Сны в ожидании зла

Аникеева Ника

На секунду Максу показалось, что он в каком-то ужасном повторяющемся сне. Реальность на секунду исчезла, он опять увидел серый туман границы сновидения, странный в два с половиной этажа дом, и этот голосок, старательно поющий свою песню, подталкивая его к действиям, которые чуть не стоили ему жизни. Как и тогда, сейчас не было времени на переговоры с этим мерзким голоском-путаником.

— Макс, где ты там? Всё готово! — крикнула Оксана.

Её голос неприятно рассёк пространство, напрягая Макса. Он удивился, как он раньше не замечал, что неё такой неприятный голос. И манеры, кстати, тоже. Куда он смотрел раньше? На мгновение Макс подумал, что голосок глубоко прав. Тьма подступила слишком близко. Горевшие на столе свечи почему-то создавали ощущение мрачной обречённости и глубокой предопределённости происходящего. «Я? Я — тьма. Ты разве не узнал меня?» — снова прозвучал в сознании Макса голос той странной женщины из его сновидения. Отмахнувшись от всего, он нырнул в игрище праздника слепо и бездумно. Он погрузился в гущу событий,

закрыв глаза, отвернувшись от самого себя, заглушив мерзкий голос в своей голове.

Безумство ночи сменилось обычным утром. Макс повернулся, увидел рядом с собой Вику. «Отлично», — больше ничего в голову не приходило. Видимо, праздник и, правда, удался. Была супер-ночь Хэллоуин. И теперь возникал вполне логичный вопрос: «А где, интересно, Оксана?» Ответа на этот вопрос не наблюдалось. Пошатываясь, он отправился на поиски воды. Пить хотелось неимоверно, даже больше, чем жить. «Да, славный праздник, — подумал Макс, обходя свидетельства праздника и, несмотря на похмелье, подсчитывая ущерб, нанесенный ремонту, недавно законченному Зайцевым на даче. — Вот оно растлевающее влияние Запада! Вот они заграничные праздники! Разврат и бардак!» Однако, разврат и бардак, устроенные этой ночью, были изумительны. Такого шабаша они давненько не устраивали в их безумной тусовке. «Интересно, кому это первому пришла в голову сказочная мысль поменяться партнерами?» — озадачился Макс. Память охотно подбрасывала информацию о том, что было, но, совершенно не давая никаких даже мельчайших намёков на то, кто же был инициатором всего этого. Выйдя на кухню, Макс натолкнулся на Оксану. Она попыталась выскользнуть, но он придержал её, схватив за руку.

— Куда это ты? — спросил Макс.

— Какое тебе дело, куда я? — огрызнулась Оксана.

Такая вспышка гнева озадачила Макса. «Какого фига? — пронеслось у него в мыслях. — Ничего себе загоны. Что случилось-то? Да н-и-ч-е-г-о! Ну, трахнул другую женщину, и что? Ну, правда, она это видела. Так это было всё по общему решению и согласию. Никто же против не был, кажется. И что? Кто она мне такая, чтобы предъявлять претензии. Никто. А сама-то она спала, между прочим, с Зайцевым. Так что мы квиты. Я ведь никаких претензий не предъявляю. Опять этот вечный геморрой с этими бабами». Он пожал плечами, ослабил хватку, позволив ей освободить руку. Оксана выскользнула из кухни. Да, судя по всему, отношения были малость испорчены. «Да и хрен с ней!» — отмахнулся Макс. Сейчас его больше интересована не Оксана и её загоны из-за глупостей и пустяков, и даже не Виктория, оказавшаяся в постели сущей тигрицей, а что-нибудь такое, что можно было бы выпить. «Так, так, так — пробормотал Макс, — где бы найти что-нибудь подходящее?» Найденное пиво очень даже обрадовало. Макс уютно распластался в мягком продавленном кресле и углубился в алкогольно-медитативный процесс.

— Вот ты где! — обрадовался Лёха, прерывая пивную медитацию Макса своим появлением.

— А…да…вот…сижу… — ответил Макс.

— Отлично погуляли, — пытался вести светскую беседу Зайцев.

— Да… — опять отозвался Макс.

