Сны в ожидании зла

Аникеева Ника

Они ещё немного посидели, но время требовало свое. Пора было расходиться по своим делам, которых у каждой было предостаточно. Просто временно Макс стал центром интересов Вероники и Алисы. Конечно, надо было заниматься жизненно важными делами, но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.

Придя домой, Алиса кинулась к компьютеру, чтобы кинуть Максу сообщение:

— Привет, как там с субботой? Всё в силе?

Через некоторое время Макс ответил ей так, что она выронила мышку и чуть не уронила ноутбук.

— Что там будет, кстати? — осведомился Макс.

Пока Алиса приходила в себя и подбирала мышку с пола, пришлое второе сообщение:

— Извиняюсь… на «Горьковской» в 13 часов, выставка четкая, притормозил чуток…

— Отлично.

Теперь Алисе надо было решить, кто поможет ей разрулить ситуацию с экзаменом. Провалить нельзя сдать. Вот

и ставь запятую, где хочешь. Гончарова пыталась найти кого-то, кто поможет или перенести сдачу экзамена, или как-то быстренько сдать без особых проблем. Отказ. Один, другой, третий. Алиса беспомощно копалась в записной книжке. «Не может быть, чтоб опять обстоятельства были против меня. Значит, если они против меня, тогда я против них. Хорошо, мы ещё посмотрим кто кого», — думала Алиса. Даша, которую все почему-то называли Мерлин, была последней, кто мог бы помочь. И! О, чудо! Она согласилась. В этот раз Гончарова выиграла у обстоятельств, но что будет завтра? Перед глазами возникла картинка: она сидит за столиком у окна, а напротив — Макс. Возможно, что это завтрашний день. Возможно. Алисе удавалось заглядывать в будущее, но назвать точную дату она не могла. Ведь каждое действие — это продолжение чего-то и начало чего-то. В общем, что-то закончиться, а что-то начнется. Любая точка пространства — это точка расхождения веера вероятностей. Каким будет завтра? Это слишком. Даже секунды могут изменить минуты, дни, недели и даже годы. Ей вспоминались различные истории подтверждающие именно это. Всё могло быть иначе, если бы вы выбрали что-то другое, чем то, что вы выбрали на самом деле? Или же нет? Чтобы вы не выбирали в прошлом, сейчас вы получили то, что получили. И всё равно получили бы это, потому что это дороги Судьбы. Всё предопределено? Как знать. Будет ли завтра что-то иначе, если вы измените сегодня? Когда Алиса пыталась найти ответы на эти вопросы, она их не находила. Не было ответов. Вероника считала, что от судьбы не уйдешь, но всё равно активно изменяла события и формировала новые вероятности.

Спала Алиса плохо. Ей снилась всякая ерунда. То она видела себя среди розово-зеленых огромных кактусов, то у неё вдруг появлялись крылья бабочки и она парила в черных облаках на фоне синего солнца. Потом была тьма, и она видела странного и непонятного человека. Или нет, не человека, а какое-то странное существо. Тот, кого она увидела во тьме сновидения, напоминал ей не то Макса, не то Дракулу. И этот кто-то с красными глазами пытался накормить её ванильным мороженым с шоколадной крошкой. А больше всего в жизни Гончарова не любила ванильно-шоколадное мороженое. Осознав это во сне, она проснулась задолго до звонка будильника.

Суббота всё же наступила.

Первое, что Гончарова поняла, что она не знает, что делать, и как себя вести в складывающихся обстоятельствах. На самом деле всё шло не так с утра. Вероника бы сказала, что это знаки, говорящие, что не надо делать ничего, но Алиса отмахнулась от этих странных мыслей, ещё рано утром, когда всё только начиналось. А началось всё со сбежавшего кофе, который она, собираясь сварить, поставила на плиту и забыла о нем, пойдя в душ. Выйдя из ванной, Алиса обнаружила, что кофе выкипел, а плита запачкана. Она схватила тряпку, чтобы навести порядок, но обожглась. Выругавшись, она бросила наведение порядка, решив, что это можно будет сделать и вечером. Брюки, которые она планировала надеть, оказались мятыми, пришлось искать что-то другое. Любимая блузка, в которой она выглядела суперсексуально, оказалась грязной — на самом видном месте красовалось шоколадное пятно. Вот чудеса, однако! В итоге надев то, что попалось под руку, наспех зажевав черствый бутерброд, запив вчерашним чаем, и схватив сумку, на ходу запихивая в неё всё необходимое Гончарова кружила по комнате. Ей было совершенно ясно, что какая-то сила пыталась её остановить, но, несмотря на активное сопротивление чего-то невидимого и сильного, Алиса покинула квартиру. Выйдя из дома, Алиса обнаружила, что транспорт просто пропал. Не было ни автобуса, ни троллейбуса, ни маршрутки. И самое забавное, что вообще не было никакого транспорта. Она торопилась, как могла, но всё равно опоздала на экзамен. Когда полпервого она собиралась убегать на назначенную встречу, было ясно — экзамен завален. Увы, время поставило свою запятую: провалить, нельзя сдать. Ещё одна проблема сегодня, переходящая в завтра. На ходу набирая номер Вероники, Алиса выбежала из университета. Когда она долетела до «Горьковской», чувство, что что-то не так стало ещё сильнее. Было начало второго, но Макса на «Горьковской» не было. Она, всё ещё разговаривая с Вероникой, осведомилась:

— Ты

говорила, у него есть машина?

