Сны в ожидании зла
Шрифт:
В это же самое время Макс, глотая горячий дешёвый растворимый кофе, мыслями блуждал где-то за границами привычного мира. Ночью сон перенёс его в прошлое. И теперь увиденное во сне не шло у Макса из головы. Он был настолько мрачен с утра, что Вика даже обратила на это внимание. Не желая обсуждать с ней свои мысли, Макс буркнул что-то вроде «голова болит и клиенты дебилы». Вика, пожав плечами, удалилась, оставив его на кухне одного. А большего ему сейчас и не нужно было. Во сне он вновь видел Веронику. Легко, словно не касаясь земли, она брела вдоль линии прилива. Она была похожа на ту Веронику, которую он помнил, когда она была рядом с ним. Хотя, эта Вероника, во сне, была иной. Она была чем-то чуждым его миру. Она была для его мира чем-то агрессивным и одновременно очень мягким и уступчивым. Что-то в ней появилось. Что-то из далёкого прошлого. Её сущность приобрела новые странные сочетания. Словно место обычной слегка непоследовательной и эмоциональной женщины заняла другая, достигшая баланса и… Тут он терялся, не находя нужного слова. Не было подходящего определения. Одно Макс знал точно: Вероника стала другой. Кажется, она стала такой, о какой он всегда мечтал даже в тайне от самого себя. Она набирала силу, и кто-то несомненно помогал ей в этом. Макс узнает кто это был, если хватит на это сил. Александровский заметно терял свои уникальные способности. Они не то чтобы исчезали, нет, они не исчезали. Его способности таяли, как сумеречный туман на границе сновидений. Макс изменялся, словно какая-то часть его бессмертной сущности истончалась, уходила в небытие под натиском всего человеческого. А ведь когда-то именно его человеческие черты надёжно защищали его истинную сущность. Да, теперь каждый, или почти каждый, день он как вполне обычный человек отправлялся на работу. Темно-зелёная, даже больше изумрудная, «Ауди» уносила его к новым трудовым свершениям. Хотя, на работе что-то стали наблюдаться проблемы. И это не радовало. Вечера Макс проводил дома или в компании друзей, удивляясь самому себе и своей способности поглощать такое количество алкоголя. В выходные он строил свой загородный дом, а ещё планировал отпуск. Да, древний мудрый вампир начал проживать удивительно человеческую жизнь. Впрочем, Макс был доволен. Он не хотел другой жизни. Всё шло так хорошо. Немного, правда, напрягало то, что как музыкант он выступал всё реже и реже. Увы, в таких случаях забвение наступает быстро. А если ты остановился хоть на какой-то момент, то более молодые и талантливые мгновенно сделают тебя. Про книгу, написанную им лет десять назад, он уже и не вспоминал. Почему-то ни одно издательство не заинтересовалось его шедевром. Публикация в интернете также ничего не изменила. «Книга сновидений смерти» умерла, как бы смешно это не звучало. Макс постепенно стал забывать то, что Вероника уже давно забыла. История изменилась, карты смешались, и они были не из одной колоды, а из нескольких. Всё забывается, и Макс забыл бы,
— Алло, Макс! — проорал Серёга в трубку, пытаясь заглушить шум улицы. — Ты где?
Макс взглянул на часы. Выругался про себя.
— Уже выехал. А что?
— Давай быстрее, а то нас тут это злобные твари порвут.
— Где? На Новоколомяжском?
— Да, давай быстрее сюда. Тут чего-то очень сильно жареным пахнет.
— Лады. Скоро буду.
Бормоча про себя разнообразные ругательства, Макс вылетел из дома. Не смотря по сторонам (что было очень зря, заметил бы много интересного) подошёл к машине и быстро сел в неё. Макс хлопнул дверью, чего обычно он никогда не делал. Прикуривая сигарету, повернул ключ зажигания. Мотор, нехотя, проснулся и начал греться. Уже через несколько минут Макс, несясь в потоке машин, забыл обо всём.
