Со спичкой вокруг солнца
Шрифт:
Пошел я к секретарю горкома Французову и рассказал про Непролазную улицу. Он слушает, спрашивает:
— А не приврал ли ты, Козлов, чуток для прикраски?
— Давайте съездим, проверим.
— Давайте.
Спускаемся вниз. У нас горком на третьем этаже, а горсовет на втором. Французов заходит к председателю Абросимову и говорит:
— Срочное дело, поехали.
Абросимов надевает на ходу макинтош, догоняет нас у машины, спрашивает:
— Куда?
— На Никольское кладбище.
Абросимов
— Твоя работа?
А Французов услышал и отвечает:
— Сейчас увидим чья.
Приехали. Идем между крестов и памятников, и так же, как и в прошлый раз, два злосчастных дома показываются из-за деревьев сразу, неожиданно. Пересекаем кусок булыжной мостовой и кусок тротуара. Французов толкает калитку, и табличка: «Во дворе злая собака!» остается позади.
Между домами стоят два корыта. Домохозяйки стирают белье. Это вид с фасада. А с той стороны младшее поколение жителей двух домов играет в футбол. Между крестов замер вратарь. Он прыгает, ловит мячи, которые летят к могилам.
Мы поглядели, как проводят досуг десятилетние, и я сказал:
— А теперь пойдемте посмотрим, что делают старшие братья и сестры этих футболистов.
Веду гостей к гранитной плите секунд-майора Бардешина, а сам думаю: «Не подведет ли меня Витька Клочков? А вдруг он решил устроить себе выходной и сегодня не целуется?»
Но Витька был на месте. Я кашлянул.
— Прости, что беспокою. Пришли гости, хотят с тобой поговорить.
Витька поднялся. Переступил с ноги на ногу. Лениво оглядел Французова и Абросимова.
— Что, опять комиссия?
За ним лениво подняла глаза на гостей средняя дочь Люсиной мамы, Соня.
— Здравствуйте, молодые люди, — сказал Французов.
— Здравствуйте, — ответили молодые люди.
И мы впятером пошли назад к дому. К нашему приходу по всем восьми квартирам бывшей Непролазной уже распространился слух о приехавшей комиссии, и у двух корыт собралось примерно десять женщин.
— Здравствуйте, — сказал женщинам Французов.
— Здравствуйте, — ответили женщины.
— Его знаете? — спросил Французов и показал на председателя горсовета Абросимова. — Он бывал у вас?
— К нам по своей охоте не ходят. К нам привозят, — сказала какая-то из женщин.
И, словно нарочно, именно в эту минуту из-за поворота показалась траурная процессия.
Бам! Бам! Ба-бам! Бам!
Ба-бам! Ба-бам! Ба-бам!
Когда процессия прошла, Французов спросил Абросимова:
— Что скажешь?
— Обстановка, конечно, здесь не та. А что касается двух домов, то они теплые, хорошие.
— Хорошие? Так давай уступим свои квартиры этим людям, а сами переедем сюда.
Шутка дошла до женщин,
— Я не председатель, я только член президиума горсовета, — сказал женщинам Французов. — Обещаю на первом же заседании сообщить членам горсовета, где вы живете, и не сомневаюсь — они обяжут Абросимова предоставить вам квартиры.
— Через три года приходите на новоселье, — сказала Люсина мама.
— Надеюсь побывать у вас на новой квартире еще в этом. Конечно, если вы, не помня зла, пригласите нас с Абросимовым.
Когда мы шли с кладбища назад, я увидел в открытом окне конторы Хрынина.
— Как моя статья? — крикнул он.
— Печатать не будем!
— Почему?
Мне уже не нужно было быть Д. Т. X. (дипломатом талейрановской хватки), и я сказал, что думал:
— Вздор, поэтому и не будем!
Хрынин выбежал из конторы и, нагнав меня, сказал:
— Я буду жаловаться!
— Сначала познакомьтесь! Директор кладбища Хрынин, — говорю я своим спутникам. — А это секретарь горкома Французов, — добавляю, поворачиваясь к Хрынину.
— Простите, не узнал, — извиняется директор кладбища. И тут же галопом начинает жаловаться на меня: — Товарищ Французов, сотрудники редакции глушат инициативу.
Французов вопросительно смотрит на меня. Я объясняю:
— Хрынин хочет перестроить городские кладбища в тематические.
— То есть?
— Хоронить людей не просто так, а приноравливаясь к экскурсионным экспозициям. Деятелей науки и техники — тема номер четыре — на Васильевском кладбище…
— На Ново-Проломном, — поправляет меня Хрынин.
— Верно. На Васильевском пойдет тема номер три — «Государственные и общественные деятели», на Рождественском — тема номер два, «Деятели культуры, искусства, просвещения»…
Французов начинает злиться:
— Зачем перестраивать кладбища?
— Для удобства экскурсоводов. Товарищ Хрынин хочет, чтобы люди, навещая в родительские дни умерших, получали бы на кладбищах интересную информацию, знания.
— Это верно? — спросил Французов Хрынина.
— Я хочу внести свежую, посильную струю по месту своей работы.
Посильную струю Хрынину внести, однако, не удалось. Ему пришлось вернуться в областной музей. И хотя назначили Хрынина на прежнюю должность, работает он не столько экскурсоводом, сколько экспонатом. Каждый, кто приходит теперь в музей, обязательно остановится поглазеть на новатора, каждому любопытно узнать, как выглядит автор проекта переустройства кладбищ по тематическому принципу.
Григорий Козлов закончил свой рассказ, и слово взял Кир. Кириленко.