Снова три мушкетера
Шрифт:
Однако средневековые монастыри скрывают в своих поседевших от времени толстых стенах много тайн. И не все эти тайны доступны молоденьким монашкам.
Не много времени успело пройти с того момента, как настоятельница пригласила герцогиню в свою келью, а из незаметной калитки в задней глухой стене монастыря выскользнула женская фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Она тотчас же скрылась между деревьями старого сада, прилегавшего к монастырю и принадлежавшего монахиням ордена Святой Урсулы.
Из тени деревьев навстречу
Получасом позже мэтр Дюпон, поджидавший поздних гостей, отворил двери двум закутанным в плащи людям. Незнакомцы поднялись наверх — в комнаты второго этажа, а достойный лавочник задвинул дубовую дверь тяжелым засовом и отправился спать.
Из всего вышесказанного следует, что д'Артаньяну в ту ночь повезло меньше всех.
Глава двадцать восьмая
Каким образом д'Артаньян разрешил свои проблемы
Мы сказали, что нашему гасконцу повезло меньше, чем Арамису, который, передав даме своего сердца послание иезуитов (точнее — испанского министра), посвятил оставшееся время делам сердечным.
Но все в этом мире имеет свою оборотную сторону, что и будет видно из дальнейшего.
Девушка нагрела воды, промыла и перевязала две легкие скользящие раны, полученные мушкетером.
Очутившись в доме, д'Артаньян получил возможность для передышки.
— Ты очень вовремя открыла дверь, Кэтти, — весело сказал он.
Гасконец и не думал унывать, хотя сердце его бешено билось в груди. К тому же он был уверен, что вооруженным головорезам нужен именно он собственной персоной.
Д'Артаньян не подозревал о том, что при первом же выпаде проткнул своей шпагой того единственного человека, кто знал Арамиса в лицо и, следовательно, мог разрешить недоразумение.
Несчастный Леруа мог, но не успел сделать это. Ему помешали излишнее рвение дю Пейра и его подчиненных, а также молниеносная реакция д'Артаньяна. Последние слова умирающего никем не были услышаны в пылу схватки.
Таким образом, сейчас уже некому было сообщить нападавшим, что человек, опасно ранивший двоих из них, а третьего — смертельно и успевший отступить обратно в дом, который он пытался покинуть, — не Арамис, разыскивающий г-жу де Шеврез и обвиняемый в заговоре против кардинала и Франции.
— Вы ранены, сударь! Ах, Боже мой, вы ранены! — воскликнула бледная, как полотно, Кэтти. — Почему вы только не послушались меня — вам следовало тотчас уйти отсюда.
— Как? Не отведав твоего ужина, Кэтти? Не ты ли сама пригласила меня задержаться?
— Ах, вам не надо было вообще появляться здесь. Они же теперь не успокоятся, пока не убьют вас! Они взломают двери! Ах, хорошо, что я закрыла ставни на окнах!
Говоря все это, девушка, однако, не теряла
Ее действия сопровождались несмолкаемым грохотом в двери и проклятиями по адресу д'Артаньяна.
— Теперь вам не уйти. Не лучше ли сложить оружие! — прокричал дю Пейра, приблизившись к дому. — Все равно мы узнали вас. Вы мушкетер роты Тревиля — Арамис, прибывший из Парижа с письмом к герцогине де Шеврез. С письмом от врагов Франции! Сдавайтесь! Видите — нам известно все!
— Вот так штука! Оказывается, меня приняли за Арамиса, — пробормотал д'Артаньян. — Видишь, Кэтти, не стоит слишком высоко ставить мою персону. Им нужен вовсе не я, а Арамис.
— Тогда есть надежда на спасение — вы объясните им, что вы не тот, кто им нужен!
— Надежда есть всегда! А вот разочаровывать их я, пожалуй, не стану.
— Что вы такое говорите, господин д'Артаньян! — вскричала Кэтти, всплеснув руками.
— Только то, что я постараюсь сыграть роль Арамиса как можно лучше и дольше. В конце концов — за кого ты меня принимаешь, Кэтти? Уж не думаешь ли ты, что я способен направить эту свору по следу моего друга, спасая свою шкуру?!
— Ах, господин д'Артаньян! У вас такое благородное сердце! Но я боюсь за вас — как вы выберетесь отсюда?
— Может быть, как раз с этим и не стоит спешить. Если я правильно тебя понял, герцогиня сейчас на свидании с Арамисом?
— Она, конечно, не показывала мне записки, которую ей прислал ваш друг…
— И что же ты, Кэтти? — со смехом спросил д'Артаньян.
Между тем люди дю Пейра кричали и стучали у входа.
— Мне неловко признаваться, но… госпожа, разорвав записку в клочки, поднесла ее к огню…
— Хочешь, я закончу за тебя, Кэтти?
— Господин д'Артаньян!
— Не все обрывки превратились в пепел, а все хорошенькие девушки очень любопытны…
Кэтти вспыхнула. Мы не беремся утверждать точно, каким именно чувством была вызвана эта краска на свежих щечках девушки: смущение это было или радость, однако глаза ее заблестели.
Шум снаружи продолжался.
— Что же будет, когда вернется госпожа?! — снова забеспокоилась Кэтти.
— Мне только сейчас пришло в голову, что мое долгое пребывание в доме герцогини компрометирует ее, — в раздумье отвечал д'Артаньян.
— Но что же делать?!
— Будем размышлять.
Однако времени на размышления оставалось немного. Входная дверь пока не поддавалась, но окна были атакованы с не меньшей силой, и ставни могли не выдержать.
«Как бы поступил на моем месте Портос? — сказал себе мушкетер. — Наш великан открыл бы двери, схватил в охапку первого попавшегося и, орудуя им, как палицей, разметал бы всю эту шайку. Честное слово, на это стоило бы поглядеть! Как жаль, что Портос теперь далеко отсюда!»
И д'Артаньян вздохнул.