Со всей любовью
Шрифт:
Джейнис, это самое скверное время в моей жизни. Иногда я поражаюсь, что способна вести борьбу и смеяться. Но что мне остается? Только писать тебе со всей дружбой, зная, что ты на моей стороне.
Со всей-всей любовью,
Рут.
Вечное Подворье 1 5 мая
Рут, миленькая!
Пожалуйста, не подражай Джейн Фонда слишком уж усердно: говорят, она удалила ребро, чтобы талия стала тоньше. В твоем случае обезвреживание секс-бомбочек того никак не стоит. У тебя и так фигура просто ошеломительная – Том только о ней и говорит, свинья! Ты помнишь конкурс, который мы провели в школе, когда нам было тринадцать? Какая-то мерзкая девчонка подначила весь класс, и нам пришлось дать обмерить себя сантиметром. Я все еще была плоской как доска – торчали только две кнопки, которые, так сказать, и фига не стоили. А ты выиграла первый приз под завистливые вздохи.
Вот сиять здоровьем – совсем другое
23
Скотобойня (фр.).
Больше я ничего не сказала, и Том тоже – он был слишком ошарашен. Рут, я правда становлюсь сексуальной стервозой. Но я боюсь связаться с мужчиной, который имел пять жен плюс чуть ли не всех знакомых мне женщин. Они только и делают, что сообщают мне об этом, свиньи. А он молчит, а если сильно нажать, принимает свой беспомощный вид и говорит: «Ну, ты знаешь, как иногда случается». «Да-да, знаю, – парирую я, – что ты прославленный трахальщик». «А ты, конечно, мисс Добродетель», – заявляет он. «Нет, но я и до двузначных чисел не дотянула, а ты, вероятно, добрался до трехзначных». У сукина сына хватает нахальства даже не пытаться отрицать.
У меня сердце кровью обливается при мысли о твоих кулинарных катастрофах. Беда в том, что ты рассказываешь о них так смешно, что не сразу улавливаешь, до чего мучительным был этот вечер. Том сообщил мне про него крайне тактично, но когда я показала ему твое письмо (ты ведь не против, правда?), он сказал: «Да, боюсь, примерно так и было». Затем он добавил, что ты выглядела потрясающе, а Пирс вел себя как абсолютная задница. И еще Том сказал, что ты была несравненна на оргии в честь Дня рождения королевы, что в газетных отчетах тебе не воздали должного. «Эта женщина – императрица», – добавил он мечтательно. Черт, ну почему я прикидываю, не лечь ли мне в постель с человеком, который считает тебя императрицей?
Потом он сухо добавил, что Гарри, видимо, обжегся на жене сенатора в Вашингтоне. «И что же тут нового?» – спросила я. А он засмеялся. «Буквально», – объяснил он. По-видимому, у этой дамы ванна на двоих (не путать с джакузи!). Ну, во всяком случае, какая-то перемена после водяного матраса, который он делил с Ах-махн-дой.
Телеграмму про «Членистографию» я послала, так как просто была вне себя, а дозвониться до тебя не удалось. Я расскажу тебе, что произошло.
Началось с того, что Том состряпал для меня свой давно обещанный марокканский таджин. Квартира благоухала шафраном и кориандром, а он принес дивное глиняное блюдо с конической крышкой вроде шляпы китайского кули, которое он, по его словам, купил в старом квартале Марракеша. Том, должна признать, по-настоящему замечательный повар. По мере того как одно яство сменялось другим, я начала грезить, будто я poule de luxe [24] и раскинулась нагая на парчовых подушках, словно одна из одалисок Энгра. Тома, видимо, осенила та же мысль, что стало очевидным в тот момент, когда он предложил мне что-то такое из барашка и гордо перевел с арабского его название – «бедра девственницы». Ну, у него хотя бы хватило совести засмеяться. «Я понимаю, что, возможно, это определение тебе не подходит, но, пожалуйста, позволь мне пофантазировать». «А ты бы правда предпочел, чтобы я была девственна?» – спросила я. «Упаси меня Бог, – ответил он. – Я бы умер от ужаса».
24
Содержанка (фр.).
Мы засмеялись вместе. Он мне нравится.