— Да, зеленая, я бы сказала темно-зеленая.

— А марка?

— Кажется «Фольксваген».

— Номер?

— Элис, ты что? Какой номер? Я тогда смотрела под ноги, скользко было. Моей главной задачей было не шлепнуться на скользкой дороге и не убиться. Я помню, что правый бок немного помят, и что она темно-зеленая или темно-синяя? Я уже даже не знаю. Но, что «Фольксваген» это пожалуй точно. Есть что-нибудь подобное?

— Нет, таких машин я тут не вижу. Никаких зеленых машин. Есть «Фольксваген», но не зеленый, есть зеленая машина, но кажется «форд». И ещё есть розовый «мерин». И Макса, кстати, тоже нет. Так что, я даже не знаю, что делать. Знаешь, мне почему-то начинает казаться, что он не приедет.

— Не знаю, Элис. У меня так пару раз было. Договорились, я приехала — он нет. В общем, боюсь, что для Макса это вполне типично.

— Мне от этого не легче. Я уже начинаю замерзать.

— Элис, увы я могу только развлечь тебя приятной беседой. Большего я ничего для тебя сделать сейчас не могу. А телефон он тебе не оставил?

— Нет, а я вроде бы ему свой писала. Или нет? Я вообще сейчас уже ни в чём не уверена. Мне вообще уже кажется, что всё это сон. Что вот сейчас я открою глаза и окажется, что я себе сплю, а до встречи ещё море времени.

— А может быть и сон, но тогда у нас один на троих сон.

Алиса засмеялась. Ника постаралась как могла развлечь свою подругу. Они проговорили ещё минут сорок, но Макс так и не появился.

Листая «Книгу сновидений смерти»

Идея редактировать книгу Макса для Вероники была лишь ещё одной возможностью общаться, была лишь ещё одним способом поддерживать иллюзию нужности. А для Макса, возможно, это было ещё одним способом получить внимание и силу Ники. Однако, эта идея в голову Фадеевой почему-то не приходила. Она каждый раз, наталкиваясь на безразличие Макса, вновь и вновь убеждала себя, что всё совсем не так, что в действительно всё не так как на самом деле. И ей это с блеском удавалось. Ведь так просто выдавать фантазии за реальность. А если ты профессионал в этом деле, тогда вообще любая фантазия становится прочнее реальности.

Через пару дней, не смотря на то, что её отношения с Алексом стремительно развивались, Вероника решила всё же написать Александровскому. Она понимала, что он её игнорирует, что она для него лишь женщина из прошлого, теперь уже ненужная и неинтересная, но отказаться от общения с ним не могла. Для Вероники странный и притягательный Александровский был частью жизни, хотя может быть, она просто верила в это. Впрочем, какая разница было это в реальности или только в её воображении, суть происходящего от этого не менялась. Да и теперь, когда Гончарова активно включилась в процесс, Веронике не хотелось оставаться не у дел. В первые дни активного общения Алисы и Макса она ощутила что-то очень сильно похожее на ревность. Да и вообще, пикник на обочине скучен, когда ты один. Вероника снова попыталась остановить себя, но ничего из этого не получилось. Благо повод написать был. Макс в очередной раз сменил фотографию на странице, и на сей раз миру был явлен совершенный образ ангела. Сосредоточившись на смысле слов, а не на своих эмоциях, которых было хоть отбавляй, она написала:

— Ты меняешь образы так часто, что я даже не понимаю какой же из них лучший. И снова я напишу тебе, что любовь просто так — это редкость. Я опять признаюсь тебе мимоходом в полувечной любви.

Макс ответил не сразу, но как всегда кратко и поэтому очень обидно:

— Это точно.

«Что точно? Точно, что он меняет образы? Или что я опять как всегда признаюсь в любви человеку, которому это не нужно? Что конкретно? Вот почему он не может написать так, чтобы я поняла?» — думала Вероника, анализируя прочитанное сообщение, чтобы ответить наилучшим образом. Правда, какой образ может быть наилучшим, она не представляла. Снова она ощутила это дикое двойственное чувство: тошнота вперемешку с восторгом. Подавив приступ тошноты и эмоций, Вероника всё же решила продолжить:

— Мою бы энергию, да в мирных целях, — написала она снова. Ей очень хотелось развести его на разговор.

А его новый ответ не отличался от предыдущего. Ничем.

— Да, точно.

— Конечно, ты как всегда прав. Надо найти ей достойное применение. Может быть, подскажете как человек многоопытный и мудрый?

Вероника надеялась, что он предложит ей увидеться, пообщаться, но ответ был иным:

— Подумай, как отредактировать мою книгу и где издать.

— Хорошее, конечно, дело. Только что мне с этого будет?