Для Ольги Котовой это утро было отвратительным. И похоже, что самым отвратительным из всех которые были в её жизни до этого дня. Ночные астральные битвы да ещё в чужих снах — это было слишком, даже для неё. Оставалось только надеяться, что в скором времени всё будет решено и всё это безобразие прекратится. Котова была уверена, что всё пойдёт по тому плану, который она гениально сочинила. Оставалось лишь, прикинувшись белой и пушистой, склонить Татьяну к помощи. От неё требовалось немного — найти для Ольги нового человека, который в скором времени станет таким же как и она и будет с ней всегда. Татьяна была сильной ведьмой, так что это было для неё плёвым делом. А всё вместе — помощь Татьяны и книги Вероники — подарит Ольге новую счастливую жизнь. Конечно, Ольга подождёт, как и обещала, до 21 марта, прежде чем нанесёт решительный удар Павлу. Впрочем, если всё будет по плану, то это будет не так и важно. Не важно…Но, сначала она отомстит. Она в полной мере насладится поражением Щербакова. Она наберёт нужную для этого силу и подарит ему простую человеческую жизнь, ту которой он и заслуживает. «Ни к чему бездарности бессмертие» — думала Ольга. Павел «Эрик» Щербаков вновь станет простым двадцатичетырёхлетним парнем без образования. Учеба ему не нравилась. Больше всего Павла влекла музыка. Когда Ольга вспоминала его, то обычно с раздражением произносила: «Чтоб ты переломал себе руки, и чтобы твоя гитара упала на пол!» Павел засыпал и просыпался с одной единственной мыслью: «стать великим бас-гитаристом всех времён и народов». Первым инструментом Павла была простенькая акустическая шестиструнная гитара. Затем в его коллекции появился бас и новенькая электрогитара Ibanez. Когда она появилась в его жизни, то скромный невзрачный худой и нескладный Павел Щербаков почувствовал себя богом. Ну, может быть, и не богом, но бессмертным точно. Эта тёмно-синяя красавица обещала ему всё и полцарства в придачу. Павел готов был никогда не выпускать её из рук. Она стала мощнейшим артефактом. Но, выпускать гитару из рук всё же приходилось. Надо было ходить на работу и часами бродить вдоль ряда машин, без устали мотавших нитки. Иногда Щербакову казалось, что только продукции его родного завода хватило бы, чтобы обмотать Землю несколько раз и сделать из неё весёленький пёстренький клубок. Но, другие видимо так не думали. И нитки мотались, мотались, мотались…А ещё надо было посещать занятия в колледже. Второй курс оказался намного сложнее первого. И сейчас летом он прикладывал все усилия, чтобы подобрать множественные хвосты. Вылететь из колледжа совершенно не хотелось. Учитывая, что в этом случае ему придётся мотать нитки ещё очень долго, не хотелось вдвойне. И утро, ставшее для Вероники, Ольги и Макса вполне отвратительным, для Павла пока было нейтральным.
