Собачья работа
Шрифт:
Я все это время ненавязчиво находилась поблизости якобы для того, чтобы успеть перехватить руку с кинжалом, и уже приноровилась спать в кресле. Посетители относились к моему присутствию по-разному. Отец и сын Хаши подчеркнуто игнорировали. Агнешка чуть ли не лезла обниматься, ее мать держалась вежливо, но отчужденно. Пани Бедвира всякий раз обливала презрением и ненавистью. И пан Матиуш от нее в этом не отставал. Остальные слуги явно считали меня своей и очень удивлялись, почему я сторонюсь их общества. Госпожа Мариша, та и вовсе окружала заботой — как же, я ведь охраняю Витко, которого домоправительница
А на четвертый день явились «ястребы».
Как-то так получилось, что в тот час у постели собралось много народа. Пришли даже те, кто обычно не посещал больного в его покоях. Я и видела-то их всего несколько раз, за ужином, где обычно, кроме близких родственников князя, собирались и его придворные. Как всегда, когда говорили все одновременно и о разном, разобраться в речах было затруднительно. Но все сразу замолчали, когда дверь отворилась в очередной раз. Мальчик-паж шагнул навстречу — и столь же резво попятился.
В комнату вошли два «ястреба». Больше суток их в замке никто не видел — уехали еще вчера на рассвете и вернулись только что, вскоре после полудня. Они принесли небольшой холщовый мешок, в котором что-то лежало, и остановились на пороге, словно давая себя рассмотреть. А сами тем временем рассматривали остальных.
Посетители сразу притихли, отпрянули и едва не вжались в стены. Агнешка, по-приятельски сидевшая на постели брата, сползла с нее и двумя руками вцепилась в ладонь матери. Пани Бедвира заткнулась на полуслове и застыла столбом. Хаши, отец и сын, переглянулись и несколько раз пихнули друг друга локтями. Остальные просто сделали шаг назад, расчищая пространство. На месте остались лишь оцепеневший паж и я. И то ненадолго — меня дернули за рукав, вынуждая отступить подальше.
Рукав дернула госпожа Мариша. На домоправительнице не было лица.
— Прилетели, стервятники, — прошептала она, отворачиваясь. — И когда только уберутся!
— Откуда они вообще тут взялись? Я слышала, их наняли, чтобы они очистили окрестности от стай волкопсов?
— Да с такой мелочью и егеря справились бы! — тихо фыркнула домоправительница. — Этих сюда за другим делом пригласили. Они…
Я остановила собеседницу — решив, что на них достаточно налюбовались, «ястребы» подошли к княжеской постели.
— Сожалею, что не встречаю вас надлежащим образом, — заговорил Витолд, — но целитель прописал мне как можно меньше двигаться. Я должен соблюдать постельный режим…
— Нас это совершенно не волнует, — старший, носивший звание «коршун», даже рукой махнул. — Мы пришли только затем, чтобы сказать, что первая предварительная поездка закончилась удачей. Здесь, — он кивнул младшему напарнику, и тот подтащил мешок ближе, — головы трех волкопсов, убитых нами сегодня утром.
Младший «ястреб» полез в мешок и, пошарив, достал за уши крупную лобастую голову. При жизни волкопес был темно-серой масти. Широкие челюсти. Болтающиеся уши. Кровь уже перестала сочиться, но из обрубка шеи торчали перерезанные сухожилия, трубка трахеи и обрывки мышц. Судя по размерам головы, волкопес был на две ладони выше любой из охотничьих собак. Примерно двух с половиной локтей в холке, если не больше.
— Ого! — Витолд подался вперед. На его лице отразилось живейшее любопытство. Он даже потянулся потрогать и
Я невольно фыркнула — нашел чем любоваться. Впрочем, не в этом ли заключалась его странность — в том, что он видел наш мир не таким, как все? Но подобная странность — тем более не повод ненавидеть его настолько, чтобы желать смерти!
— У-уберите это, — послышался слабый голос пани Эльбеты. — Здесь дети!
У Агнешки глаза горели тем же огнем здорового любопытства, что и у ее брата.
— А можно я это заберу? — Голос князя слегка дрогнул. — Ненадолго, только чтобы сделать пару эскизов… ну… и изучить. Такие зубы… А челюсти — просто с ума сойти! И этот оскал — до сих пор чувствуешь ненависть и неукротимую жажду крови!
— Берите, — великодушно разрешил «коршун», и его напарник, сразу прогнав всех любопытных, сложил головы вместе с мешком у изножья кровати. — Сегодня мы, с вашего позволения, отдохнем, а потом продолжим разведку и зачистку. Подозреваем, что волкопсов тут несколько стай. Они зимой сбились в одну, а теперь разделились. Так что приходится выслеживать их чуть ли не поодиночке. Кроме того, в чаще мы обнаружили овраги. Это отличное место для логова выря. Лес тоже стоит как следует проверить. Но как только основная причина — волкопсы — будет устранена и мы проверим, насколько чиста местность, обещаем: в тот же день и час займемся оборотнем!
— Кем-кем? — Я не поверила своим ушам. Никогда бы не подумала, что это правда!
— А вы не знали? — Госпожа Мариша посмотрела так, будто я с луны свалилась.
— Откуда? Мне милсдарыня Агнеша кое-что рассказала, но я думала, что это просто детские фантазии, не больше. Будто бы она что-то слышала…
— Ну раз вы ничего не знаете… Вечерком я расскажу кое-что! — пообещала женщина.
В день приезда «ястребов» я после ставшего уже традиционным ужина с князем спустилась в людскую. Госпожа Мариша хлопотала, готовя ужин для слуг, но, завидев меня, бросила все дела и оттащила в уголок, чтобы без помех поболтать.
…В общем, в окрестных лесах, бывало, попадались оборотни — не зря же тут всего несколько часов хорошей скачки до ближайшего Орлиного Гнезда! И хотя Пустополье звалось таковым, его с трех сторон окружали леса. И в этих лесах были не только княжеские охотничьи угодья — сказывали, что и короли иной раз наезжали сюда, чтобы погостить и в гостях погонять дичь! В войну эти леса тоже сыграли свою роль — отряды гайдуков старого пана Доброуша скрывались там. Враг пытался их оттуда выкурить — да куда там! Это ж надо было все бросать и заниматься только поисками небольшого, но весьма злобного отряда любителей нападать исподтишка!
Сам князь Доброуш, кстати, ушел с большей частью дружины на войну, откликнувшись на призыв короля. Он и милсдарь Генрих воевали вместе, но с войны вернулся только один из них.
— А кто он такой, этот милсдарь Хаш? — спросила я.
— Да как сказать… Он был другом и побратимом прежнего князя. Они выросли вместе. Их даже братьями одно время считали — настолько они были неразлучны. Одно могу сказать — не простой это человек. Вижу, он тебя невзлюбил за что-то? Это плохо. Витолд его любит и во всем слушается. Он ему как второй отец — сам-то Доброуш не больно интересовался сыном.