Со спичкой вокруг солнца
Шрифт:
— Вы человек семейный?
— Холостой.
Анна Сергеевна сурово оглядывает Костю Колотова и кричит в коридор:
— Следующий!
В комнату входит Шура Марова и начинает извлекать из своей сумочки документы. Анна Сергеевна внимательно просматривает их. Все как будто бы в порядке. Вот диплом об окончании вуза, а вот отношение из министерства, свидетельствующее о том, что молодой инженер направляется для работы в город Дедунинск, на кордную фабрику.
— Замужем? — ласково спрашивает Анна Сергеевна Шуру.
— Пока одинока.
Улыбка сходит с лица Анны
— Не тех людей прислали нам в этом году из текстильного института, — ворчливо говорит она. — Восемь специалистов, и все несемейные. А что бы им взять да и прислать вместо холостяков и незамужних девиц четыре инженерно-текстильные супружеские пары.
— А разве это имеет значение для успешной работы фабрики?
— Для прядильного отдела, может, и не имеет, а вот для коммунального — очень большое. Завтра все эти холостяки женятся…
— Ну и что тут плохого?
— Коммунальный отдел должен видеть дальше молодоженов. Им, как говорится, радость, а коммунальному отделу дополнительные заботы: готовь супругам после свадьбы отдельные комнаты.
Анна Сергеевна была когда-то милой, сердечной женщиной, а как только назначили ее заведующей жилищно-коммунальным отделом, сердечность Анны Сергеевны заметно пошла на убыль. Вместо того чтобы радоваться вместе с фабричными девчатами и парнями их счастью, Анна Сергеевна берет под подозрение каждую новую свадьбу, каждого новорожденного ребенка.
Как мы уже сказали, текстильный институт прислал на фабрику восемь своих воспитанников. Прошло три года, и за это время почти все вновь прибывшие инженеры превратились из одиночек в семейных. Первой пришла в коммунальный отдел Шура Марова.
— Анна Сергеевна, поздравьте! Я выхожу замуж.
— А он кто, твой жених?
— Хороший парень. Добрый, умный.
— Я не про ум спрашиваю, а про его профессию. Он текстильщик?
— Нет, железнодорожник.
— Это плохо. Коммунальный отдел не одобряет твоего выбора.
— Почему?
— Нам нет никакого резона прописывать на фабричной площади чужого человека.
— То есть как чужого? Мы любим друг друга.
Но Анну Сергеевну эти разговоры мало трогают. На все доводы Шуры Маровой она отвечает сухим, бесповоротным «нет».
К Косте Колотову приехали из Фрунзе родители. Костя окончил институт, стал инженером и, как добрый сын, решил перевезти к себе своих стариков.
— Анна Сергеевна, — сказал Костя, забежав перед работой — в коммунальный отдел, — у меня радость: отец приехал!
— А он кто, твой отец, текстильщик?
— Нет, пекарь.
— Отправляй своего отца немедленно обратно. Мы его не пропишем на фабричной площади.
— Но вы же прописали отца Марксины Караськиной?
— Отец Марксины электрик. Такие люди нужны нашей фабрике. А пекари не требуются.
Римма Плотвина и Алексей Котлов приехали в Дедунинск в числе других молодых специалистов. Их обоих поселили в новом доме: Римму с подругой во втором подъезде, а Алексея с товарищем — в третьем. Выписывая четыре ордера по соседству, работники коммунального отдела лелеяли мечту женить подъезд на подъезде. Зачем, думалось им, молодым людям искать
В самом деле, чего как будто бы проще! Женихи и невесты записаны в одной домовой книге. Их только расписать по парам, и все. Но увы! Молодые люди женятся не по разнарядке управдомов. Алексей Котлов объяснился в любви не Римме Плотвиной, а Варе Ивановой, а Римма Плотвина вышла замуж не за Алексея Котлова, а за Валентина Ананчева. И обе пары прямо из загса отправились в коммунальный отдел.
— Анна Сергеевна, поздравьте!
Алексею Котлову повезло. Его жена работала в фабричной лаборатории, поэтому его выбор был одобрен коммунальным отделом:
— Молодец! Ты женился на своей.
А Римме Плотвиной не повезло — ее мужа не прописали в фабричном доме. Он «чужой».
Почему чужой? Валентин родился в Дедунинске. Его отец, мать, сестры работают на Дедунинской фабрике. Сам Валентин по возвращении из армии работал и учился на поммастера здесь же, на фабрике, и только недавно перешел из ленторовничного цеха на соседний завод. Тем не менее Анна Сергеевна не прописала его на площади жены: «Чужой!»
В домах текстильной фабрики должны жить текстильщики. Это правильно. Но члены семей текстильщиков могут быть кем угодно — железнодорожниками, лекарями, педагогами, плотниками — и спокойно жить в фабричном доме. Так сказано в советских законах. Почему же управдомы Дедунинской фабрики нарушают эти законы? Муж Риммы Плотвиной не прописан в комнате жены… Римма должна стать матерью, и комсомольцы решили помочь Римме собрать свою семью под одной крышей. Комсомольцы отправились к главному инженеру фабрики с жалобой на коммунальный отдел, а главный инженер встретил комсомольцев довольно неожиданным заявлением:
— Пусть Плотвина живет врозь с Ананчевым!
— Почему?
— Поммастера не пара мастеру, У нее высшее образование.
«Наш главный инженер, кажется, человек современный, — пишет в редакцию технолог прядильного цеха Ольга Чмутова, — а рассуждает этот инженер по-прадедовски. Что значит не пара? Разве Римма и Валентин — люди разных классов? «Он был титулярный советник. Она — генеральская дочь». Они любят друг друга, так почему бы им не быть мужем и женой?»
Директор Дедунинской фабрики не разделяет рассуждений главного инженера о неравном браке, тем не менее он не помог Ананчеву прописаться в доме, где живет его жена.
— Дело не в высшем образовании, — говорит директор. — У нас просто-напросто туго с жилплощадью, а молодые специалисты, не считаясь с этим, обзаводятся семьями и создают чрезвычайное положение.
В прошлом году в город Дедунинск было прислано восемь молодых специалистов, в этом — двадцать два, И если в том году молодые инженеры отпраздновали шесть свадеб, то на будущий год таких свадеб будет раза в три больше. И зря на Дедунинской фабрике относят каждую свадьбу в разряд чрезвычайных происшествий. Молодежь женится, обзаводится детьми не затем, чтобы досадить коммунальному отделу, как — кажется Анне Сергеевне, а по велению своего сердца.