Сны Ричарда Блейда

Лэрд Дж.

Довольно оглядев результаты своих усилий - не меньше трети генераторов лежали в обломках, - он взялся за топор и быстро покончил с остальными. Дауремовый скафандр и защитное поле надежно предохраняли его от ручного оружия айхов, вот если они подтащат тяжелые излучатели, ему придется туго. Но пока он рубил их словно овец на бойне - эти твари не имели никакого понятия о настоящем рукопашном сражении.

Разделавшись с персоналом станции, Блейд уточнил время по своим внутренним часам. С того момента, как он вызвал подмогу, прошло три минуты сорок две секунды; и почва для приема Ван Баскирка и его молодцев была уже почти подготовлена.

Не мешкая, разведчик помчался в глубину тоннеля, не забывая мощными ударами топора пробивать кольца в основаниях генераторов оттуда начинала сочиться бурая маслянистая жидкость. Он добрался почти до конца, до люка, который вел в первый купол, когда вся переборка с люком отошла в сторону, и толпа айхов ринулась на него.

Блейд оглянулся - сзади, со стороны переходной камеры, валила такая же темная масса, над которой колыхался лес щупальцев с зажатыми в них излучателями. Миг - его защитное поле вспыхнуло багровым под лучевыми ударами сотни бластеров; он понял, что под такой нагрузкой скафандр выдержит не более минуты. До подхода Баса оставалась минута тридцать.

И тогда, подняв свою страшную секиру, Серый Ленсмен Ричард Блейд Киннисон бросился на врагов. Он прорубал толстые шкуры, отсекал щупальца, выпускал метан из мешков, крушил костяки, повергал в ужас и вколачивал противника в землю - точнее, в пол. В какой-то момент он поскользнулся на куче внутренностей и рухнул во весь рост, но неимоверным усилием сумел подняться, щедро раздавая пинки тяжелыми башмаками; что-то ухало и хрустело вокруг, хлюпало и мерзко завывало, но он продолжал сражаться. Он был сейчас Серым Ленсменом - по чести и по праву, ибо, несмотря на все отличия между реальным миром Земли двадцатого века и фантасмагорией Двух Галактик, души Ричарда Блейда и Кимбола Киннисона были отлиты в одной форме и закалены в одних водах.

Он держался до тех пор, пока двадцать гигантов в сверкающих скафандрах не ворвались в тоннель, расплавив лучами бластеров переборку. Он увидел, как ярко сияют мощные фонари на их шлемах, как блещут поднятые секиры, искрятся дауремовые панцири; услышал, как ревет пламя бластеров, как грохочет, бьется в уши голос Баса: "Ким, мы пришли! Мы здесь, малыш!"

Он увидел и услышал все это - и потерял сознание. Последней сверкнула мысль о том, что сбросить бомбу с орбиты было бы все-таки проще.

ГЛАВА 4

Он пришел в себя от крепких дружеских тычков, сыпавшихся на плечи. Начинался сон третий.

– Ну, Ким, молодец!

– Показал им, что такое Серый Ленсмен!

– Дьявольски отличная работа!

– Половина генераторов вдребезги!

– И сотня айхов в придачу!

– Стена главного купола вскрыта, словно консервным ножом...

– Энергостанция была при последнем издыхании...

– Внешний экран сел почти на ноль...

Баритон Хена, резкие рубленые фразы капитана Крейга, задиристый тенорок Верна Торндайка, бас гигантавалерианина, еще чьи-то полузнакомые голоса. Люди столпились вокруг него, хлопая по плечам и спине, словно прикосновение к Серому Ленсмену придавало им сил.

Блейд приоткрыл один глаз. Он сидел в своем кресле на мостике перед мониторами, в рубке "Неустрашимого", и огромный экран смутно маячил прямо перед ним. Он открыл оба глаза. На экране багровел диск планеты, и в верхней ее части пульсировало ослепительно-алое облако.

– База?
– повелительно спросил разведчик.

– В

лепешку! После того, как ты повеселился на энергостанции, они остались практически без защиты!

Верн Торндайк, инженер...

– Потери?

– Потерь нет... разве топоры затупились.

Ван Баскирк... Тоже - остряк!

– Мой катер?

– На борту, сэр!

Капитан Малькольм Крейг, старый служака... Четкий уверенный тон скрывает восхищение.

– Курс?

– На Лирану-Два, как приказано.

Так, пилот Хендерсон... Блейд повернулся к нему.

– Это кто же приказал?

– Ты.

– Когда?

– Как только Бас притащил тебя на борт. Ты на мгновение пришел в себя и произнес "Поворачивайте к второй планете, парни. Здесь все кончено, а девочкам нужна помощь."

– Я так сказал?

– Да И начал что-то бормотать - мол скоро придет тревожный сигнал и нужно поторопиться. А потом отключился.

– Хмм... Интересно...

– Ты - ленсмен, тебе виднее, - Хен развел руками.

Металлический трап, что вел на мостик, загудел под торопливыми шагами, и сухопарый мужчина с лейтенантскими нашивками подошел к Блейду. Нельсон, связист, узнал разведчик и кивнул:

– Что, Нельс?

– Срочное сообщение, сэр.
– Он протягивал твердую голубоватую пластинку с какими-то знаками.

Блейд принял послание, не удивляясь, что может свободно разобрать секретный код Патруля. Он прочел, потом передал пластинку Крейгу.

– Огласите, капитан.

– Земля, Главная База, адмирал Хейнес, - произнес тот, с ходу расшифровывая паутинную вязь знаков.
– Серому Ленсмену Кимболу Киннисону, на борту "Неустрашимого". Поступило сообщение с Лираны 2 о загадочных исчезновениях ряда политических лидеров и крупных технических специалистов планеты. Решить проблему местными силами не представляется возможным. Прошу оказать помощь. Хейнес.

Блейд удовлетворенно кивнул: послание старика было составлено весьма корректно. Даже он, командир крупнейшей базы, к которой был приписан "Неустрашимый", и влиятельный член Совета Патруля, не мог приказывать Серому Ленсмену. В этом качестве Кимбол Киннисон не подчинялся никому, кроме собственной совести, он обладал статусом свободного агента и мог выступать следователем, судьей и палачом на любой планете Содружества Миров. Вспомнив про дотошного и придирчивого Дж., своего собственного шефа, Блейд завистливо вздохнул. Их с Киннисоном профессии были схожи, но в определенных отношениях жизнь Серого Ленсмена качалась гораздо проще и приятней.

– Ну, вот и послание, которое ты вычислил еще полчаса назад, - сказал Хендерсон.
– Я же говорил - ленсмену виднее.

– Прекрасно, джентльмены, прекрасно... А сейчас - прошу по местам, капитан махнул рукой в сторону пульта в передней части рубки. Мы в пограничном секторе, и тут надо быть начеку. Возможны любые неприятности.

И неприятности не заставили себя ждать.

Блейд перекусил и вздремнул в своем уютном кресле - часа два, не больше. На этот раз его разбудили клацающие сигналы тревоги и суета перед пультом, гул возбужденных голосов и шарканье ног. Он перегнулся через перила - внизу толпилось человек двадцать, почти все офицеры "Неустрашимого". Ощущая бодрость и легкость во всем теле после краткого отдыха, разведчик сбежал вниз; люди расступились перед ним, освобождая дорогу к первому пилоту и капитану.