Вероника, не торопясь и вслушиваясь в каждый свой шаг, шла вдоль берега. Она каждым своим шагом синхронизировалась с движением волн и дыханием ветра. Волны набегали и тут же откатывались назад. Их мерное движение успокаивало. Вероника шла очень близко к воде. И когда очередная волна собиралась намочить её кроссовки, то Фадеева лёгко отступала чуть в сторону. Разочарованная волна недовольно тянулась к ней, но оттаскиваемая другими обратно в самое сердце Залива, откатывалась от берега. Веронику это забавляло. Она любила играть с волнами. Ей нравилось уворачиваться от бурлящей воды в самый последний момент. Фадеева вновь и вновь обращалась к темным водам. Какие-то слова она произносила вслух, какие-то просто поднимались на поверхность сознания и сливались с шумом воды. Холодные и спокойные воды Залива молчали. А Вероника уходила вдоль берега всё дальше и дальше. Сегодня она решила добраться до старой сигнальной башни, казавшейся такой далёкой и маленькой, что Вероника лишь с трудом различала её силуэт. Путь был не близкий, но любопытство подталкивало. Вообще-то туда мало кто добирался. Постепенно песок сменился мелкими камнями, а потом всё чаще дорогу преграждали крупные валуны, пробираться сквозь которые было не так-то просто. Вероника больше всего мечтала о тишине и возможности уединиться и подумать. Странные сны полнолуния не удивляли, но ей так хотелось как можно быстрее и надёжнее разобраться с ними. Вероника очень хотела закрыть эту дверь. Да, да, ту самую дверь, которая вела каждый раз в новые сновидения. Сны были новыми, только возвращали Веронику всегда в одно и тоже прошлое. В то прошлое, где они с Максом были почти идеальной парой. Чтобы закончить это раз и навсегда, нужно было завершить несколько важных событийных цепочек в жизни. И тогда, Вероника очень на это надеялась, дверь закроется сама собой. И больше уже не придётся возвращаться в прошлое, чтобы раз за разом закрывать, закрывать, закрывать…
Линия берега была неровной. Башня вновь пропала из вида. Вероника никак не могла понять, почему её так тянуло в это странное пустынное место. Что было такого в этой никчёмной заброшенной башне? Что влекло её к опасным берегам? Казалось, что сама пустота звала её к себе. Или что-то большее, что кроется в самой пустоте? Вероника не знала ответа на эти вопросы. Она не думала, она просто шла. Больше чем башня, её занимал сюжет второй книги «Правдивых историй» и начало «Истории Сумеречного города». Ольга попросила её вписать некоторые изменения, и Вероника согласилась. Сначала история разворачивалась с трудом, но теперь слова слетали одно за другим с конца пера. Вероника едва успевала их записывать. Всё чаще приходили в голову слова из предисловия к одной книжке, которую она читала на одном из литературных сайтов в Сети. «Порой не мы создаём судьбу, а она — нас», — утверждал автор достаточно мрачной и кровавой истории. С историей, которую писала Ника происходило что-то подобное. История изменялась изнутри и оказывала влияние на внешний мир. Если зимой, да и весной тоже, Вероника с большим трудом могла придумать несколько предложений, то теперь она не расставалась с ручкой и блокнотом ни на минуту. А где-то на границе сознания то пропадая, то вновь появляясь, дрожала мысль: «Я уже создала эту реальность. К чему ещё теперь мне описывать её? В скором времени всё и так изменится». Вероника вспомнила, как она говорила как-то Алисе: «Скоро Макс и Виктория поженятся. Потом Вика родит. И всё-всё будет у всех отлично». Гончарова очень долго смеялась, считая эти высказывания плодом слишком сильно разыгравшегося воображения Фадеевой. Алиса утверждала, что в реальности это никогда не произойдет. Впрочем, Гончарова могла смеяться сколько ей угодно. Вероника знала точно, что именно так, как она предполагала, так и будет. И это будет именно то, что нужно для всех действующих лиц и исполнителей в её истории. Грядущий брак Бешеного и его девушки Анастасии, а возможно, и брак Александровского, были лишь подтверждением правильности расклада. Чтобы начать что-то новое следовало навсегда похоронить прошлое. И