Собачий Рай
Шрифт:
— Собаки… — повторил он. — Никогда бы не подумал.
— В этом и заключается типичная ошибка людей, — заметил Гордеев. — Мы отучились правильно воспринимать то, что происходит вокруг нас. Люди всегда склонны делать выводы, исходя из собственных наблюдений. При этом они начисто отбрасывают возможность, что наблюдения эти далеко не всегда соответствуют истине. Все поведение человека — бесконечная цепочка заблуждений. Одни заблуждения породили другие, те третьи, и так далее. Наша страшная находка — лучшее подтверждение моим словам.
—
— Это не факт, — покачал головой Гордеев. — Гиены, например, уходят довольно далеко от лежбища. Случается, за несколько сотен километров. Охотничья территория волчьей семьи также исчисляется сотнями квадратных километров. А здесь — не лежбище. Здесь — «склад».
— Но группу-то вызвать все равно надо, — упрямо сказал Сергей. — Труп ведь.
— Да, конечно, — согласился Гордеев. — Вам виднее. Вы — милиционер, не я.
— Пойдемте обратно. Только теперь, Артем Дмитриевич, я пойду впереди. Вдруг они где-нибудь поблизости.
— Хорошо, — кивнул тот.
— Хотя, если бы они были рядом, то, наверное, попытались бы на нас напасть? — спросил Сергей. — Нет?
— Понятия не имею. Возможно, они следят за нами, но не нападают, потому что нас двое. Или они еще не испробовали свои силы в массовой охоте и не рискуют накинуться на более сильную дичь, чем та, с которой им уже приходилось иметь дело. Или просто в этом пока нет необходимости.
— Пока? — уточнил Сергей.
— Вы правильно меня расслышали, Сережа. Именно пока.
Они пустились в обратный путь. Сергей — впереди, Гордеев на шаг позади. На ходу он вытащил из кармана «презент» авиатехника, свинтил с острия защитный колпачок, перехватил оружие поудобнее.
— Знаете, Артем Дмитриевич, о чем я сейчас думаю? — спросил Сергей, когда они одолели половину пути.
— О чем?
— Как же хорошо, что мы не столкнулись с этими тварями. Если бы я знал, что увижу такое, без пулемета на этот пустырь ни за что бы не сунулся.
Гордеев только вздохнул и сказал едва различимо:
— Кто знает, может быть, и до пулеметов дойдет.
Родищев встретился с Посредником в дешевой забегаловке под синим навесом, с пластиковыми окошками и эмблемой пива «Балтика» во всю стену. Кафешка располагалась в двух шагах от метро. Впрочем, в их случае метро играло роль обычного ориентира, не более. Посредник приехал на встречу на «Вольво-940». Загнав иномарку на раскисший газон, он огляделся и направился к кафе.
Родищев медленно попивал пиво из высокого пластикового бокала и наблюдал за Посредником через мутное окно. Ошибиться было невозможно, подобные «орангутанги» встречаются нечасто. Посредник — громадная, необъятная фигура в черном
«Скорее всего, каратист, — подумал Родищев. — Или еще какой-нибудь кунфуист».
Он призывно поднял руку. Не то чтобы Игорь Илларионович хотел, чтобы на него обратили внимание, отнюдь. Но человек, обладающий комплекцией Посредника, сам по себе приковывал взгляд. Первые секунды, наверное, глазеть не будут, так, усмехнутся только, покачают изумленно головой, и все. Но если Посредник так и будет стоять в дверях, как Колосс Родосский, рано или поздно на него обратят внимание все. И, конечно, не преминут проводить взглядом. И уж точно запомнят его, Родищева. Ибо смотрелись бы они довольно карикатурно.
Посредник заметил Родищева, протиснулся между столиками, присел на жалобно заскрипевший пластиковый стул, втиснул могучее тело меж подлокотников, отчего и подлокотники, и спинка выгнулись дугой. Телохранитель остался у двери.
— Уф, — выдохнул Посредник и расплылся в широкой улыбке. — В машине совсем сопрел. На улице холодно, а в салоне — не продохнуть. То ли с движком что-то, то ли с печкой. Не пойму. По-любому, надо будет кондишн поставить. Кстати, подсказали мне тут одну фирму, они из наших рыдванов могут конфетку сделать. И, главное, почти за копейки. Хочешь, могу адресок подкинуть.
— Здравствуй, — ответил Родищев и добавил: — А адрес мне без надобности. Ты, кажется, забыл. Я сваливаю.
— Ах, да. Действительно, забыл, — Посредник засмеялся. Необъятное его тело затряслось, заколыхалось, пошло волнами, как мешок, в который напихали желе. В спинке стула что-то хрустнуло. Посредник попытался было повернуть голову, но не смог. Шея не позволила. Вернее, то, что нависало над воротничком сорочки, в три наката. — Совсем голова стала плохо работать. На покой пора.
«Ну да, — подумал Родищев, улыбаясь. — Расскажи это кому-нибудь другому».
— Палыч, — сказал он, не переставая улыбаться, — пива хочешь?
— Пива? — Посредник оглянулся на прилавок, за которым миловидная, хотя и слегка потасканная уже девица колдовала над красивыми кранами с укрепленными на них значками «Балтика», «Клинское», «Три медведя» и почему-то «Гессер». — Знаешь, Игорь, пивка бы я выпил, конечно. Но тут пиво, поди, дурное. Разбавляют, суки. Они везде разбавляют. — Он не без труда наклонился вперед. — Знаешь, сколько они тут за сезон заколачивают лаве? Тебе и не снилось. И все на пиве. Недолив, перелив, орешки левые, чипсики. Я знаю, у меня один клиент подвизался на этом деле. Три палатки держал. За сезон — машина, квартира, мебель, еще и на «пожить до следующего сезона» осталось. Вот так, Игорек. А ты говоришь: «пивка».