Собачья магия
Шрифт:
– Не дрефи, тока послушаем.
– А кто дрефит...
И даже вопроса не возникало, зачем вообще пыхтеть, мучиться, ползти, под раскладушками, вытирая пузом всю пыль с пола, а потом с риском для жизни заглядывать в коридор и подсматривать за воспитательницами. Потому что настоящий разведчик не задаёт вопросов, настоящий разведчик совершает подвиги. Поползли!
Долго, бесконечно долго тянется время в тесном подкроватном мирке. Усталые мышцы дрожат от напряжения, то голова, то попа чиркают по брезенту провисающих постелей и тогда приходиться замирать, ожидая глупых вскриков и возни сверху. Но сверху всё
Наконец, показался край раскладушечного "потолка". Последнее усилие, и можно дать себе чуть-чуть передохнуть перед рывком через открытое пространство. Борька оглянулся проверить, как там товарищ, но сказать ничего не успел. Неожиданно из коридора раздались гулко отдающиеся по полу шаги и скрипнула дверная ручка. Борька припал щекой к напастованным доскам, чувствуя, как колотится в паркет сердце.
– Спят, - раздался над их головами шёпот тёти Наташи.
– Проходи, не стой, - ответил ей такой же шёпот тёти Тони.
– А то не успеем чайку попить.
– Успеем. Укатала ты их основательно.
Едва не под носом замерших разведчиков прошаркали тапочки воспитательниц и осторожно хлопнула дверь бытовки. Оттуда раздались чуть осмелевшие голоса, стук и звяканье посуды. ФУХХХХ!.. Чуть не спалились. Теперь можно было и оглядеться.
– Живой?
– приподнявшись на локтях, глянул через плечо Борька.
– Живой, - как эхо отозвался Витька.
– Лезим дальше?
– А если выглянут?
– Не. Слышал? Ани чай пьют. И чё-то разгаваривают.
– Женьчины... Тока бы языком покалякать.
– А давай падслушаим?
– Падслушивать нехорошо, - буркнул в пол Витька, выбираясь из-под раскладушек, и бодрой трусцой на четвереньках проскользнул под дверь бытовки. Борису осталось только последовать примеру товарища ибо, если делать всё хорошо, можно помереть со скуки. Оба любителя подрывной деятельности привалились к стене по сторонам двери и приготовились заниматься нехорошими делами. А в бытовке шёл разговор по душам.
– Тонь, ну ты же такая боевая девка, такая умница...
– Ещё скажи - красавица...
– И скажу! Очень даже симпатичная... Ну вот что ты всё с этим своим возишься, а?
– А куда я его дену?
– РРРРР! Опять за рыбу деньги... Да найдёшь ещё!
– Хо! Найдёшь... Вот прямо - валяются!
– "Прямо валяются" ты уже имеешь, а надо - чтоб не валялся.
– Да ладно, чего там, он вообще-то хороший...
– Ох, не знаю, не знаю... Вот добрая ты!..
– А чё-та вы тут сидите?
Борька с Витькой дёрнулись и вытаращились в сторону нового голоса - из-под крайней раскладушки на них с интересом выглядывала...
– Лёлька!
– очнулся Борька и отчаянно замахал руками: - Уйди!.. Брысь!.. Спрячься!..
– Лёлька, ты сдурела?!
– таким же страшным шёпотом, как и товарищ, взвыл Витька.
Никакого эффекта это не возымело. Девчонка, как ни в чём не бывало, выбралась из-под кровати и уселась с краю, подогнув под себя пятки.
– А вы чё, падсматривайите?
– с
– Не, не падсматривайим!
– А тодда падслушивайите, - сделала она логический вывод.
– УУУУУ!..
И тут случилось самое страшное - открылась дверь.
– Лола!?
– раздался голос воспитательницы Тони, и ей не составило труда проследить за панически метнувшимся взглядом девочки.
– Борис? ВиктОр?..
– Так и знала, вся банда в сборе!
– появилась следом Наташа.
– Потрудитесь объяснить, - грозно вперила руки в бока Тоня, - чем вы тут, судари и сударыни, занимаетесь, а?
Такого провала их разведгруппа не знала давно... аж с прошлого четверга, когда предательский шифер съехал под ногой, и перед носом ошалевшей воспитательницы с павильонной крыши свесились чьи-то отчаянно болтающиеся ноги в сандальках. Борька с Витькой так и замерли на корточках под стенкой и таращились снизу вверх на грозно нахмурившую брови тётю Тоню. Впрочем, если бы они были настоящим разведчикам, они бы заметили, как лоб у той пошёл морщинками, словно от едва сдерживаемого смеха. Но они были так напуганы, что все детали проходили мимо их внимания, а головы были заняты лишь одним - ожиданием справедливого возмездия. Спасение пришло совсем неожиданно и со стороны, с которой никто бы из них даже не подумал. Они ведь не могли знать, что Лолу (в просторечье - Лёльку) мама называла "мой птенчик", а птенчики всегда знают, когда растопырить крылышки и раззявить жёлтенький клювик.
– Кхы, кхы, кхы-ы-ы, - вдруг захныкала-заныла Лёлька.
– Тёть-то-оня-а-а!.. Я проснулась, а тибя не-е-ету!.. А мине страшна стала, а мачики сказали, где ты есть, а я пошла, а они тожи пашли. Ждём-ждём, а ты не выходишь... Тёть-тоня, я так саску-у-училась!
– потянулась она к воспитательнице.
– Маленькая моя!..
– не выдержала та и подхватила деточку на руки.
– Ну, пойдём, пойдём в кроватку. Наташ, бери кавалеров.
– Ох, банда...
– покачала головой Наташа, которая так до конца и не поверила в Лёлькину версию. И правильно сделала! Потому что ни она, ни Тоня не видели, как ласково прильнувшая к воспитательнице девчушка показала из-за плеча язык плетущимся позади на ручном прицепе пацанам.
...Попытка раскачать воспитательниц на сказку не удалась - в продолжении банкета детям было категорично отказано, их решительно уложили в кроватки и безапелляционно накрыли одеялками.
– А теперь лежать ти-и-ихо-тихо...
– наказала Тоня, прикладывая палец к губам.
– А то услышит буба подколодный, придёт и ка-а-ак прицепится - не отвяжитесь. Да-а-а!
– сделала она очень значительные глаза и потихоньку отступила.
– То-то, я гляжу, к тебе уже прицепился, - ещё долетело от уходящих воспитательниц.
– Ну, Наташ, не начинай, а?
– Что "Наташ", что "Наташ"!.. Мало ты от этого "бубы" по углам плачешь?!
– Да когда это было-то! Всего раз...
– Всего раз, всего два... Может, хватит уже?
– Да ладно, живём же как-то...
Голоса стали совсем неразборчивы потом тихо стукнула дверь. В зале снова воцарилось сопение, кряхтение и ворочанье двух десятков мятущихся во сне душ. Но не надолго.
– Витька-а-а?.. Слышал?..
– Ага!
– К ней тоже Буба пришёл!