лучше если у людей из прошлого всё будет хорошо. Тогда им просто не захочется реанимировать былую любовь. Ведь если чаша вашей жизни полна, то в неё уже ничего не налить. Вероника очень хорошо помнила и понимала это. Если первую книгу она написала как протест, как ответ на выплеснувшееся из сознания Макса безумие, то вторая часть создавалась совершенно иначе. Продолжение истории созидало само себя и изменяло окружающий его мир. Всё изменялось. И происходящее в реальности вновь приводило к изменениям в истории. Эти мысли тихо, но хаотично блуждали в голове Вероники. Она брела по берегу и внимательно рассматривала мелкие камешки, ожидая найти что-то необычное и полное магической силы. Вероника просила Залив подарить ей что-нибудь, что-то такое, что будет с ней рядом всегда. «Может быть, пусть это будет что-то совсем обычное, — подумала Вероника. — Но что-то такое, что станет моим проводником силы». Ей так хотелось создать неразрывную связь с глубинами тёмных вод. Она ожидала найти что-то чудесное и уникальное. Но, пока ничего такого она не видела, хотя очень внимательно смотрела под ноги. Погода начинала портиться. Ветер стал холодным и агрессивным. Казалось, что чем ближе Вероника к башне, тем злее становились волны и ветер. Волны набрасывались на берег, раскидывая мелкие камешки. Более крупные камни волны пытались утащить с собой. Веронике стали попадаться предметы, когда-то попавшие в воду: одинокий ботинок, полуразбитая зелёная бутылка с узким горлышком, жестяная коробка без крышки, огромная железная пуговица. Через несколько метров валялась крышка от бидона, а ещё через пару метро и ручка от него же, тогда как самого бидона не наблюдалось. Наверное, он обрёл покой где-то на дне. Пустынный берег, холодные волны и дикий становящийся всё сильнее ветер. Вероника была довольна. Одиночество — это ещё одна возможность творить. История оживала. И теперь она ожидала от Вероники ответа. А Фадеева вновь обратилась к холодным глубинам Залива. Она знала, что он ответит ей. Вероника шла вдоль линии воды, а где-то минутами раньше, а может быть, и часами позже разворачивалось новое полотно событий. Вероника знала, что где-то в параллельной жизни создавались новые линии судеб. «Надо же, — пробормотала Ника, — Залив молчалив сегодня. Странно. Вообще ничего. Или я просто не понимаю ответы. Неужели я теряю эту связь? Так быть не может! Ответь мне, чтобы я услышала и поняла тебя!» Последнюю фразу она произнесла громко и чётко, обращаясь к холодным серым волнам. Они в ответ лишь неодобрительно заворчали. Вдруг Вероника заметила что-то желтовато-белое погружённое в зелёные водоросли. Она присмотрелась, но издалека не смогла сразу понять что это. Это были какие-то маленькие камешки вытянутой формы, как ей показалось сначала. Подойдя ближе, она поняла, что это шахматные фигуры: несколько белых пешек, конь и король. «Вот это уже больше похоже на ответ», — сказала Вероника. Шахматные фигурки, казалось, только что сошли с доски. Они были как новенькие. Фадеева внимательно рассмотрела их. Вчера, припоминала она, их тут вроде бы не было. «Кажется», — добавила она про себя. Впрочем, вчера это было вчера. Сегодня фигурки были и всё тут. Почему-то ей не хотелось брать в руки эти удивительно белые и новые фигуры. Вероника пошла дальше. Через несколько метров снова попались пешки, на этот раз чёрные. Она вновь прошла мимо. Ещё дальше на берегу валялись две ладьи, белая и чёрная, и несколько белых пешек. «Надо же, — усмехнулась Фадеева, — играющие что просто бросали выбывшие из игры фигуры в воду? Хм, а белых вроде как больше…Или где-то просто смыло целую коробку шахмат?» Однако, ответов не было. Она шла дальше. Почему-то ей не захотелось взять ни одну из фигур с собой. Да, смешно, она ждала ответ, получила и отвергала его. Вероника не хотела их брать, не хотела даже прикасаться ни к одной из попавшихся ей фигурок. «Хотя, вода давно отмыла всё, что когда-то могло быть в этих фигурах магического», — подумала Вероника, вспоминая уроки Ольги. Котова говорила ей как-то, что мир или кто-то в нём может прислать знак или приглашение, кажется она так сказала. Это должно было быть чем-то таким, что может вытянуть человека на новый путь. Сейчас Вероника не сомневалась, что Ольга бы сказала ей: «Шахматы?