Алексей собирался ещё что-то сказать, но не успел. Потягиваясь и жмурясь, на кухню вышла Вика.

— Хелло всем, — она уселась рядом с Максом. — Супер вчера было, всё просто башенно! Давненько так не веселились.

— А если нам всем пивка? А? — с надеждой спросил Алексей.

— Ну, ты как хочешь, я пожалуй выпью. А тебе, Макс, пиво вредно — потенцию испортишь, — сказала Виктория, отбирая у Александровского бутылку.

— Хм, ночью тебя это, скорее всего, не напрягало, — заметил Алексей.

— Ночью — нет, зато по жизни может и напрячь, — ответила Вика. — И где, кстати, Оксана? Что-то её не видно…

— Она вроде собралась уехать в город, — ответил Макс.

Он произнёс это как-то вяло и безэмоционально. Простая констатация факта, что-то вроде фразы «а погода сегодня какая-то другая, чем вчера». Виктория очень внимательно посмотрела на Алексея, потом на Макса, снова на Алексея.

— Ну, я-то осталась, — усмехнулась она. — Значит, начнём собираться? А то так можем и по второму кругу пойти. Конечно, на даче оно хорошо… Может быть, правда ещё пару дней потусим?

— Нет, — сказал Макс, — надо работать, однако, родная. Денег просто так почему-то пока не дают.

— Фу, какие вы мужики вечно скучные: работа, бабки, тачки, работа… ну, тётки, иногда, — сказала Вика, поднялась и вышла их кухни.

Сборы почему-то заняли много времени. Весёлая компания, правда, минус один, вернее одна, потратила часа четыре, чтобы собраться. Лишь ближе к вечеру они выехали в направлении города. Доехали вполне быстро и даже без приключений. Ни вечером, ни на следующий день, ни в течение всей недели Оксана Максу не позвонила. Она даже не написала ему ни одного сообщения. Оксана просто исчезла из жизни Макса Александровского. Впрочем, Макс не сильно напрягался по этому поводу. Теперь рядом была Виктория.

Ледяное безмолвие

Новый год пришёл внезапно, как ему и полагалось. Новый год ждут все, или почти все. Взрослые люди ожидают новогодних праздников так же как дети, но только старательно прячут свои эмоции, и упрямо отрицают чудеса, тайно веря в них. Да, под Новый год все ожидают чудес. Кто-то явно, а кто-то скрытно, переживая, что может быть, чудес, так сильно ожидаемых, не случится, а если они и произойдут, то не так, как надо. Алиса, как и все, ждала новогодних

чудес, но вместо обещанной феерии она получила нечто другое. Во-первых, на неё напало совершенно непонятное для неё и очень жуткое недомогание, во-вторых, Гончарова вдруг осознала, что к такой холодной зиме она реально не готова. Вообще новый год начинался как в сказке, правда, как в очень страшной сказке. 31 декабря наблюдалось полнолуние и лунное затмение. И видимо, это-то и сказывалось на странностях и чудесностях реальной жизни, которая, как ни странно, окружала Алису. Всё, что могло пойти не так, как предполагалось, именно так и пошло. Конец семестра растягивался, во многом благодаря неимоверной занятости Алисы, которая способствовала отрастанию длинных студенческих хвостов. Сначала Гончарова рассчитывала уехать 24 декабря на дачу за город. Увы и ах, не получалось. Расписание экзаменов и график работы недвусмысленно намекали на то, что никуда она до 30, а то и до 31 декабря не уедет. Ежедневные попытки пересечься с Фадеевой, так и оставались жалкими попытками. Они никак не могли встретиться. Конечно, каждый вечер они договаривались, что утром обязательно увидятся, но утром возникало что-то такое форс-мажорное, что встреча плавно переносилась на обеденное время, а потом, по не менее серьезным причинам, на вечер. В итоге они не встречались и вечером. И если за срывы утренних пересечений на сто процентов отвечала Алиса, то невозможность встретиться в обед или вечером была всецело на совести Вероники. Алиса, правда, решила, что она точно встретится с Вероникой и вручит ей подарок, который она привезла ей ещё летом. Это была очень нужная и весьма полезная вещь. Кусочек природной силы, древний шаманский амулет. Так как встретиться никак не получалось, Алиса решила, что она просто приедет к Фадеевой на работу: уж в Академии она не исчезнет. В Академии она поймает подругу — это точно, ну, или почти точно. Вероника Евгеньевна обладала уникальной способностью «теряться» на рабочем месте. Это уже становилось чем-то вроде местной легенды. Фадеева могла спокойно целый день провести в собственном кабинете, тогда как студенты и коллеги, безуспешно её искавшие, утверждали, что не видели её и никак не могли найти. Видимо, единственное заклинание, которое Фадеева всё же смогла освоить, — это заклинание невидимости. Да, что и говорить, оно было простым, проще некуда. Чтобы тебя не заметили, следовало лишь произнести простую магическую формулу: «Серый туман, единый обман, лёгкость моя, слепость твоя, я прохожу, в заблуждение ввожу, твой взгляд отвожу». И всё! Чисто теоретически после этого люди видят вас, но перестают замечать. Существуют и другие заклинания невидимости, но это Вероника придумала сама. А так, если кому надо, по простому запросу «заклинание невидимости» любой поисковик найдет вам на просторах Сети сотни подобных заклинаний. Ищите, если оно вам надо.

