Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
– Доделанный! – рявкнул я и снова его ударил. Он меня довел. Гнев лился через край. Если я не выпущу пар, то взорву что-нибудь!
Томеснор перешел в наступление, его кулак разбил мне губу. Я поставил ему здоровенный фингал под глазом. Он взревел и повалил меня на асфальт, принимаясь душить.
Никто не спешил нас разнимать, хотя зевак столпилось много.
И вот, теперь уже я нависаю над ним и бью по лицу. Тот морщится и орет. Но я не могу перестать. Костяшки пальцев были разодраны и кровили. А его лицо
– Саймон! Томеснор! – я слышу испуганный голос Карси.
В этот момент в меня вцепился Димка, пытаясь оттащить от Томеснора, хоть и был намного меньше. Дальше – еще чьи-то руки, вроде, это одноклассник по имени Кулий Мызрер. Вдвоем у них получилось.
Я стоял и пыхтел, со злобой глядя, как Карси помогает Кукорачкину подняться. Она не знала, что сказать. Нам обоим.
В этот момент Томеснор крепко вцепился в нее и повысив тон, выдал:
– Если ты, дура, еще раз приблизишься к нему, я тебя ударю!
Карсилина резко убрала от себя его руки. Вид у нее был оскорбленный. Он, вытирая кровь из носа, смотрел, как она растерянно подходит ко мне. Димка и Кулий уже перестали меня держать.
Я не стыдился своего поступка. Этот гад не смеет такое говорить о Карси. Пусть теперь ходит, похожий на сливу.
Карсилина порылась в своей сумке, достала влажную салфетку и осторожно приложила к моей разбитой губе. От ее прикосновения сердце затрепетало, а гнев стал постепенно уходить. Хотелось взять ее за руку. Но я не стал. Карси слишком огорчена ситуацией с Томеснором.
– Я не знаю, что тут произошло, но, надеюсь, он это заслужил, - произнесла Карси, убирая салфетку. В сторону Кукорачкина она даже не посмотрела.
– Да, - я не стал пересказывать ей все, и просто кивнул.
– Пойдем, - это был голос человека, который только что очень сильно разочаровался. Кукорачкин обидел ее до глубины души.
На уроках Томеснор так и не появился. И вообще, кажется, забыл про школу на целых две недели. Не хотел показывать свое избитое лицо. Наверное.
***
Так прошло три месяца. Кукорачкин ко мне даже на пушечный выстрел не подходил, он боялся на меня даже смотреть и старался не оставаться со мной наедине в одном помещении. Однажды он попытался помириться с Карси, но она ему сказала, даже не пытаясь отвести в сторону, чтобы этого никто не слышал:
– Прости, Томеснор, но ты не входишь в число тех людей, которых я хочу считать своими близкими.
За это время мы не пропустили ни одной Серебринкиной тренировки, обучались новыми магическими приемами (я наконец-то научился двигать предметы силой мысли, не используя при этом прямого взгляда на них). Серебринка и Зольтер нас хвалили.
Я, Димка и Карси проводили много времени вместе, у нас всегда находилось, о чем поговорить. Я даже стал чувствовать себя с Карси уверенней, но признаться в своей любви так и не решался.
После осенних каникул в первый день учебы должна была состояться дискотека в актовом зале. Девочки нашего класса сбились в стайки, и активно обсуждали, кто с кем будет танцевать.
Я думал, стоит ли идти. Танцевать не умею, современную попсовую музыку не слушаю. Не уверен даже, что под такое захочется двигаться. Конечно, может, туда пойдет Карси?
Мой взгляд невольно остановился на ней. Она стояла возле окна и разговаривала с подругами. Те что-то рассказывали и смеялись.
Наверное, более подходящего момента и найти сложно. На дискотеке! Подойти, пригласить на медленный танец и сознаться в своих чувствах. Хороший ведь план? Мои руки вспотели, дыхание участилось. Одна мысль о признании нагоняла панику. Это же сколько барьеров надо сломать!
Вдруг, кто-то положил мне руку на плечо. Я вздрогнул и обернулся. Димка был как всегда внезапен. Он смотрел на меня с какой-то странной улыбкой.
– Ты такой смешной, - констатировал друг.
– Это еще почему?
– не понял я.
– Ломаешься, как печенюшка, не можешь сказать Карси, что она тебе нравится.
Я вздрогнул, меня обдало жаром. Он знает! Откуда! Надеюсь, Карси его не слышала? Нет, она разговаривала с подругами, а на нас вообще не смотрела.
– С чего ты так решил?
– я нервно чесал локоть, пытаясь казаться спокойным, и не выдать ничего лишнего. На моем лице появились красные пятна.
– А то я не вижу, как ты на нее смотришь постоянно! А когда мы остаемся вдвоем, о чем мы с тобой говорим?
– Эм.. О чем?
– мне было до жути неловко, словно замок во внутренний мир сейчас взломали ржавой отмычкой, проникая туда без спроса.
– Карси — то, Карси — сё...
– Но ты же мог и...
– И, что? Прервать твой влюбленный бред?
– Не так уж и часто я о ней говорю.
– Конечно!
– и он хихикнул в кулак.
– Ты бы лучше взял и сказал ей...
Я испуганно заткнул ему рот ладонью. Мне лезли в душу. Нагло. Без приглашения.
– Что не так?
– Димка раздраженно убрал мою руку со рта.
– Не могу, - хотелось, чтобы он не заставлял это делать.
– Все будет хорошо, ты ей тоже нравишься, Карси примет...
Я снова вздрогнул, по спине пробежались мурашки, уши стали горячими.
– Н-нравлюсь?
Рука нервно чесала затылок.
– Просто перестаньте уже тормозить и поцелуйтесь!
– воззвал Димка. — Вот сегодня, на дискотеке.
Мое дыхание было сбивчивым, казалось, будто в коридоре вдруг стало очень душно. Тело было, как на иголках.
Я посмотрел в сторону Карси. Коснуться ее щеки, нежно провести пальцами по коже, прижать к себе... Я же умру, я просто умру, если так сделаю!