Собачий бог
Шрифт:
Ка остановился у высокого крепкого дома с металлическим забором выше человеческого роста. В одном из окон горел свет. И возле этого окна стояли два молодых парня, переговаривались, мялись.
Ка замер, наблюдая.
Парни сунули в открывшуюся форточку деньги, получили маленький полиэтиленовый пакетик, перевязанный ниткой, и пошли к переезду.
«Уазик» резко затормозил, не доезжая до переулка. Позади были трасса и хорошо освещенный переезд,
– Вот он! – сдавленно крикнул Санька.
Из переулка, горбясь, вышли два подростка. Увидели «уазик», повернулись, и бегом кинулись к гаражам.
– Да нет, – сказал Витька. – Это ж наркоманы. К местным цыганам за дурью приходили…
Он заглушил двигатель, открыл дверцу.
– Я – вперед, на разведку. Если надо – позову.
Витька выглянул из-за забора. По переулку стелилась синеватая мгла, и во мгле неподалеку он разглядел смутный силуэт темного человека, стоявшего возле высоких железных ворот под массивной кирпичной аркой.
И внезапно он вошел в ворота, которые со скрежетом и металлическим визгом провалились внутрь.
Сейчас же раздался бешеный собачий лай, а потом – множество певучих быстрых голосов.
Во дворе вспыхнул свет. Сквозь мглу Витька видел обманчиво громадные тени, метавшиеся по обширной усадьбе. Потом вдруг бахнул выстрел из двустволки. Восклицание, шум, и предсмертный визг собаки. Сначала один, затем другой.
Потом из ворот выскочила полуодетая толстая женщина и закричала:
– Люди добрые, эй! Караул! Убивают!..
Но голос ее погас в уплотнявшейся сырой мгле.
Она снова убежала во двор. И снова послышался крик:
– Всё возьми! Деньги, золото, на!..
Ответа не последовало, но крик внезапно оборвался.
У Витьки дрогнуло сердце.
Заверещали дети, заплакали.
Лоб покрылся испариной – Витька вытер его рукавом.
Между тем из ворот на четвереньках выбежал какой-то человек и завопил:
– Батюшки! Хозяйке голову свернул! Хозяина чуть до смерти не убил. Теперь по сараям ходит, наверное, Алешку ищет!
Витька высунулся, крикнул:
– Эй, ты! Иди сюда!
Человек приподнялся, озираясь.
– Да здесь я, здесь! Иди, не бойся! Мы сами за Ним охотимся…
Человек, наконец, разглядел Витьку, в полусогнутом состоянии подбежал к нему. Он был без шапки, босой; на майку накинут старый полушубок.
– Ты кто? – спросил Витька.
– Рупь-Пятнадцать… Ну, по-вашему – Пашка. Уморин фамилия. Я в работниках у цыган живу.
– И что там творится?
– Вышиб ворота. Здоровенный! Не иначе, нечисть. Троих покалечил, всех дворовых собак передушил. Хозяин в него с двух стволов – бах! А он покачнулся только…
– Ладно, Уморин, беги за мной… – И Витька кинулся к машине.
– Братва, на
– Я привыкший, – скромно сказал Рупь-Пятнадцать и юркнул в «уазик».
Мужики пошли цепью. Вошли в переулок, залегли на обочине напротив цыганского дома.
Там было уже почти тихо. Только трещали какие-то доски, скрипели ржавые гвозди, звенели сбитые запоры.
Потом раздался хриплый лай, шум. И внезапно из ворот выскочил большой лохматый пес. Не оглядываясь, стрелой помчался по переулку.
А следом за псом в проеме ворот показалась темная огромная фигура.
Витька выстрелил первым. И загрохотало.
Фигура в воротах задергалась, взмахнула руками, и внезапно повалилась назад.
Витька взмахом руки приказал прекратить стрельбу. Не обращая внимания на засветившиеся позади окна, бросился к воротам.
Но едва он приблизился, Ка зашевелился. Витька замер, открыл рот. А Ка медленно поднимался, вставал, слегка покачиваясь, и наклонив голову к плечу. Вот он распрямился. Белые полуслепые глаза остановились на Витьке. Ка сделал шаг вперед.
– Витёк!! – завопил кто-то сзади. – Уносим ноги!..
Кто-то дернул Витьку за рукав, потащил от ворот.
Он опомнился, и помчался следом за остальными. Влетели в машину, сдвинув Уморина в самый угол, тяжело переводили дух. В машине остро пахло порохом.
В доме напротив, у окна, стоял здоровенный рыжий детина в майке. Скреб волосатые подмышки.
– Рома, чего там? – спросил женский голос из темноты.
– А кто их знает. Может, цыган убивают? А чего – у них есть, что воровать. Все сараи добром забиты.
Женщина – тоже в одной сорочке, – подскочила.
– Ты бы свет выключил в кухне! Еще стекла выхлестают! – крикнула она и побежала выключать. Рома продолжал стоять у окна, глядя, как в тумане бегают какие-то люди. Выстрелов больше не было слышно.
– Должно, всех поубивали, – флегматично сообщил он вернувшейся жене.
– Наркоманы, что ли? – спросила она.
– Ну. – Рома подумал, снова поскреб подмышку. – А может, и милиция. Время-то сейчас какое, а?
В переулке стало тихо.
– Ну их, пойдем, – сказала женщина. – То облава, то комендантский час. И все с автоматами, – по городу страшно пройти…
– Пойдем, – согласился Рома, отходя от окна.
Бракин лежал, почти закопавшись в снег. Смотрел расширенными от ужаса глазами. Он видел, как кто-то – наверное, водители маршруток, – палили в ворота. А потом вдруг увидел несшегося по переулку во весь дух пса.
Инстинктивно, не думая, Бракин приподнялся, и кинулся под ноги псу. Пес коротко взвизгнул, отлетел.