Алиса твёрдо решила отдать подарок, и в пятницу после работы она направилась к Веронике в Академию. Да, погодка, надо сказать, была именно для прогулок. Ещё с утра прогрессивно начало холодать, так что к обеду минус пятнадцать превратилось в минус двадцать пять. Но, холодом пакости природы не ограничивались, к лёгкому почти тридцатиградусному морозу добавился снег, идущий без каких-либо намёков на усталость и перерыв. К обеду снега на улице было по колено, и он всё шёл и шёл, и, видимо, собирался идти ещё до вечера, а то и до утра. Скорее всего, конец света решил наступить несколько раньше, а может быть, это была репетиция, надо же выяснить, что будет веселее — жарища или морозище. И чем всемирный снегопад хуже всемирного потопа или всемирной засухи? Да ничем! К вечеру, когда Алиса, ругаясь, пробиралась сквозь снежные заносы, сугробы были уже по полметра. Ввалившись, наконец-то, в теплый кабинет Фадеевой она радостно сообщила:

— Привет! Зима, однако, наступает! Я доехала, хотя весь мир был против этого.

— Привет. Что всё так плохо? — спросила Вероника.

— Снега по колено, всё замело, транспорт встал, наземный, по крайней мере, метро вроде бы как ещё работает. Так что нас ещё ждет увлекательное экстремальное путешествие обратно.

— Зима — это отлично.

— Ага, — подтвердила Алиса. — Холодно, снега до фига, нет, по уши, мозги мёрзнут, ну и всё остальное тоже. Просто супер!

— Да ладно тебе. Зима — это середина года, время чудес и всё такое прочее. У меня вот есть для тебя подарки. Не знаю насколько они будут тебе полезны и понравятся ли, но я старалась, выбирая их для тебя.

Произнеся это, Вероника извлекла из сумки что-то плоское и продолговатое напоминавшее по форме коробку, завернутое в серебристую бумагу.

— О… — протянула Алиса, принимая подарок, — посмотрим…так…

Она зашуршала бумагой. Когда она справилась с хитро завёрнутой шуршащей упаковкой, то увидела ежедневник призрачного сиреневого цвета и длинный манерный мундштук из тёмного дерева, кажется, вишни. Смешно, но это был уже пятый ежедневник в качестве подарка. «Ну, что же, — подумала Гончарова, — не обязательно было кричать на каждом углу, что я хочу нормальный ежедневник. Вот теперь у меня их более чем достаточно. И все нормальные. Смех начнётся, когда их будет штук десять или более того. Вот тогда я буду веселиться». Да, ежедневник был абсолютно бесполезным подарком, учитывая уже имеющееся количество, а вот мундштук — совершенно другое дело. Это было очень кстати, равно как и прилагавшийся ко всему прочему ещё и меховой чехольчик для телефона, что учитывая морозы, было более чем нужным подарком.