Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
– Нужно прийти на опознание! Плитс куда-то уехал, а я одна этого не вынесу! Они говорят, что она... прыгнула с крыши двадцатиэтажки.
Саймон побледнел, молча, опускаясь на табурет, переваривал полученную информацию. Этого ведь не могло произойти! Зачем Карси совершать такое?
– Ты съездишь со мной? – с надеждой спросила Радужникова.
– Хорошо, – согласился тот, понуро смотря на стену, где маячили неясные тени колыхающихся деревьев.
Через десять минут, Саймон собрался с духом, вышел из дома и побрёл в направлении полицейского участка. Он отказывался верить, что девушка, которую
«Не она это!» - твердил юноша про себя три утешительных слова, как заклинание. Один раз она уже упала с крыши, и - второй... Да еще специально забралась в здание повыше, чтобы наверняка!.. Бред какой-то! Этого просто не могло случиться! Если только, ее сознание за эти дни помутилось, и девушка перестала что-либо соображать. Если только ее не довели до такого!
При этих мыслях Саймон почувствовал, что способность трезво рассуждать пытается его покинуть, хоть он и удерживал ее из последних сил за ускользающий хвостик. Тело начинало дрожать, и хотелось схватиться за что-нибудь, чтобы отдышаться. Подкрадывалась паническая атака, чуть слышными липкими шажками.
Страх оплетал его с ног до головы, воздуха становилось мало, и начинало казаться, будто еще чуть-чуть, и можно потерять ориентацию в пространстве.
– Не надо, не надо, - прошептал Саймон, вспотевшие ладони тряслись.
– Хватит себя накручивать, глупый ты идиот!
Люди вокруг словно замерли и перестали существовать, он, дернувшись в страхе, чуть не сбил с ног бабульку, внезапно вышедшую из хлебного магазина. Она прокричала вслед какой-то упрёк, грозно размахивая клюкой, но Саймону было до лампочки.
Метнувшись, и побеспокоив стоящих на перекрестке людей, он схватился за дорожный знак, боясь его отпустить.
– Почему все не может быть нормальным!
– нервно проговорил Саймон, чувствуя, как мир куда-то поплыл перед его глазами, он и сам не очень понимал к кому обращался: к себе, к панической атаке, к Карси, к жизни, ко Вселенной?
– Просто нормальным! Как у всех остальных людей!
Может, если он отцепит свои руки от указателя, то вывалится за пределы реальности?
– Молодой человек, вам плохо?
– этот скрипучий старушечий голос, полный заботы, заставил его подпрыгнуть на месте.
На него снизу-вверх смотрела чья-то заботливая бабушка, вся в зеленом, и в чепце. Она невольно заставила ассоциировать себя с большой трехсотлетней черепахой, заплывшей жирком и не влезающей в панцирь.
– Н-нет, - Саймон отчаянно замотал головой, и та закружилась, паника вызывала тошноту, а сердце бешено гоняло кровь.
– Н-не знаю...
К горлу подступил болезненный ком, а в глазах начинало щипать. Если он сейчас расплачется перед кучей прохожих, в центре Зебрландской столицы, это будет - полный финиш!
– Такой молодой, а уже с гипертонией, - посетовала старушка, открывая свою бездонную черную сумку, похожую на гипертрофированный сухой бычий желудок. Наверное, хотела что-то найти.
– Подкосила молодой организм...
Она была уверена в точности поставленного диагноза, хоть и не являлась квалифицированным
Саймон не слушал, он чувствовал, что страх душил его, парень задыхался, с трудом держась на ногах. Да, это было глупо. Вся эта ситуация очень смешна, но разве паническую атаку можно прогнать? Она приходит только по своему желанию, и уходит точно так же.
В этот момент у него кольнуло в области сердца, и надо же было рефлекторно схватиться руками за это место, отпустив металлический столбик! Старушка в панике поднесла свой старинный телефон ближе к лицу, и стала набирать какой-то номер.
– Ничего, мальчик, ты только не умирай, сейчас тебя спасут, - она щурилась, глядя на экран.
– Сердечный приступ не унесет тебя на Небеса. Тебе еще - жить! Я вызову скорую.
Саймон снова судорожно схватился за указатель, в состоянии паники он даже не мог почувствовать раздражение. А еще он не мог пойти дальше, боясь в таком состоянии совсем упасть и осесть посреди асфальта.
– Не надо, - сказал он ей, стыдясь того, что происходит. Бездна, как же он жалок!
Старушка уже слушала гудки на своем допотопном телефоне. Саймон еще мог хоть как-то ориентироваться в пространстве, хоть паническая атака и мешала это делать. И, как это не печально, нужно совершить рывок и сбежать в какую-нибудь подворотню. Куда-то за мусорные баки. "И выбросить себя!".
Кажется, бабульке ответили. Но Саймон не стал ждать, пока с позором отправится на скорой в кардиологию, поэтому отчаянно отцепил руки от указателя, дернулся с места и побежал изо всех сил, не понимая, куда. Будто паника гналась за ним, страх преследовал и хотел задушить, словно маньяк.
Оказавшись в каком-то дворе на детской площадке, Саймон чуть не споткнулся о чьего-то ребенка, но, резко подавшись в другую сторону, рухнул в песочницу. Благо, она была немаленькая, и головой он не ударился, но лицом сокрушил чей-то куличик.
Это падение было таким обидным! Словно это не Саймон упал, а его гордость. Теперь у него вся одежда в песке, и рот в песке, и челка. Но паника даже мешает подняться, а сердце того и гляди выпрыгнет и умчится, послав хозяина куда-то вдаль.
Попытавшись приподняться на руках, он услышал над головой презрительный голос какой-то мамочки:
– Опять алкаш какой-то! Сколько можно! Загадили площадку.
Она уводила свое чадо подальше, расстроенная, что ребенку не дали построить песочный замок. Эх, ребенок, ты даже не представляешь, сколько таких "песочных замков" еще будет в твоей жизни!
Саймон перевернулся на спину, и лежал, отплевываясь, скрипя песком на зубах, глядя на проплывающие над городом облака, приобретающие устрашающие формы. Он боролся с беззвучной истерикой. Это уже ни в какие ворота не лезло!
Наконец, когда ему все таки удалось успокоиться и пережить паническую атаку, а так же отряхнуться от песка, Саймон заставил себя прийти к серому трехэтажному зданию полицейского участка, возле главного входа которого терпеливо ждала Мария Радужникова. Сегодня она даже не накрасилась, и лицо её из-за отсутствия яркой помады и чёрной подводки для глаз выглядело непривычно.