Сны в ожидании зла
Шрифт:
Осталось двадцать пять минут. Телефон Фадеева поставила на бесшумный режим, и именно в тот момент, когда она бросила трубку на стол, телефон призывно замигал, оповещая о входящем звонке. Вероника взяла в руки телефон, номер бы ей не знаком.
— Да, — выдохнула Ника, уже понимая, кто звонит и подумала: «Вот к чему всё время менять адреса и телефоны? Это мания преследования какая-то. Впрочем, он никогда нормальным и не был».
— Что ты там делаешь? — спросил Макс.
Томный голос Макса всегда приводил Веронику в полубессознательное состояние, но сейчас эффект был ещё сильнее. Вероника почувствовала, что она не хочет и не может ему ответить, и, пересилив себя, она выдавила:
— Ничего,
— Я купил билеты. Скоро заеду за тобой. Минут через 10. Так что, уважаемая Вероника Евгеньевна, собирайтесь.
Не дав ей опомниться, Макс повесил трубку. Веронике показалось, что она его не понимает. Казалось, что он говорит на чужом для неё языке. Сердце ударило. Бум! И тишина. Полная тишина. И после этого безумный галоп ударов. Вероника почувствовала, что краснеет. Кровь неслась по сосудам с превышением скорости. Адреналин, стимулируя и убивая, заполнял каждую клетку, взрывал всё на своем пути, рушил защитные механизмы, требовал действий, запускал в ход все имеющиеся ресурсы. Мозг лихорадочно трясся и не мог выбрать ни одной приемлемой версии происходящего. Впрочем, таковой версии всё равно не наблюдалось. Как бы Вероника не пыталась бы объяснять то, что происходило, всё равно это было как-то странно и ненормально. Через некоторое время на тихой улице послышался гул двигателя. Она метнулась к окну. Темно-зеленый «Фольксваген» остановился около её подъезда. «Всё, пора!» — сказала Вероника себе. Сейчас Фадеева мечтала только об одном — успокоиться. Меньше всего ей хотелось, чтобы Макс видел её панику, но даже если он не увидит, то почувствует точно. Накинула пальто, кинула в сумочку мобильник и кошелёк. Отражение в зеркале явило встревоженную молодую девушку, очень бледную и с безумным блеском в глазах. Она была во всем чёрном. Она сначала подумала надеть что-то красиво-соблазнительное, но не решилась. Ещё один взгляд в зеркало, и дверь выпустила её.
Долгие пятьдесят ступенек. Дверь. Промахнулась по кнопке домофона. Фадеева толкнула закрытую дверь, и даже не сразу сообразила, почему ей не выйти. «А, черт!» — выругалась Ника. Вот она злополучная кнопка. Всё. Выход. Она старалась идти медленно, дышать спокойно и не краснеть, чтобы не выдать своего возбуждения.
— Привет, — буднично, как она думала, бросила Вероника, падая на сидение, — как жизнь?
— Нормально, — Макс повернулся к ней, изучая, читая мысли, вбирая её эмоции, упиваясь её нестабильным состоянием. Вероника почувствовала, что начинает краснеть. — Здорово, Ника, что меня вытащила. Я очень рад. Ты вообще молодец. Давненько я в кино не был.
Веронике казалось, что она видела этого человека впервые. Определенно другие черты лица. Он не только не постарел, он выглядел моложе. От Макса веяло силой. Его тело стало ещё более крепким и мускулистым. Черты лица приобрели большую чёткость, как показалось Веронике. Но больше всего её поразили его глаза. Серые. Или нет, зеленые? Скорее всего серые. Взгляд Макса гипнотизировал. И ещё было это странное ощущение. Её тянуло к нему. Тело не могло сопротивляться Зову.
— Это было нелегким делом, — сказала Ника.
