Сны куклы
Шрифт:
Сама мысль о том, что кто-то поставит на место влиятельного и не привыкшего к подобному Вилохэда Окку была не так уж и неприятна. Но коррехидор не упоминал о желании посетить её, поэтому чародейка поставила чашку на стол, поднялась и решительно пошла на звук набирающих скандальную силу голосов.
В холле стояли друг против друга разозлённый сержант Меллоун, позабывший даже снять с головы форменный клетчатый берет в цветах королевского Кленового клана Каэда, и решительно упиравшая руки в бока сестра квартирной хозяйки.
— Именем Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя я требую, чтобы вы немедленно
— А мне глубоко наплевать на ваши полномочия, невоспитанный юноша, — низкорослая тётушка Дораку ухитрилась посмотреть на собеседника сверху вниз, — я, как старшая женщина в этом доме, категорически против каких бы то ни было встреч наедине холостого мужчины и невинной девицы! Извольте официально заявить о своих намерениях относительно госпожи Таками!
— У меня нет и не может быть никаких намерений относительно госпожи Зано…, ах, простите, Таками! – в сердцах воскликнул Меллоун. Он, оговорившись, чуть было не назвал чародейку укоренившимся из-за её сложного характера прозвищем «Заноза», — сколько раз вам повторять, глупая, упёртая женщина? Я тут по долгу службы.
— Не тебе, сопляк, судить о моих душевных качествах, — завелась тётушка Михо, а чародейка не без злорадной радости наблюдала за их перепалкой, — вот вышвырну тебя вон, и не посмотрю на форменный берет!
— Мистрис Таками! – взмолился Меллоун, — уймите это чудовище! Разъясните разъярённому дракону, стоящему на страже нравственных устоев позапрошлой эпохи, что я на самом деле ваш коллега по службе.
— Госпожа Дораку, — вмешалась, наконец, Рика, — вы растрачиваете своё красноречие впустую. Перед вами – офицер Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. А пришёл он сюда в выходной день потому, что, как я полагаю, появился труп, требующий моего немедленного вмешательства. Я угадала?
— Истинно, так, госпожа чародейка, — Меллоун снял с головы берет, утёр им выступивший на лбу пот и поклонился по всем правилам.
— Вот видите? – широко улыбнулась Рика, — никаких развратностей в этом почтенном доме мы творить не собираемся. Вы с экипажем? – вопрос был обращён к офицеру. Тот кивнул, — хорошо. Я сейчас соберусь, а по дороге вы введёте меня в курс дела.
Обиженная столь пренебрежительным отношением к своей персоне старшая женщина в доме воскликнула:
— Позвольте, милочка! Куда это ты собралась ехать без сопровождения родственницы в экипаже, да ещё и с молодым человеком?
— Осматривать труп, — чародейке уже надоело подыгрывать провинциальной тётке, — Меллоун, что там у нас?
— Замучен до смерти, — злорадно произнёс сержант, — следы пыток раскалёнными орудиями.
— Слыхали? – Рика очаровательно улыбнулась, совсем как в Оккунари, где изображала по долгу службы невесту Дубового клана, — желаете составить компанию? Тогда – милости прошу, одевайтесь. А уж если и вскрытие посетите – очень обяжете!
— Труп? Замучен до смерти? – с лица госпожи Дораку отхлынули все краски, и она принялась обмахиваться надушенным носовым платком, — увольте меня! Я обладаю столь тонким и ранимым складом психики, что просто не способна смотреть на покойников. Дотти не даст соврать, когда умерла наша почтенная и горячо мною любимая матушка, я не смогла присутствовать на церемонии погребения из-за
— Значит, нет? – изогнула бровь чародейка.
— Нет, — твёрдо сказала женщина с нежным складом психики.
— Жаль, — пожала плечами Рика уже на лестнице, — а то мне некому держать инструменты при вскрытии. Вы бы пригодились.
Госпожа Дораку только руками замахала и удалилась.
Меллоун благодарно посмотрел вслед чародейке, сумевшей прогнать прочь надоедливую бабу.
— И что стряслось? – спросила Рика уже в служебном экипаже, когда они ехали к месту преступления.
— Я толком сам не знаю, — смешался Меллоун, как всегда бывало наедине с красивой и острой на язык некроманткой, — у меня тоже выходной день, как и у вас. Меня с раннего утра на службу вызвали, там убийство и при том зверское. Говорят, давненько ничего подобного не случалось: пытки с особой жестокостью и цинизмом. И всё в собственном доме. Опять Кленовая корона на контроль возьмёт, — протянул он совсем уныло.
— Какую-то шишку убили?
— Вроде, нет. Владелец не то цирка, не то театра.
— Каков интерес короны?
— Когда убийство не обычное, — пояснил сержант, избегая взгляда красивых миндалевидных глаз, — мы сами расследуем, а когда убивают кого-то из верхов, тогда само собой, у его величества враз интерес просыпается.
— Я знаю, — оборвала его Эрика, — владелец цирка или театра – разве из верхов?
— Тут другое, — Меллоун снял с головы берет, пригладил редковатые волосы светло-песочного цвета и продолжил, — когда с особой жестокостью, его величество Элиас тоже полного отчёта требуют. А тут – вон какое дело, накануне королевской помолвки и Лунного года. Сто процентов, господин коррехидор на ковёр.
За разговорами карета свернула с главного проспекта и, миновав большой сквер возле храма, вырулила на сравнительно тихую улицу, застроенную тесно стоящими особняками в континентальном стиле. Дома были добротными и дорогими, а весь район производил весьма фешенебельное впечатление. Форму Королевской службы чародейка заметила издалека, парни стояли возле одного из домов.
— Доложить его сиятельству я уже послал, — сообщил дежурный офицер. Растерянный молодой человек из Ивового клана, — но приедут они или нет, не знаю. Лучше быть готовыми, что приедут. Так что сделайте всё, как надо, — эти слова были обращены к чародейке.
Рика училась с парнем из Ивового клана в Академии магии и хорошо знала, что только у этого клана имеется золотистая узкая прядь волос над левой бровью, «ивовое благословение». Точно такое же благословение красовалось надо лбом дежурного. Она отметила, что и высокомерия выходцам этого клана тоже не занимать. Не у каждого достанет храбрости указывать некромантке, да ещё посвящённой богу смерти с пяти лет.
Она не удостоила ивового ответом и велела провести на место преступления.
В доме её встретили притихшие слуги, сбившиеся кучкой на кухне. Молодая служанка судорожно всхлипывала, утирая слёзы фартуком, кухарка – женщина более старших лет, похлопывала её по плечу, не оставляя попыток напоить водой из наполовину опустевшего стакана. Двое из троих оставшихся мужчин нервно курили, а последний разглаживал складки на видавших виды штанах и, судя по обшарпанному облику, являлся то ли дворником, то ли конюхом.