Собачий Рай
Шрифт:
— А баба-то откуда взялась? — мрачно поинтересовался водитель Паша. — По телефону вроде только про мужика говорили…
«Уазик» медленно вкатился на стоянку, прополз почти до самого крыльца, остановился, не заглушая двигателя. В холле супермаркета было пусто. Водитель Паша наклонился вперед, рассматривая первый ряд прилавков, надеясь разглядеть хотя бы одну человеческую фигуру. Менеджера, продавца, охранника, покупателя, хоть кого-то. И… никого не увидел.
— Странно, —
— Найдем. — Борисов приопустил стекло, и в салон полетел сноп мелких брызг. — Может, в кладовки забились. Или еще куда.
— В магазинах не кладовки, а подсобки, — не поворачивая головы, поправил Волков.
— Один хрен. Кладовки, подсобки… Где эта сука?
— А может, это не сука? Может, это кобель? — спросил со своего места Дроздов, щелкая предохранителем автомата.
— Все равно сука, — натянуто-громко ответил Борисов. — Ну что? Работать будем? Или глазки строить?
— Погоди, не торопись. — Паша опустил стекло, высунул в окошко голову, огляделся. — Не видать, — прокомментировал он результаты осмотра. — Может, он… она… Короче, может, удрала уже?
— Да? А где люди тогда? — с сомнением поинтересовался Дроздов.
— Подожди, — пробормотал Журавель. — Паша, вон, рядом с женщиной этой… Что это там такое лежит?
— Где? — Водитель наклонился к стеклу. — А хрен его знает. Тележка, пакеты какие-то… Покупки, наверное.
— Нет, левее.
Волков тоже наклонился вперед и увидел то, о чем говорил сержант. Нечто темное, забрызганное грязью, похожее на пакет или груду тряпья. С такого расстояния и не разобрать.
— А-а-а… — протянул Паша и нажал на газ. — Сейчас, поближе подъеду.
«Уазик» медленно и осторожно покатил вперед, к лежащей женщине, ко второй парковочной площадке, к палаткам, прилепившимся на отшибе, — двум продуктовым и одной «Союзпечати». Витрины всех трех были темны. Парковка располагалась буквой «Г». Женщина лежала аккурат на стыке двух прямых.
Паша нажал на тормоз, приоткрыл дверцу и, наклонившись, ухватил темное нечто, втянул в салон.
— Т-твою мать, — пробормотал он. — Мясо, что ль?..
Он не ошибся. Это был перепачканный грязью, разодранный пакет с внушительным, килограмма на три с половиной, куском телячьей вырезки. Мясо выглядело так, словно его жевали.
— Не нравится мне это, — пробормотал Журавель. — Ой, как не нравится.
— Я чего-то недотумкал, мужики, — пробормотал Паша.
— А чего тут тумкать-то? — подал голос Дроздов. — Эта псина не стала жрать говядину. Видишь, пакет порвала, пожевала мальца, а жрать не стала. Значит, распробовала человечину. Свежей крови попила. Теперь как тигр-людоед будет.
— Ну?
— Ну вот, там показывали. Если зверь человечину попробует — все. Другого мяса жрать уже ни за что не станет. Будет на людей охотиться, пока не подохнет. Или пока не пристрелят на хрен.
— Так то ж тигры, — протянул Паша. — А тут собака.
— Да это такая собака, блин, покруче любой тигры.
— А может, она на человека натаскана и была? — задумчиво сказал Журавель. — Потому и прибежала сюда, что народу много.
Дроздов наклонился к другому окошку, вглядываясь в вереницу машин, лаково отливающих интимно-неоновыми отблесками.
— Ты-вою мать, — водитель Паша покачал головой.
— Паш, сдай-ка чуток назад, — попросил Волков. — Ко второй двери. Посмотрим, что там в зале делается.
«Уазик» послушно отполз к стеклянной двери, расположенной на второй стороне супермаркета. Отсюда просматривался длинный ряд касс. Мерцали укрепленные под потолком плазменные панели «Фуджи», транслируя рекламу и ролики «MTV». За четвертой или пятой кассой лежала на боку высокая красная урна. Пол возле нее был усыпан смятыми чеками. Вдоль витринной стены стояли стеллажи с видеокассетами, курительно-табачными принадлежностями, цветами и разнообразными дорогими безделушками для особо состоятельных клиентов. Пестрая россыпь видеокассет красовалась на полу, в метре от опрокинутой урны. А вот людей видно не было. Торговый зал казался вымершим.
— Я вот что подумал, мужики, — пробормотал Дроздов. — Давайте-ка вызывать спасателей, собачников, кого угодно. Я туда не пойду. У меня жена и ребенок. И ну его на хрен, этого пса.
— Какие соображения? — спросил Волков, не отводя взгляда от стеклянных дверей супермакета.
— Я лично с Митькой согласен, — кивнул Борисов. — Надо вызывать ветеринарку. В гробу я видел такие приключения, в рот бы им ноги. Отлов собак, кстати, в наши обязанности вообще не входит. Пусть спецы занимаются. Им за это деньги платят. Я так вообще про собак ничего не знаю. С какой стороны к ней подходить, с какой хватать. Еще сожрет, падла.
— Боишься? — хмыкнул водитель Паша.
— А ты чего, не боишься? — оскалился Борисов.
— Охренел, что ли? Конечно, боюсь. Мне пока жить не надоело.
— Ребята, но если он проник в зал, то… Там же люди, — негромко заявил Журавель. — Он ведь их порвет всех, пока спасатели приедут.
— А не хрен людоедов разводить, тогда и бояться будет нечего, — буркнул невнятно Дроздов.
— Так нельзя, — Журавель покачал головой. — Так не годится.