Сны мегаполиса (сборник)

Бялко Анна

– Ну, тебе она вряд ли что-нибудь страшное сделает, – махнула рукой Анечка, – сам говоришь, она тебя любит. А меня выгонит.

– Ну и что?

– Ну и то! Выгонит! Сама выгонит! Ты же говорил...

Черт начал вникать в ситуацию.

– Но это обман.

– Кто бы говорил, – усмехнулась Анечка.

– Хм. Да. Ну, вообще. А ты точно не...?

– Точно, точно, – успокоила его Анечка. – Мне еще карьеру делать, не беспокойся.

– Только ты сама ей скажи.

– Да легко, но мне она может не поверить. Ты тогда хоть головой кивай, что

ли.

Видно было, как страх борется у черта с желанием поставить эксперимент на любимой бабушке. Все-таки, похоже, у них были какие-то свои, неведомые Анечке счеты.

– А что я получу от всего этого? – с сомнением спросил черт еще раз, скорее даже не Анечку, а будто бы сам себя.

– Избавишься от меня навсегда! – ответила Анечка твердо. И добавила со значением, – А то я еще и передумать могу...

Черт быстро закивал головой, соглашаясь. Издалека послышался рев мотоцикла.

Бабушка ворвалась в комнату через окно.

– Ну, как ты тут, дорогой? Не скучал? Видишь, а я быстренько. Фроська, – кивок в сторону Анечки, – не докучала тебе?

– Нет. – Черт встал. – Бабуль, я должен тебе сказать...

– Что, дорогой?

– Бабуль, я тут... Мы тут... – Он беспомощно оглянулся на Анечку. – В общем...

Анечка пришла ему на помощь.

– Ну, понимаете, мы с вашим внуком... Мы решили...

Глаза бабушки начали зловеще сужаться, и Анечка, чтобы успеть, бухнула, как в воду прыгнула:

– Он сделал мне предложение, и я согласилась!

– Это правда? – Бабушка гневно воззрилась на внука.

Тот, несколько изменившись в лице, неуверенно, но все же кивнул из-за анечкиного плеча.

И тут началось. После, с прошествием времени, Анечка даже не могла толком припомнить, что именно происходило в этой комнате. Сквозь зажмуренные от страха глаза она чувствовала, что над ней бушуют буря, молнии, гром и землятрясение, мебель летает по комнате, норовя спрятаться по углам, а стены трясутся. Отчетливо раздавались лишь вопли оскорбленной в лучших чувствах бабушки:

– В моем доме! Моего внука! За спиной! Мерзавка! Вон отсюда немедленно!

После последних слов Анечка ощутила, как воздух вокруг привычно завибрировал, раздалось знакомое: Ж-жж! на секунду заглушив другие звуки, а потом все вокруг загремело опять с новой силой. Выждав минуты три, она отважилась все-таки открыть глаза.

Кругом была полутьма, перебиваемая здесь и там разноцветными вспышками. Гремящий шум постепенно сложился в ритм – это была музыка. Воздух был сизым от дыма, пахло потом, табаком и чем-то дурманяще-сладким. Ногам было холодно. Глянув вниз, она поняла, что стоит на бетонном полу. Босиком. А кругом колышется, мечется, извивается в танце густая масса различных двуногих существ.

– Господи, опять парти? – пронеслось у Анечки в голове. – Только не это! Выходит, все было напрасно, и я...

Она не успела додумать. Чья-то рука хлопнула ее сзади по плечу. Она обернулась, предвидя худшее...

– Анька, привет! – Перед ней в полутьме всплыло отдаленно знакомое,

слегка пьяное, радостно улыбающееся лицо. Она точно встречала этот персонаж раньше, но сейчас, оглушенная, не могла с ходу вспомнить, кто это – то ли оператор, то ли педераст. – Классно выглядишь! А без бареток – это сейчас самый отпад, да?

Так значит, все получилось! Она здесь, на земле, дома! Ура-ура-ура! От восторга Анечка подпрыгнула, обняла псевдооператора за шею и крепко расцеловала.

– Миленький! Ты! Как классно!

Тот ошарашенно пялился на нее, пытаясь проморгаться. Но Анечке было не до него. Она вернулась! Надо плюнуть на все, бежать скорее домой, к бабушке. Милая бабушка, ведь это она навела Анечку на спасительную мысль. И вообще – бабушка часто бывает права. Теперь она знает, теперь она будет внимательнее к старушке. Скорей, скорей...

Анечка завертела головой, пытаясь сориетнтироваться и найти выход. Где-то в дальнем углу мелькнуло что-то, похожее на свет выхода, она направилась было туда...

– Анька! Стой! Ты куда?

Она только рукой отмахнулась.

– Да постой ты! Я хотел тебя позвать – там, за столиком, все наши тусуют. Пошли, оторвемся.

Анечка остановилась Замерла на секунду, терзаемая сомнениями. Снова махнула рукой, повернулась и пошла с оператором к столику.

Фея молчания

Жил-был бизнесмен. Жил он с полной нагрузкой,

Прибавочной стоимостью озабочен.

Достаточно новый, достаточно русский.

Как все бизнесмены, затраханный очень...

Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты,

Пахал, как верблюд, через день напивался.

Других разбивают инсульты, инфаркты,

А с этим недавно случился катарсис...

Тимур Шаов.

Четверг, тринадцатое ноября, у Гриши Разуваева конкретно не задался с самого утра. В самом этом факте совершенно ничего сверхъестественного не было. И неудачная дата никакого значения не имела. Когда просыпаешься с такого бодунища, какой получился у Гриши, трудно ожидать, как говорится в рекламе, удачного начала дня. И не надо было, конечно, вчера так надираться в «Кристалле» с пацанами, знал ведь, что среда – не пятница, что завтра еще пахать и пахать, и, более того, подписывать серьезную сделку с партнером. Знал, но – забыл. Не то чтобы забыл, но решил – плевать, обойдется. Не в первый раз.

И, в общем-то, обошлось. Кроме досадных, но естественных мелочей вроде небольшой царапины при бритье, пролитого кофе, разбитой чашки и сорванной вешалки для полотенец – Гриша схатился за полотенце, обжегши руку – никаких несчастий с ним не случилось. Если, конечно, не считать отсутствия в холодильнике целебного капустного рассола, которым так хорошо снимается любая утренняя слабость, или хоть, на худой конец, водки. Но, рассудил Гриша, пусть это будет не его несчастье, а Марь Иванны, домработницы, не озаботившейся вовремя наличием целебных средств в доме.