… Хм… Кто-то вовлекает тебя в игру. Знаешь, Ника, я не стала бы брать себе ни одну из фигур». Да, именно так и поступила бы Ольга. Вероника знала это. Пока она размышляла подобным образом, ей попался на глаза чёрный слон, белый ферзь, пара белых пешек и чёрная ладья. Не останавливаясь, Вероника прошла вперёд. И вдруг какое-то странное ощущение заставило её остановиться. Она повернула назад, снова подошла к шахматным фигуркам. Остановилась. Они всё также лежали на тёмных камнях, набегающие волны то накрывали их, то отступали, но фигурки не уплывали в Залив. Вероника очень внимательно рассматривала фигуры. И резко нагнувшись подняла чёрного слона. Сначала ей захотелось бросить фигурку назад, на мокрые чёрные камни. «Может быть, Ольга права, и ей не следует брать эту фигурку?» — подумала Вероника. Она сомневалась. Во власти этого чувства она почти разжала руку, и фигурка чуть не выскользнула в холодные волны. «Нет, — сказала Вероника. — Я заберу эту фигурку с собой. Принимаю твой подарок. Ты прав, защита мне не помешает». Почему она взяла именно чёрного слона, Вероника не могла объяснить. Она только точно знала, что эту фигурку не следует оставлять здесь одну. Другие? Нет, другие фигуры не были так важны. Их могут забрать с собой волны. Больше не раздумывая на эту тему и засунув шахматную фигурку в карман джинсов, Вероника продолжила свой путь к старой береговой башне.
Ощущение было очень странным. Обжигающее солнце и горячий песок, и холодный ветер. Вероника, дойдя до башни, нашла большой и удобный валун. Она бывала в подобных местах раньше. Правда, это место отличалось от всех других. Вероника наконец-то поняла, для чего она вернулась. Она вернулась, чтобы сидеть и смотреть на волны стального цвета. Она вернулась, чтобы вновь задать вопросы и получить на них ответы. Залив, уставший
Ветер не давал сосредоточиться. Казалось, что каждый порыв ветра сдувал все мысли, которых и так было не очень много. Отложив бесполезный блокнот и ручку, Вероника вытащила из кармана шахматную фигурку. Это была самая обычная фигура. Чёрный слон. Лёгкая и очень гладкая. Золотая полоска, чуть поблекшая от пребывания в воде, украшала фигурку. Было ли это первоначальным замыслом, или потом кто-то добавил, Вероник ане знала. Она покрутила фигурку в руках. «Зачем она мне? — озадачилась Фадеева. — Ведь это и правда глупо тащить с собой всякое барахло. Вот зачем мне одна единственная фигурка, когда у меня дома целая коробка шахмат? А я даже играть в них не умею. И вряд ли научусь когда-нибудь. А ведь было бы интересно. Ведь моя книга — это почти партия в шахматы». Она спрашивала себя снова и снова, что же ей делать с этой фигуркой, но ответа не находила. Однако, выбросить этого маленького чёрного слона она уже не могла. Веронике не хотелось оставлять его здесь. «Может быть, это и правда, приглашение к игре? — думала Вероника. — Кто-то не зря их выбросил. И ведь фигурки могут попасть к разным людям. Получается, что всё те, кто найдут фигурки и заберут их с собой, станут участниками увлекательной игры. Интересно, чем всё это закончиться?» Она смотрела на растущие волны. Ветер усилился. Теперь Залив был неспокоен. Всё ещё держа фигурку в руках, Вероника спрыгнула с валуна. Она утомилась от сидения в одной позе, да и холодный ветер требовал движения, чтобы хоть как-то согреться. Вероника бродила между камней, внимательно присматриваясь к мелким камешкам. Она по-прежнему надеялась найти что-то такое, что само подскажет ей своё предназначение. Так как с шахматным слоном всё было очень туманно. Не смотря на заверения Ольги, она не чувствовала себя продвинутой в магии. И лишь иногда, прикасаясь к некоторым предметам, Вероника ощущала что-то вроде мгновенного понимания сути той или иной вещи. Но такое бывало очень редко. А Веронике так хотелось найти что-то такое магическое и интересное. Ей нужно было хранилище силы. Она нуждалась в предмете, который