И
И вот тут я и рассказала ему, про твою идею «Членистографии». Том сразу загорелся. Замахал руками. «Великолепно. Поваренная книга на сон грядущий о членистоногих, преимущественно ракообразных. Это же бестселлер. Можно я напишу ее, если ты займешься иллюстрациями? Я знаю издателя, который за нее ухватится. Завтра же позвоню ему. Мы разбогатеем, а к тому же получим массу удовольствия». И он вскочил, чтобы откупорить еще бутылку вина. «Только подумай, что можно сотворить из омаров в натуральном виде, – продолжал он, – или со стыдливыми крабами! А с креветками ты можешь напридумывать десятки всяких штук». «Десятки, если не больше, – сказала я. – Например, «креветки soixante-neuf». [25] Том посмотрел на меня потрясенно. По-моему, мне удалось его шокировать хотя бы на секунду. Но он – ветеран, и быстро оправился. «По-моему, это требуется проверить на практике». «Не исключено, – сказала я. – Но ведь, кажется, членистоногие, как и устрицы, находятся под запретом, если в названии месяца нет «р»? А сейчас май!» Он хохотнул. «Touche!» [26]
25
Шестьдесят девять (фр.) – название сексуальной позы.
26
Укол (фр.) – фехтовальный термин. В переносном смысле – пойман на слове.
В какие игры мы играем, Рут! Игры, в которых ходим вокруг и вокруг того, чего не хотим, не то нет. Своего рода тестирование. Буду я или не буду, буду я или не буду танцевать, не танцевать, если слегка перефразировать стихи из «Алисы в Стране Чудес».
Нет, в этот вечер я не танцевала. Зазвонил телефон. Явно звонила подружка. Том столь же явно был бы рад убить ее, сохраняя вежливость. Я почти вознамерилась расстегнуть его ширинку, пока он разговаривал. Но тут он ответил «да» не в первый, но в лишний раз, и к тому времени, когда он положил трубку, я уже совсем остыла. «Полагаю, ты скажешь, что это была жена, с которой ты недавно развелся?» «Нет, – сказал он устало, – не она, а предыдущая». Touche. На этот раз я.
На следующий день Том позвонил мне в «Кулинарию» и сообщил, что переговорил со своим другом-издателем, и тот жаждет встретиться со мной. Он в восторге от нашего замысла, заверил меня Том. Книга, конечно, найдет спрос в Штатах, при условии, что в нее будут включены раки. И в Германии тоже. Возможно во Франции. В Скандинавии наверняка. Фирма, производящая майонезы, возможно, станет спонсором, если я сумею обыграть заправки к салатам. Все будет зависеть от моих иллюстраций. «Я сказал ему, что ты блестящая художница, – объяснил Том. – Я абсолютно в этом уверен, хотя ни одной твоей вещи не видел. Он позвонит тебе домой. Приготовь что-нибудь, чтобы показать ему. Кстати, он очень-очень женат, не то я бы рискнул тебя с ним познакомить – ради себя, а не тебя».
Затем Том добавил: «Его зовут Сэмюэл Джонсон, [27] и это не шутка».
Он действительно позвонил вчера вечером, и его действительно зовут Сэмюэл Джонсон. Он заедет недели через две, когда у меня будет для него что-нибудь готово. Так что конец недели Джейнис Блейкмор посвятит тому, чтобы направить свою фантазию в русло легкой членистографии. Совсем не то, что писать шекспировские края для американских нефтяных магнатов или отвешивать полфунта ростбифа. Будем уповать, что Ползучие Ползеры не соблаговолят простить мне мои грехи и не нанесут мне визита в тот момент, когда я буду подбирать позы для креветок.
27
Джонсон Сэмюэл (1709–1784), английский писатель и лексикограф.
Ну и еще новость, касающаяся Клайва. Что мне делать с моим двенадцатилетним вундеркиндом? В Уигмор-Холле он решил исполнить сонату Бартока для скрипки соло. «Вообще-то ее ему заказал Иегуди Менухин, – сообщил он небрежно, – но я, по-моему, сыграю лучше». Это чудовище затем отправилось вместо репетиции на стадион посмотреть, как играет Аттила Бимбожий. Вернулся он довольно рано и сказал, что матч закончился. Я ничего в крикете не понимаю, но Клайв показал мне запись очков, как он выразился, и из нее явно следовало, что противники не слишком отличились. «Аттила очень способный выбивающий, – сообщил он. – У «Миддлсекса» всего тридцать одна пробежка. А сейчас они почти все в клинике». И он ухмыльнулся.