Снова три мушкетера
Шрифт:
— Черт побери, я ранен! — крикнул он.
— Вы еще легко отделались, Рошфор, — проговорил д'Артаньян, приближаясь к нему. — Это всего лишь плечо. На этом самом месте года полтора назад шпага Атоса пронзила англичанину сердце.
— В этот раз вы победили, д'Артаньян, — теряя силы, произнес Рошфор. Но после моего выздоровления мы еще продолжим разговор.
— Всегда к вашим услугам, сударь, — сухо сказал д'Артаньян, вкладывая шпагу в ножны.
Затем он подозвал приободрившегося Жемблу и приказал ему позаботиться о раненом. Сам же мушкетер ушел с места поединка.
Жемблу обошел
Глава двадцать четвертая
О том, как д'Артаньян воспользовался советом Атоса
После дуэли с Рошфором д'Артаньян отправился не домой. Он испытывал потребность поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Гасконец не случайно вспомнил Атоса — в Париже у него не было более близкого человека.
Когда д'Артаньян появился в доме своего друга на улице Феру, Атос уже собирался ложиться спать.
— А, заходите, д'Артаньян, заходите, — сказал Атос, приветливо кивая ему.
— Дорогой друг, я вторгаюсь к вам в такой поздний час, что право же…
— С чего это вам пришла охота выражаться столь изящным слогом! Если бы я не знал так хорошо вашего голоса, я подумал бы, что ошибся в темноте и вы — это не вы, а господин Вуатюр.
— Атос, вы все такой же. С тех пор как Портос покинул нас, мне стало одиноко в Париже. Но ваше присутствие вселяет в меня бодрость духа.
— Черт возьми! — вскричал Атос, уже не на шутку встревоженный таким не свойственным его товарищу тоном. — Это уже не Вуатюр, а по меньшей мере мадемуазель де Скюдери. Вы пугаете меня, д'Артаньян!
— Успокойтесь, Атос. Я всего-навсего только что ранил на дуэли Рошфора.
— А-а, вот, значит, в чем дело. Кавалер наконец получил свое. Надеюсь, рана смертельная?
— Напротив. Я просто проткнул ему правое плечо. Так как он не смог держать шпагу и ослаб из-за потери крови, поединок не мог быть продолжен.
— Вы сделали ошибку, д'Артаньян. Следовало прикончить господина де Рошфора вторым ударом и взять его кошелек.
— И это говорите мне вы, Атос! Вы, превзошедший в добродетели и благородстве самого Сципиона Африканского! [17]
— Кошелек Рошфора вы могли бы потом выбросить в канаву, зато все решили бы, что это было нападение уличных грабителей.
— На пустыре за Люксембургом?! Нет, любезный Атос, — дело ясное. К тому же что-то остановило меня — он упал как подкошенный.
17
Публий Корнелий Сципион Африканский Младший (185–129 гг. до н. а.). Древнеримский полководец и общественный деятель. Победитель Карфагена в III Пунической войне. Известен также чисто римскими добродетелями.
— Все это так, однако теперь кардинал получит возможность упрятать вас в Бастилию.
— Надеюсь, этого не произойдет.
— Надежды — прах, витающий в головах юнцов. Они хороши тем, что бесплотны
— Я буду рад, Атос, если вы дадите мне совет.
— Во-первых, если вам повезет и вы останетесь на свободе — дождитесь выздоровления Рошфора, вызовите его вторично и доведите дело до конца. Если вам потребуется секундант, то я всецело в вашем распоряжении.
— Я постараюсь последовать вашему совету, Атос. Но как мне поступить сейчас?
— Вы не дали мне договорить, друг мой. Я сказал «во-первых», имея в виду по меньшей мере еще один пункт.
— Простите меня, Атос…
— Полно, вам не за что извиняться. Так вот, на мой взгляд, вам следует отправиться к господину де Тревилю, рассказать ему о происшедшем, и хотя, думаю, вы огорчите его…
— Что вы, Атос?! Уж не думаете ли вы, что господин де Тревиль расстроится оттого, что я проткнул плечо кавалера де Рошфора?!
— …И хотя вы огорчите его тем, что всего лишь проткнули плечо кавалера де Рошфора, вместо того чтобы уложить его по крайней мере до Страшного Суда, я думаю, он отправит вас в отпуск — недельки на три, то есть на тот срок, пока кардинал не остынет и не перестанет разыскивать вас, чтобы засадить в Бастилию, что, как мы знаем, является его любимым развлечением. Тем временем королевский эдикт будет нарушен еще кем-нибудь все же, черт возьми, дуэли пока еще не такая уж редкость в Париже. Гнев кардинала обратится на нового нарушителя эдиктов, а о вас позабудут. Да и плечо господина Рошфора помаленьку заживет. После этого вы вернетесь в Париж и убьете вашего злого гения, в чем, как я уже сказал, я вам с удовольствием помогу, если вы решите пригласить секундантов. Давно я уже не дрался, а ничто так не разгоняет мою меланхолию, как хорошая драка. Если же за это время вашего отсутствия в Париже никто не догадается нарушить эти нелепые указы, годные только для лавочников, но никак не для благородных дворян, то я обещаю вам вызвать капитана гвардии его высокопреосвященства господина де Кавуа, так как у меня уже давно чешутся руки это сделать.
— Ах, Атос, только не вызывайте Кавуа. Мы теперь с ним почти друзья! со смехом воскликнул д'Артаньян.
— Хорошо, — флегматично согласился Атос. — Тогда я вызову господина Ла Удиньера или того, кого вы мне укажете, любезный д'Артаньян.
— Атос, мне всегда казалось, что царь Соломон был просто мальчишка в сравнении с вами. Я целиком последую вашему совету, но лишь в первой его части. И с одним непременным условием.
— Каким?
— Вы должны обещать мне одну вещь.
— Охотно. Какую же?
— Обойдитесь без дуэлей. Я вовсе не хочу, чтобы вместо меня в Бастилию упрятали вас, так как не сомневаюсь, что вы уложите вашего противника, кем бы он ни был.
— Ну… если вы так хотите… — с легкой улыбкой сказал Атос и пошел за бутылкой испанского вина.
Атос не советовал д'Артаньяну ночевать дома, и, так как этот необыкновенный человек никогда ничего не делал наполовину, он предоставил другу свою постель, а сам, не обращая ни малейшего внимания на протесты д'Артаньяна, улегся на пустовавшем месте, где обычно ночевал Гримо.