В памяти всплыла почти двухнедельная переписка в Сети. Намёки, упрёки, просьбы, ироничный стёб и неприкрытые обиды с её стороны, и подчеркнуто вежливые, безличные и безразличные ответы — с его. И где-то на границе сознания метались тени снов, полные страха, странных картин, лиц и событий, но Вероника отмахнулась от этих призрачных
— Чем ты там занималась, когда я тебе звонил? — голос усыплял, цеплял, расслаблял и наполнял душу и сердце леденящим ядом.
— Читала книжечку Стивена Кинга, — Вероника нервничала, голос дрожал, обычная для её тембра голоса глубина и сексуальность исчезли, осталась лишь лёгкая хрипотца, делавшая звучание голоса слабым и безвольным. Она чувствовала себя хищником, оказавшимся ловушке, одурманенным и беспомощным. Мысли пронеслись со скоростью света: «Точно, Ольга права. На тысячу процентов права. Выпустите меня отсюда. Не могу. Черт, надо было на заднее сидение забраться, там мне было бы проще, а ему сложнее. К чему мне всё это? К чему? Не было проблем, так я сама их нашла. Чтобы я ещё раз попыталась его куда-то вытянуть? Ни за что! Только если за очень большие деньги».
— Он ещё жив, Стивен Кинг-то? Ведь жив, да?
— Конечно, жив. Книги новые пишет.
— Я раньше им увлекался. Потом как-то надоело. Недавно попытался прочитать какую-то его книженцию, но как-то не пошло. Уж больно там много всякой фигни и мистики. Я в это не сильно верю.
«Ага, не веришь, — подумала Вероника, — ты свою книгу вспомни».
Она не знала что говорить. Она чувствовала себя очень неловко от всего: от его взгляда, от ощущения, что она начинает краснеть, от дикого сексуального влечения, которое испытывала к этому человеку и от отвращения, накатывающего волнами дурноты и липкого страха-возбуждения. Благо, кинотеатр был близко. Припарковавшись, Макс закурил.
— Рассказывай, — бросил дротик в цель Макс. — О себе.
Вероника забеспокоилась, ей показалось, что в машине стало очень жарко.
— Да нечего рассказывать-то, ничего особенного не происходит. Я тебе всё уже рассказала, да и писала, помнится.
— Я не сохраняю историю сообщений.
— А… — протянула Вероника.
Она подумала: «Конечно, не сохраняешь, чтобы твоя драгоценная и единственная баба не прочитала. Как иначе-то? Если бы ты их сохранял, то уже давно бы объяснялся, кому и зачем ты пишешь такие сообщения и с кем это ты хочешь идти в кино. Или не единственная? Какая из многих? Кто сейчас рядом с тобой? На кого она опять похожа? На меня? Тогда зачем ты здесь?». Чтобы хоть как-то поддержать разговор Вероника спросила:
— Как твоя книга? Издал?
— Нет. Пока нет. Ты же тогда меня разнесла своими замечаниями, вот и лежит до сих пор в столе. Да и редактора нет подходящего, — сказал Макс и стал внимательно смотреть на Веронику.
— Я только высказала некоторые критические мысли и всё. Мне понравилась книга, она хорошо написана, конечно, нужны кое-какие правки, но в целом — нормально. Её вполне можно издать. Правда, название не сильно удачное. Ты же понимаешь, что название — это пятьдесят процентов успеха. А название «Книга сновидений Смерти» пугает, хотя кого-то и привлечёт. Впрочем, тебе как автору, конечно же, виднее, как называть своё произведение, но я бы придумала что-то другое.
Вероника вспомнила, как она читала его книгу в первый раз. За пару дней она поглотила все двадцать глав. Она была в полном восторге, но потом, быстрота поглощения сказалась, и её чуть не вывернуло наизнанку от того, что она прочитала. Книга Макса изменила её восприятие мира. И ещё его книга оставила у неё ощущение незавершенности, недосказанности. «Книга сновидений Смерти» напоминала калейдоскоп, только зеркала были мутные, а стеклышки не цветные, а черные, серые и коричневые, потому и узоры из них получались соответствующие. Из размышлений о книге Макса Веронику вырвал вопрос Александровского: