Собачье счастье
Шрифт:
– Хорошо, я расскажу тебе, – прошептала я. – Я должна тебе рассказать. Но пообещай мне, что больше никому не расскажешь. Никогда.
– Клянусь.
Покосившись на соседскую дверь, я спросила, могут ли нас услышать.
– Нет. Все соседи в отъезде.
И тогда – тихим, слабым голосом – я рассказала Дейзи о том, что случилось так много лет назад.
– Боже мой, – пробормотала она, когда я закончила. – Боже мой, – тихо повторила она после минутной паузы.
– Я ведь предупредила тебя, что это жуткая история, правда?
– Да. –
– Твое отношение ко мне изменилось?
– Нет, конечно, – ответила подруга, решительно мотнув головой. – Твоей вины здесь нет. Это он дерьмо, – заметила она таким тоном, словно была поражена этой мыслью. – Он виноват, Миранда, а не ты.
– Но мне не следовало участвовать в том… кошмаре. Мне не следовало иметь дело с ним. Я вела себя наивно – в лучшем случае. Но я бы сделала для него все что угодно. Я писала ему такие нелепые любовные письма, целыми пачками – а он просто использовал меня, мою страсть к нему. И в результате пострадал этот Дэвид.
– Неудивительно, что ты столько лет мучаешься. Такая тяжесть на душе… – Дейзи дотронулась до моей руки. – И ты больше никогда не виделась с Джимми?
– Нет… до прошлой недели.
– И твои нынешние переживания объясняются именно этим?
– В какой-то степени. Представляешь, каково мне было снова его увидеть? Впрочем, Дейзи, мысли об этом никогда не оставляли меня. А в последнее время они посещали меня особенно часто, и вот, по какому-то странному совпадению, а может, по воле судьбы, я снова встретила Джимми. И теперь я просто не могу выбросить все это из головы.
– Я знаю, что произошло, – тихо проговорила подруга. – Думаю, все особенно обострилось из-за твоей недавней потери. Ты ведь почувствовала себя… жертвой, и это заставило тебя вспомнить о том… случае.
– Возможно, – прошептала я. – Вполне возможно. Я знаю одно: важную часть моей жизни словно накрыла чудовищная тень. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы нас поймали и наказали. Тогда дело, по крайней мере, сдвинулось бы с мертвой точки.
– Но, Миранда, ты ведь могла попасть в тюрьму…
– Такая возможность существует до сих пор, – вяло ответила я. – И для него тоже.
– Он бы наверняка потерял свое кресло. А если бы ваша тайна открылась раньше, то его вряд ли бы вообще выбрали в парламент – слишком уж серьезны обвинения.
– Ты несомненно права.
– Вот поэтому Джимми и заговорил с тобой, – сказала она, постепенно оживляясь. – Он хранит свой секрет все эти годы, и тут появляешься ты. Представляешь, Миранда, какой это кошмар для него? Он так рисковал, идя в политику, и ты для него – как непотухший вулкан. Джимми наверняка боится, что ты попытаешься разоблачить его.
– Возможно, он так думал. Он пригрозил мне «крупными неприятностями» в случае, если я кому-нибудь расскажу. Это явный контрудар… В общем, – шепнула я, – вот она, моя страшная тайна. Теперь ты ее знаешь, и я этому рада. Я так долго мучилась,
Дейзи снова накрыла мою руку своей.
– Теперь я кое-что понимаю о тебе, – проговорила она, помедлив. – Я поняла, почему, когда мы впервые встретились, ты казалась такой замкнутой. Мне пришлось крепко потрудиться, чтобы стать твоей подругой. Ты всегда была такой… скрытной. Теперь я знаю почему.
– Да. Потому что у меня была тайна. Ужасная тайна, и я очень боялась разоблачения. Я жила в постоянном страхе: а вдруг в один прекрасный день все откроется и моя жизнь будет погублена? И это все еще может произойти, – горестно добавила я.
– Тебе следовало рассказать мне об этом раньше. Я тяжело вздохнула.
– Много, много раз за все эти годы я хотела поделиться с тобой. Но ты моя единственная близкая подруга, Дейзи, и я боялась рисковать нашей дружбой.
– Но мне так тяжко думать о том, что ты столько лет несла эту ношу в одиночку. Мне правда очень горько. – От ее сочувствия у меня снова потемнело в глазах. – И тебе, наверное, было так… одиноко.
– Да, – пробормотала я, – ужасно одиноко.
– Ладно, наконец ты рассказала мне, и я очень этому рада. Но остается вопрос: что теперь?
– Честно говоря, я не знаю, – тихо сказала я, глядя на подругу невидящим взором.
– Ты хочешь наказать Джимми, да?
– Нет, хотя его бесстыдство приводит меня в бешенство.
– Тогда что же ты собираешься делать?
Я уставилась в землю, пытаясь найти ответ.
– Я хочу… попытаться поправить дело.
– Ты ищешь прощения?
– Да, – ответила я, чувствуя, как мое сердце проделывает сальто-мортале. – Да, ищу. Я хочу… снять грех с души. Шестнадцать лет назад я причинила кому-то чудовищный вред, и теперь я хочу исправить положение.
– Но почему тебе нужно сделать это именно сейчас?
– Потому что с годами мне вовсе не становится легче – наоборот. Мысль о случившемся никогда не оставляет меня. Я должна выбросить ее из головы, а этого не произойдет, если я буду сидеть сложа руки.
– А что бы ты могла сделать?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Но я хочу… покаяния. Хочу избавиться от чувства вины. Слишком уж долго оно меня преследует.
– А я знаю, что бы ты могла сделать, – мягко сказала Дейзи, немного подумав. – Впрочем, ты наверняка и сама об этом думала.
Я посмотрела на нее, а потом отвела глаза в сторону.
– Да. Я думала об этом много раз. Я… представляла это в своем воображении, но мне никогда не хватало смелости сделать это в реальности.
Подняв глаза к небу, я увидела, как крошечный самолет вышивает тончайшей белой нитью по голубому полю.
– Так будь смелой сейчас, – услышала я голос подруги. – Будь смелой, Миранда.
– А разве еще не поздно? – слабо спросила я.
– Нет. Никогда не бывает слишком поздно. – Я посмотрела на нее. – Разыщи его, Миранда. – Мое сердце чаще забилось. – Найди Дэвида.