сохранял бы в себе силу Залива. Рассеяно скользя взглядом по серо-красным и серо-синим камешкам, она вдруг заметила почти прямоугольный плоский камешек. Вероника присела, чтобы поднять его. Как только пальцы коснулись удивительно гладкой и холодной поверзности тёмно-серого камня, Вероника ощутила холодок, пробежавший по всему телу. Да, именно то самое ощущение, подсказывающее ей обычно, что предмет необычен. Она бережно подняла камешек и очень аккуратно очистила от песка. По форме камень напоминал прямоугольник и почти помещался в зажатой ладони. Когда Вероника сомкнула пальцы, то холодный камень приятно лёг в руку. Теперь она знала, что она нашла необходимый ей предмет. Она ощущала силу каждой волны, которая когда-либо прикасалась к поверхности этого камня, может быть, не одну сотню лет. Как знать, вероятно этот камень не всегда был таким тонким и плоским, но Залив сделал его таким. Волны изменили структуру камня, изменив тем самым его сущность. Вдруг небо стало темнеть. Ветер согнал тучи, и похоже, собирался дождь. Веронике пора было уходить. Фадеева подошла к воде и прикоснулась к набежавшим волнам. «Спасибо, — сказала она, — я ещё вернусь. Большое спасибо за всё. И знай, что моё сердце всегда открыто для тебя. И я всегда слышу тебя, даже когда я так далеко, что не могу тебя видеть». Вероника собрала свои вещи, спрятала находку в другой карман и, не оглядываясь, отправилась к дому. Сегодня она и так слишком много узнала и получила то, что хотела.
Когда она уже почти дошла до своего летнего пристанища, в сознании с ослепительной яркостью вспыхнул вопрос: «Если фигурки приглашение к игре, и все попали к разным людям, то понятное дело, что все взаимосвязаны. Но! Очень важное „но“. У кого находится шахматная доска?»
Макс был счастлив. До определённого момента. Новая машина, наконец-то закончен ремонт в квартире и начато строительство собственного загородного дома. Безумие на работе решилось быстро и просто. Нет работы — нет проблем. В личной жизни царила полная гармония. А лето радовало шикарной жаркой погодой и постоянным дружескими тусовками на природе. В общем, всё было прекрасно. Да, именно было. Макс вообще-то не сразу понял, что началась цветная полоса жизни, а когда понял она была уже полностью чёрной, вернее тёмно-серой. Всё же в чёрном цвете есть определённая таинственность и даже аристократичность, тогда как серый цвет подобными характеристиками не обладает. Так вот, в жизни Александровского началась самая настоящая серая полоса. В тот день, когда из утренних мечтаний его грубо выдернули на работу и весь день он пытался разгрести проблемы, произошло несколько казалось бы не связанных между собой событий. Днём Макс на несколько секунд выпал из жизни. Эти сказочные секунды он провёл на далёком берегу, стоя рядом с Вероникой и смотря на мир её глазами. Макс на мгновения увидел мир таким, каким видит его она. Он ощутил его так, как это было обычно для неё. Это были странные, но приятные чувства. Удивился. Когда же он вернулся в реальный мир обратно, проблемы были ещё на месте. И пришлось их решать. А к вечеру Макс уже и забыл, что он испытал днём такой удивительный внетелесный опыт. Странно, да? Нет, для Макса это было вполне нормально: испытать и забыть. Особенно это было нормально для него в последнее время. Вообще-то всё чаще Макс стал ощущать какую-то странную раздвоенность. Это чувство было столь тонким, что почти неуловимым. И всё было бы хорошо, только вот эта тонкая граница между реальностью и чем-то другим становилась всё тоньше. И сквозь нормальность всё чаще проглядывало безумие. Макс иногда забывал нужные и важные вещи и почему-то вспоминал совершенно бесполезные. Порой он выпадал из реальности на несколько секунд или даже минут. И лишь обнаружив, что он делает что-то и при этом не осознаёт что именно, понимал, что блуждал где-то очень далеко. Радовало лишь одно — скоро он и Вика отправятся в отпуск. На целый месяц к морю! Это было мечтой близкой к воплощению. Но пока ещё были и другие дела и воплощение мечты немного откладывалось. Вот и сейчас Макс ехал домой. Хотя