Сны последних воспоминаний. Книга 3
Шрифт:
– Кто же ты такой? – размышляла я вслух, сидя вечером у костра. – Похож на медведя, но не медведь. Морда как у хорька. Лапы огромные.
Зверёк фыркнул и отвернулся.
– Но ты точно не заяц, – заявила я категорично. – У зайцев уши длинные, а у тебя крошечные.
Зверёк дёрнул коротким ухом и глянул вопросительно.
– Надо дать тебе имя, – решила я. – Не могу же я звать тебя просто малышом? Как тебе… Пушинка?
На миг показалось, что глаза зверька расширились в два раза. Он явно не смог по достоинству оценить мой креатив.
Я усмехнулась. Когда я была ребёнком, то подобрала
– Да, на Пушинку ты не сильно тянешь, – вздохнула я. – Давай выбирать другое.
Однако, перебрав несколько десятков вариантов, мы вернулись к первоначальному. То ли малыш смирился с моей безудержной фантазией, то ли остальные варианты оказались ещё хуже. Но не шли этому очаровательному созданию мрачные имена, вроде Бойца или Когтя. Не шли, и всё. Хотя с когтями у этой крохи всё было в полном порядке.
Силы мои понемногу возвращались. На второй день я уже могла идти, и попросила зверька отвести меня к ближайшей деревне. Подумав, малыш кивнул и выбрал направление. И вот уже несколько дней мы шли на восток. Пушинка охотилась, притаскивая то птицу, то небольшого зверька, а я разводила костёр, жарила добычу и делила мясо пополам. Если поначалу Пушинка воротила нос от приготовленного мяса, то на третий день вошла во вкус и стала требовать свою порцию.
Я даже привыкла к тому, что перед тем, как кого-то съесть, сперва следует этого кого-то убить. Нет, я и раньше об этом знала. Просто до сих пор трудную часть всегда брали на себя другие. А сейчас я понимала, что если не съем кого-то, то свалюсь сама. А подобный расклад меня никак не устраивал. Вновь оказавшись на свободе, я невероятно остро почувствовала, как сильно хочу жить.
– Нам ещё далеко идти?
На восьмой день мы остановились на ночёвку на небольшой лесной поляне. К этому моменту я почти полностью пришла в себя. Ноги не болели, силы вновь наполнили тело. А если это звучало недостаточно хорошо, то утром мы к тому же набрели на прозрачное лесное озеро. Там я смогла не только помыться, но и выстирать одежду. Это было особенно ценно. Ведь если высушить ткань с использованием боевой магии ещё возможно, то очищающие заклинания всегда относились к числу бытовых.
На мой вопрос Пушинка ничего не ответила. Лишь сыто зажмурилась и свернулась калачиком. Я опустила руку на мягкую шкурку и тоже задремала, разморённая близостью костра. От огня поднимался едва заметный дымок, но он не лез в лицо и не мешал. Наоборот, отгонял насекомых.
За всё время пути мы ни разу не встретили следов людей, и я, признаться, уже смирилась, что до самой деревни никого не увижу. Тем неожиданнее оказалось словить сигнал нарушения контура.
Сперва я решила, что в круг ворвалась какая-нибудь белка, но, раскрыв глаза, поняла, насколько сильно ошибалась. К нам крались четверо мужчин. Совершенно бесшумно. Пожалуй, ночью я бы их и не заметила. Но до заката оставалось ещё не меньше часа.
Пихнув Пушинку, я взлетела на ноги.
– Вот Кхаш, разбудили, – процедил шедший впереди мужик. Больше всего его лицо напоминало сморщенную
Следом за ним пробирались Кролик с выступающими передними зубами, Злюка со сросшимися над переносицей бровями и Маска. У последнего была скрыта вся нижняя часть лица.
Стоит отметить, что эта компания с самого начала не вызвала у меня доверия. Да что там – вызывала абсолютный ужас. И всё же я решила повести себя как настоящая леди и попытаться поговорить с незнакомцами.
– Вы что-то хотели? – спросила я, молясь, чтобы голос не дрожал от страха. Получилось не очень.
– О, да, красотка. Хотели.
Картошка достал из кармана карточку, чертовски похожую на те, что Фет отобрал у напавших на нас в Карифе мужчин. На них, помнится, был нарисован мой портрет. И я готова была спорить на что угодно, что на этой карточке рисунок был тот же.
– Я требую объяснений, – не слишком убедительно заявила я, понемногу пятясь назад. Рядом со мной с рычанием отступала Пушинка.
– Слыш, ты того, осторожней. Это ж росомаха, – прогнусавил Злюка.
– Вижу, что росомаха, – скривился Картошка, неотрывно следя за зверьком.
Я моргнула. Так вот как называется это животное. В чём-то я оказалась права – действительно не заяц.
Жаль, но как следует поразмышлять над этим не удалось. Кролик плавно обогнул Картошку и бросился на меня.
Пушинка коротко рыкнула и бросилась наперерез. В моей руке тут же возник пульсар, готовый сорваться в следующего, кто рискнёт хотя бы пошевелиться. Кролик замер на месте в метре от росомахи, переводя взгляд с меня на зверька.
Пользоваться магией против людей было страшно. Но сейчас как никогда ярко я понимала, что придётся причинить боль. Либо я им, либо они мне.
– Эй, босс, ты не говорил, что девчонка магичка! – бросил Картошка себе за спину.
– Лучше уходите, – прорычала я. Призванная магией, привычно взметнулась ярость, и голос прозвучал действительно угрожающе. – Я сдерживаться не собираюсь.
Мужчины с сомнением окинули взглядами мою фигуру. Знаю, я маленькая, хрупкая, исхудавшая, и наверняка довольно чумазая. По крайней мере, волосы, несмотря на купание, так и не отмылись: пряди до сих пор имели сероватый оттенок. Поэтому, да, вид мой не мог внушать трепета. Но хотя бы огненный шар, мерцавший в нескольких сантиметрах над ладонью, должен был заставить их задуматься?
Не заставил. Трое мужиков рванули врассыпную. Кролик огибал нас справа, Злюка слева, Картошка пёр в лоб. Маска, кажется, отступил, за что я ему была безусловно благодарна: держать в уме трёх соперников всяко проще, нежели четверых.
Отскочив назад, я позволила Пушинке самой разбираться с Кроликом. Увернувшись от блеснувшего в его руке ножа, росомаха обнажила клыки и рванула вперёд, вцепляясь когтями в лицо нападавшего.
Я сосредоточилась на двоих. Картошка поигрывал ножом, плавно приближаясь ко мне. Злюка старался зайти за спину. Приглядевшись, я выругалась. С близкого расстояния стало заметно, что глаза у мужчин выглядят неестественно. Зрачки сузились до размеров игольного ушка. Да они же под «шипучкой»! Если, конечно, Калеб не успел разработать ещё какой-то препарат, пока я сидела у него в подвале.