знать, где расположена гостиная в доме, в котором он вырос, но она прикусила язык. Норт был взволнован больше, чем дама, открывающая сезон, и Октавии не хотелось заставлять его волноваться еще сильнее.
– Почему Джонсон сам не открыл дверь? – спросил он, пока они пересекали холл.
Норт был мрачнее тучи.
– В подвале что-то случилось.
– Что там, к черту, могло случиться! Харкер устроил?
Неужели? Одновременно с появлением Харкера что-то произошло в подвале. Могли Харкер подстроить такое совпадение, чтобы не встречаться с Джонсоном, а увидеться именно с Октавией? Но зачем? За исключением того, что Харкер немного нервничал, в нем не было ничего предосудительного.
Норт остановился в дверях.
– Куда делась холстина?
– Я ее сняла. – Сейчас было не до его оценки, но Октавия все равно посмотрела на него с надеждой.
Если она рассчитывала на восторги с его стороны, то это было ошибкой.
– Где сидел Харкер?
Октавия указала на маленький диванчик. Ни к чему было обиженно надувать губки. Она и не надулась.
– Здесь.
К ее удивлению, Норт стал ощупывать диванчик. И что-то обнаружил там, где сиденье соприкасается со спинкой. Кусочек картона. Октавия нахмурилась. Во время уборки его там не было.
– Что это?
– Визитка Харкера.
Визитная карточка? Когда же Харкер
Норт посмотрел на кремовый кусочек картона и дрожащими пальцами сунул карточку во внутренний карман сюртука.
– Ты уверена, что он не касался тебя? Не запугивал?
– Нет, совсем нет. Просто выглядел немного странно. Но вел себя вполне по-джентльменски. А что?
– О Господи, Ви! – Норт порывисто привлек Октавию к себе, отыскивая губами ее губы.
Инстинкт подсказал ей не сопротивляться, и она не стала спорить и протестовать, когда Норт завел ее за диванчик и нетерпеливо задрал юбку. Октавия подчинилась, и он, приподняв, устроил ее на резной спинке. Чтобы не потерять равновесия, Октавия, не прерывая поцелуя, обхватила Норта ногами за талию.
Она с готовностью приняла его. Октавия понимала, что сейчас Норту это было нужнее всего. Ему нужно было обладать ею.
Крепко прижимая его к себе руками и ногами, она пыталась унять дрожь в его теле. Он двигался неистово, яростно. Без всякого ритма, просто входил и входил в нее, пока не разрядился, замычав, не отрываясь от ее рта.
Октавия удерживала его, а Норт содрогался вновь и вновь и наконец отпустил ее губы. Он так и не вышел из нее. Она прислонилась подбородком к его макушке. Его тяжелое и влажное дыхание касалось ее кожи. Одной рукой он поддерживал Октавию за талию, другой – опирался о спинку дивана. Норт все еще вздрагивал время от времени, и Октавия гладила его по волосам, гладила по спине, пытаясь остановить эту внутреннюю дрожь.
Ей было хорошо от одной мысли, что он получил то, что ему так требовалось. Было странно почувствовать себя удовлетворенной оттого, что ей удалось сохранить над собой контроль, а ему – нет.
– Я отвезу тебя домой.
– Что? – Ей показалось, что она ослышалась. Застегиваясь, он отвернулся и проговорил:
– Ты вернешься к себе домой. Я прикажу Фрэнсису и еще паре моих парней круглые сутки не сводить глаз с твоего дома.
Октавия расправила юбки.
– Не понимаю.
– Пусть Спинтон появляется у тебя почаще. Пусть Беатрис все время будет поблизости. Никуда не выходи одна.
– Норт, ты меня пугаешь. – Что происходит, черт возьми? Почему он так ведет себя? Он что-нибудь раскопал о том человеке, который стрелял в них? О ее так называемом поклоннике?
Норт рассмеялся каким-то задыхающимся, неверным смехом. Ей стало совсем не по себе.
– Мне самому страшно.
Это на Норта не похоже. Он никогда не признавался в своих слабостях. Потом до нее дошло.
– Боже мой, эту стрельбу устроили, чтобы убить тебя, да? – Теперь и она едва сдерживала дрожь. – Стреляли не в меня.
– Да. Не в тебя. Ты права. – Он наконец посмотрел Октавии прямо в глаза. Ему было стыдно за себя. – Твой поклонник всего лишь безобидный юнец, отец которого когда-то знал твою мать. Он больше тебя не побеспокоит.