Собачьи радости (Избранное)
Шрифт:
Сукин я сын! Чуть на работе не так или настроение плохое - по столу кулаком грохнешь: почему суп холодный?! Отчего картошка недожарена?! Я, видите ли, люблю с корочкой, чтобы на зубах хрустело.
Кукин хрустнул зубами.
– А она все молчит. Чуть улыбнется, как все Моны Лизы, и молчит. Лишь на глазах слезинка блеснет. А как она раньше смеялась...
Ни в театр ее не свожу, ни в музей, ни в цирк. В компанию не беру ей все некогда.
Телевизором не пользуется, это я потом, если поговорить охота, рассказываю ей, что было
Понедельники от суббот не отличает. Хоть бы раз вышла на улицу просто так, без дела, чтобы идти, не бежать.
Купил косметики ей на пять рублей. Так она краситься не успевает. Руки! Ее тонкие руки с длинными пальцами покраснели от стирки. Увидел бы Леонардо да Винчи, что с ней стало!
Кукин ударом кулака согнул фонарный столб и зашагал дальше, сбивая прохожих.
– Раньше на нее оглядывались все нормальные мужчины, а теперь ни одна свинья не обернется! И никто ей не поможет! Сына вырастил - пять лет мужику, - ничего по дому не делает!
– А я?!
– Александр Сергеевич плюнул на крышу троллейбуса.
– В магазин лишний раз не схожу. Пол мыть брезгую.
– Кукин застонал и сдвинул плечом газетный киоск.
– Такую Мону Лизу угробил. Варвар! Да я с ней рядом жить не достоин! Мне у нее конюхом быть! А где ее карета, где?! Александр Сергеевич пнул ногой "Жигули", и они покатились по асфальту.
– Все! Хватит! Отныне превращу свой дом в музей-квартиру. Моне Лизе человеческие условия. Газ, водопровод, электронагревательные приборы переходят в руки народа, то есть в мои!
Кукин, громко выкрикивая лозунги, шагал к рынку.
– На доме повешу табличку: " Здесь живет Мона Лиза Петровна". Вход с одиннадцати до двадцати часов. Выходной - понедельник. Взрослые пятьдесят копеек. Дети с инвалидами - тридцать. Тьфу, дьявол! Что я несу?! Она просила принести три кило картошки - я ей двадцать принесу! И не картошки, а лука. На все деньги лука!
– думал он, проталкиваясь между покупателями.
Через пять минут Александр Сергеевич выбегал с рынка, прижимая к груди три красные гвоздики и авоську с морковкой.
Дрожащими руками он открыл дверь квартиры. На шум вышла Елизавета Петровна в стареньком халате, с кочаном капусты в руках. Ее прекрасные глаза грустно смотрели на Кукина, губы чуть приоткрылись в улыбке.
Похолодев от жуткого сходства жены с портретом, Александр Сергеевич бухнулся на колени, рассыпая морковку, и, выхватив из-за спины гвоздики, срываясь на шепот, произнес:
– Джоконда моя! Отныне...
Мона Лиза выронила кочан и устало прислонилась к стене.
3агадай
Простите, у вас на груди кто-то написал: "Нет счастья в жизне". Во-первых, не в "жизне", а в "жизни", а во-вторых, счастье есть! Я, например, счастлив, хотя многим кажется наоборот.
Потому что борюсь за счастье, зубами рву! Вроде в любом трамвае в кассе счастливые билеты. Но ты добудь его! Я до кольца доеду, в другой конец города укачу,
И когда между двух тезок садишься, любое желание исполнится. В гостях пусть до драки, но влезу между двух Петь или двух Клав живой или мертвый! На днях повезло: между трех Кать втиснулся. Честное слово! Кати попались - между ними комар не проскочит. А я прорвался! Пиджак по швам, одну Катю вдребезги, но свое загадал! Подумаешь, чьей-то Кате муж по башке треснул. Не убил же! Мое счастье!
Вас случайно не Эдуардами зовут? Жаль. Могли бы хорошо посидеть!
А если двое разом одно и то же ляпнут, что делать? Не знаете? И хотите, чтобы все было хорошо? За черное хватайтесь немедленно! У меня шнурки только черного цвета. Чуть хором что скажут, я р-раз - и к шнуркам! В автобусе в час пик уши свои оборву, капрон ваш, пардон, раздраконю, но желание шнуркам загадаю! А если повезет - в это время во рту билет счастливый, а по бокам капрон двум Зинам порвал, - ура! Пусть из автобуса на ходу выкидывают - мне петь хочется!
А ночью чем занимаетесь? Спите?! Ненормальные! Вот почему у вас жизнь не клеится. По-вашему, звезды псу под хвост падают, да? Я ночь напролет у окна. От холода коченею, глаза слипаются, но пока не рассветет - загадываю!
Звезды падают, я загадываю. Я загадываю, они падают. Пока сам не упаду. Засыпаешь как убитый, с улыбкой на губах. Знаю, все исполнится!
Загадываю: "Только бы ничего не случилось! Только бы ничего не случилось!" И вы знаете, пока тьфу-тьфу-тьфу!
Проездом
Сосед Кубикова по купе откусил огурец и посмотрел на часы: "Через полчаса будет Кусыкино". Он помолчал, потом поднял на Кубикова глаза и улыбнулся: "У меня там дочка. Все собираюсь заехать, но поезд там не останавливается. Ну что ты будешь делать?"
Через полчаса он открыл окно, вытащил из коробки розовую куклу и высунулся, как мог, наружу. Вскоре мелькнул белый домик, девочка в красном платьице. Она махала рукой.
"Доченька!" - заорал пассажир и, прицелившись, метнул через окно куклу. Девочка что-то крикнула, но ветер стер слова.
Мужчина сел, обхватил голову руками и заплакал.
Кубиков хотел спросить, как может быть дочка, если поезд не останавливается? Но вспомнил, у него ведь тоже где-то в Белоруссии дочь. Или сын? Или на Украине?
Кубиков решил промолчать.
Сила воли
Кубикову приснилось, будто кто-то толкает его в бок. Он открыл глаза. Рядом на подушке темнела женская голова. "Ничего себе сновиденьице!" удивился Кубиков и закрыл глаза. Открыл снова - рядом тихонько дышала какая-то женщина. "Возьму себя в руки - и все как рукой!" - Кубиков зажмурился и взял себя в руки. Женщина делала вид, будто ее это не касается.