Собачий Рай
Шрифт:
Осокину пришлось признать, что и на этот раз слова «кашемирового» Лавра Эдуардовича были близки к истине. Пять человек действительно — полноценное военное отделение. При условии, что все пятеро обладают хотя бы начальной военной подготовкой.
Детектив развил бурную деятельность. То и дело сверяясь со справочником, консультируясь то с Дроздовым, то со вторым патрульным, он вычерчивал на карте какие-то схемы, отмечал особенно важные точки, отдавал по ходу дела приказы.
— Помяните
— Да перестаньте, — поморщился первый патрульный.
Его тут же поддержал бородатый:
— Что вы, действительно, раскаркались. Возьмет, возьмет… Кто ему даст?
— А кто ему помешает? — в свою очередь поинтересовался Лавр Эдуардович.
— Мы хотя бы. Нас тут десяток здоровых крепких мужиков. Что мы, с этой бандой не справимся?
— Вы переоцениваете людей, — заметил «кашемировый».
— Это вы недооцениваете, — шепотом крикнул бородатый. — Это вам не сталинские времена!
Лавр Эдуардович хмыкнул, шевельнул белесыми тонкими бровями, повернулся к остальным, чуть наклонясь вперед:
— Молодой человек в зеленом пальто… Да-да, вы, — обратился он к одному из своих вчерашних спутников по «алкогольному» отделу, до сих пор отрешенно разглядывающему стеллаж с печеньем. — Мы собираемся поднять бунт, обезоружить этих людей и бежать.
«Зеленое пальто» несколько секунд смотрел на него, затем процедил: «Валяйте», отвернулся и улегся на пол, подняв воротник и прикрыв им лицо.
— Послушайте, товарищ, — обратился к «костюмному» пузану Лавр Эдуардович. — Товарищ. Вы, да. Мы собираемся…
— Оставьте меня в покое! — заверещал тот, закрывая уши ладонями. — Я ничего не желаю слышать. Ничего не желаю слышать!
— Что за крики там? — тут же подал голос один из громил. — Тихо всем!
— А вы? — «Кашемировый» повернулся к Осокину. — Вы примете участие в нашем маленьком восстании?
— Если нас будет трое, эта затея обречена на провал, — подумав, ответил тот. — Нас перестреляют, как щенков.
Каламбур получился довольно зловещим. Тем не менее патрульный ухмыльнулся.
— Вы?.. Прошу прощения, не знаю вашего имени-отчества…
— Можно просто Володя, — ответил патрульный.
— Итак, Володя, вы-то, конечно, к нам присоединитесь? — допытывался «кашемировый». — Как представителю нашей славной милиции, именно вам надлежит возглавить это крохотное восстание.
— Я, конечно, могу, но ведь гражданин, — кивок в сторону Осокина, — прав. У них автоматы, а у нас что?
— Друг мой, — перебил Лавр Эдуардович, вновь обращаясь к бородатому Мише. — Ваш гениальный план по захвату почты, телеграфа и телефона провалился.
— Это потому, что вокруг меня
— Я бы назвал это инстинктом самосохранения, — сказал «кашемировый». — Ну и голосом рассудка, в некоторой степени. Во всяком случае, мысль о том, что нас перебьют, вполне здравая. Скорее всего, именно так и случится.
— Заткнитесь, — проворчал от стены Миша. — Не мешайте спать.
Один из громил отделился от группы, подошел к сидящим на полулюдям, оглядел внимательно, выбирая.
— Ты, — он указал на «зеленое пальто». — И-и-и-и… Ты! — Гигант ткнул пальцем в Осокина. — Оба со мной.
«Зеленое пальто» обернулся, словно не веря, что сказанное относится к нему.
— Я? — переспросил он, бледнея. — А что такое? Я ничего не сделал! Я же ничего не сделал. Я спал. Это они все, — «зеленое пальто» панически указал на Лавра Эдуардовича. — Они договаривались бунт поднять. Я ни при чем! Я спал!
— Правда? — Громила остро взглянул на «кашемирового», на Осокина, на Володю, уставился в напряженную спину бородатого. — Ты опять небось баламутишь, сволочь пархатая? — со злым весельем поинтересовался громила, поправляя висящий на плече автомат. — Грохнуть тебя, что ли? Достал ты меня.
Марина упала всем телом, закрывая Мишу, глядя на громилу снизу-вверх.
— Не надо! Не надо, пожалуйста! У него экзема. Ему нервничать нельзя!
Громила захохотал.
— Экзема, мля. Ладно, пусть живет пока, — сказал он, отсмеявшись. Оглядел остальных, добавил: — Придурки. Вернусь, разберемся, кто у вас тут языком больше всех мелет. — Он кивнул Осокину и «зеленому пальто». — Пошли.
«Зеленое пальто» побледнел еще сильнее. Пока шли к дверям, он все время спрашивал:
— Куда нас, а? Как вы думаете, куда нас ведут?
— Помолчите! — в конце концов рявкнул Осокин. — Я знаю не больше вашего.
Ему было не до этого ноющего типа. Откровенно говоря, плевать было Осокину, что произойдет с «зеленым пальто». Он думал только об одном: «Почему я? Почему выбрали именно меня?»
— Они ведь ничего нам не сделают? — продолжал стонать его спутник. — Как выдумаете? Ничего не сделают?
Очевидно, на нервной почве у него случилось словесное недержание. У самого выхода к группе пристроился второй патрульный. Дверь открывали прежним добрым способом. Дроздов оттягивал створку и прикрывал их, пока они бежали к машине — осокинскому «Мерседесу». Собаки, завидев бегущих людей, подняли лай. Две или три попытались напасть, но громила срезал их короткой очередью.