день и был паршивый, но завершение было намного лучше, чем начало. После работы Макс успел заехать на вокзал и купить билеты на поезд. Дорога на удивление была очень свободная, и он немного замечтался за рулём. Когда Макс вновь рассеяно взглянул на дорогу, то именно то, что она быласвободна и вернуло его в реальность. Трасса по которой он ездил обычно домой и часами стоял в пробках была пуста. «Охренеть можно, — присвистнул Макс. — Вообще никого!» Но, как говорится то, что начинается хорошо, заканчивается обычно плохо, а то, что начинается странно, заканчивается и того хуже. Почему-то мир вокруг посерел, очертания предметов были нечёткими с радужными оттенками. Ужасающее своей чёткостью и простотой ощущение «дежа вю» ударило в центр солнечного сплетения. Макс видел это. Уже не один раз. И самое неприятное было в том, что он видел это в своих странных сновидениях. И что было ещё хуже, сейчас реальность почему-то совпадала с этими самыми сновидениями. Пустая дорога. Сумеречный свет и серость окружающего мира. Сильное ощущение нереальности происходящего. «Не хватает только какой-нибудь серебристо-серой фуры…» — пробормотал Макс. На какой-то момент ему показалось, что он увидел её. Серебристо-синего или серебристо-серого цвета? Нет, она была совершенного безупречного сумеречного цвета. Блестящие хромированные поверхности тускло вбирали в себя свет, не отражая ничего. Темно-синий без каких-либо надписей тент и тёмные тонированные стекла. Она шла лёгко, казалось, что колеса не касаются земли. В этот раз никаких балетных па фура не выписывала. Сумеречная красавица бесшумно рассекала пространство, лишь распространяющаяся по всем направлениям вибрация выдавала мощь двигателя и скорость машины. Макс уже видел это. И понимал, что в этот раз всё будет гораздо серьёзнее. Словно возникая из его собственных мыслей, сумеречно-серебристая тень бесшумно возникла слева, делая мир ещё серее, чем он был. Александровский в ужасе крепче сжал руль. Странная сумеречного цвета фура своими очертаниями чем-то напоминала обычный грузовик «SCANIA». Да, точно. Одну из тех, которые сделаны не серийно, а на заказ. Серебристо-серый металлик, тёмно синий тент без надписей, сильно тонированные стекла и мягкий блеск полированных металлических деталей. Всё это было покрыто нежной изморозью. Эта фура очень походила на монстра дорог. Сильный страх мешал Максу сосредоточиться. Ему казалось, что всё происходит как-то медленно, будто в страшном и нелепом сне. Он ощутил вибрацию, которая ясно исходила от двигателя сумеречной фуры. Она двигалась рядом, как призрачный конвой. В секунды Макс вспомнил, что произошло в тот раз, когда они столкнулись на дороге с этим чертовым грузовиком. То, что это та самая машина, он уже почти не сомневался. «Или тогда была другая машина? Или эта? — задавал себе вопросы Макс. — Нет, вроде бы тогда была обычная „SCANIA“. Правда, она потом куда-то волшебным образом исчезла… Так, значит, это совершенно другая машина…». И вот тут проснулся давно забытый Максом странный противный внутренний голос: «И что с того? Эта или нет, какая разница? Ты видишь разницу? Оооо…..какой ты у нас наблюдательный. Но, в тот раз простая и чудом исчезнувшая фура разнесла тебе машину. Разве не так? Я что-то путаю? Нет, всё было иначе, а вот машина была такая же. Мало ли похожих? Нет, не мало. Но, чтобы вот таких, как эта, таких вообще больше нет. Так что, не думай, это она и есть…И, знаешь, я вообще-то и сам несколько удивлён, что…». Макс рявкнул: «Заткнись!» Голос умолк. Но ведь он был прав. Чертовски прав! Стало очень холодно. Лёгкая изморозь затянула стёкла. Макс почти ничего не видел. Холод ощупывал тело и сковывал разум, замедлял скорость реакции. И всё это происходило в тридцатиградусную жару. Максу показалось, что вот именно сейчас к нему постучалось безумие. Да, всё очень просто. Сначала странные сны, затем дневные провалы в памяти и ещё много чего странного. А закачивалось всё вообще фантастически. Нереальные фуры, ледяная корочка на стёклах в жару, голоса и…
Шшшшшиииххххххх…..задела фура левый бок машины Макса.
— Мать твою! — простонал он.
Нестерпимая жара серьёзно нагрела воздух в машине, а кондиционер почему-то сдох. Грузовик перестроился, пропуская машину Макса. Фура приобрела вполне реальные очертания и теперь темно-синяя «SCANIA», сверкая хромированными деталями, нежно прижималась к правому боку «Audi» Макса. Не царапая, нет, просто слегка смещая легковушку своей силой на встречную полосу. Внутренний голос, струсив окончательно, попытался что-то пискнуть на счет сложившейся весьма проблемной ситуации, но от ужаса умолк. Макс надавил на педаль газа, надеясь вырваться вперёд. Скорость была предельной. Но, по ходу дела, адский грузовик отставать не собирался. Правда, больше на встречную полосу не подталкивал. Всем своим тяжелым телом грузовик подался вперёд, оставляя машину Макса позади. Через несколько секунд фура была уже далеко впереди. Всё произошло так быстро, что Макс не поверил тому, что больше ему ничто не угрожает. А может быть, коварный грузовик специально оставил его в покое, чтобы подкараулить где-то впереди? Макс сбавил скорость, перестроился и искал возможность остановиться на обочине. Через пару сотен метров он остановился. Кошмар закончился также внезапно, как и начался.
Остальная часть пути до дома прошла без каких-либо приключений. Но, это совершенно не означало, что этот день завершен и можно спокойно вздохнуть. Когда Макс наконец-то добрался в свои края началось самое интересное. Когда-то, чуть больше года назад, Макс столкнулся с удивительным порождением тьмы, обитающей в самом сердце света. Удивляет? Нет? Впрочем, не должно. Ведь всё явно несёт в себе что-то скрытое. Свет — тень, а тень — свет. Всё так, только зверь, с которым столкнулся Макс прошлой весной был чем-то ещё. Чем-то большим, чем простое порождение света и тьмы. Он был рождён и нерождён, он был самой точкой баланса сил, находящейся в постоянном движении. Да, и ещё тогда были сны. Очень интересные захватывающие ночные приключения. Только вот осознанные сновидения постепенно исчезали. Всё исчезало. Как-то странно утекала магия из его жизни. Макс всё реже вспоминал, что он был не совсем человеком. Или же, вернее сказать, совсем нечеловеком. Когда рядом с ним появилась Виктория, то всё и начало изменятся. Хотелось хоть десять лет пожить простой человеческой жизнью: любовь, семья, работа, лёгкие развлечения, тяжёлые напитки. И ничего больше. Каждый день по капле уносил магию прочь. Всё было так, словно кто-то поднял когда-то опрокинутые песочные часы, отмеряющие срок его жизни. И теперь они вновь отсчитывали секунды, минуты, часы и дни его уходящей жизни. Песок уносил какую-то его часть прочь. Размышления отвлекали и Макс не заметил как добрался до дома. Припарковавшись и заглушив двигатель, Макс достал из кармана сигареты и закурил. «И знаешь, — прозвучали в голове слова Вероники, — мы слишком мало друг о друге знаем». Да, это была чистая правда. Они вообще не знали друг о друге ничего. Каждый интуитивно что-то улавливал, но это были лишь догадки и ничего больше.