Собачья работа
Шрифт:
Берни метнул взгляд в мою сторону.
— Ради Бога, Чет, прекрати скандалить. — Он обернулся к Синтии: — Мэдисон часто разговаривала с попугаем?
— Практически постоянно. Общалась с ним, как с человеком.
Берни побарабанил пальцами по клетке. Ногти у него короткие, обгрызенные почти донельзя.
— Где Мэдисон? — спросил он у Капитана Кранча.
Попугай молчал. В комнате повисла тишина. Берни и Синтия не сводили глаз с птицы, я наблюдал за Берни. Иногда его поступки меня беспокоят. Если мы будем полагаться на свидетельские показания этого хохлатого уродца,
— Прекрасная мысль! — воскликнула Синтия. — Где Мэдисон? — повторила она, обращаясь к Капитану Кранчу.
Попугай упорно хранил молчание.
— Ну же, детка, — взмолилась мамаша Мэдисон.
— Зажги мой огонь, — проскрипел Капитан Кранч. На этот раз я тоже расслышал слова.
— Давайте не будем спешить, — предложил Берни. — Я должен восстановить хронологию.
— А что это такое? — спросила Синтия.
Да, мне тоже интересно. Мой партнер нередко употребляет длинные и сложные слова. Будь у него выбор, он дни напролет проводил бы, уткнув нос в книжку, только вот из-за обязанности выплачивать алименты и неудачного вложения денег в предприятие по пошиву трусов с пестрым гавайским рисунком (Берни без ума от одежды с гавайскими мотивами) выбора у него нет.
— Последовательность событий, — объяснил Берни. — Когда вы видели Мэдисон в последний раз?
Синтия посмотрела на свои часы: большие, из золота. На запястьях, в ушах и на шее у нее тоже было золото. Лично я к нему равнодушен. Пару раз пробовал лизнуть — ничего особенного, хотя серебро на вкус еще хуже.
— В восемь пятнадцать утра, — ответила Синтия, — когда подвезла ее к школе.
— Как называется школа?
— Хейвенли-Вэлли.
— Не слышал о такой.
— Она совсем новая, расположена к северу от Пума-Уэллс. Там работает мой бывший муж, предприниматель по строительству частных жилых домов.
— Ваш бывший муж? Отец Мэдисон?
— Да. Мы в разводе уже пять лет.
— Вы звонили ему?
— Разумеется. Он не видел девочку.
— Опекунство оформлено на вас?
Синтия кивнула.
— Мэдди проводит с Дэймоном часть выходных, он может забирать ее на каждое второе Рождество, и все такое.
Берни достал блокнот и ручку.
— Дэймон Шамбли?
— Кифер. После развода я снова взяла девичью фамилию.
Девичью фамилию? Это еще что за штука? Не перестаю дивиться на людей: меняют имена как им вздумается. Меня, к примеру, зовут просто Чет, коротко и ясно.
— Мэдисон тоже носит фамилию Шамбли?
— Да.
— Когда вы с мужем развелись, ей было около десяти лет?
— Верно.
— Как она отреагировала на развод?
Синтия вздернула плечи, потом опустила. Такое пожимание иногда обозначает, что человеку все безразлично — тут уж я не сильно разбираюсь, но, может быть, это не типичный случай?
— Сами знаете, как говорят насчет детей.
— И как же?
— Развод родителей для ребенка лучше, чем плохой брак.
Берни моргнул. Мимолетное движение ресниц, едва уловимое, но я понял, что у него на уме. Он думал о Чарли и о собственном разводе. Что такое «брак» и «развод», у меня не спрашивайте, даже не пытайтесь. В собачьем мире
— Не понимаю, при чем тут исчезновение Мэдисон.
Ага, я тоже не врубился.
— Я должен собрать информацию, — ответил Берни. — Заполнить пробелы. — Любимое выражение моего партнера, в большинстве случаев срабатывает безотказно.
— Простите, — смутилась Синтия, — я не собиралась вмешиваться в вашу работу. Просто… — Ее глаза опять увлажнились.
Однажды крупная слеза Леды капнула на пол, и я ее попробовал. Оказалось, соленая! Удивительно.
— Просто… Господи, где же она может быть?
Берни оглянулся по сторонам, заметил на столе пачку бумажных носовых платков и подал один Синтии.
— Когда вы решили, что Мэдисон пропала?
— Когда она не приехала домой на автобусе. Во второй половине дня я обычно уезжаю из дома — веду небольшой бизнес.
— Какой?
— Занимаюсь дизайном электронных открыток.
— Электронных открыток?
— Если хотите, могу занести вас в список клиентов. — Синтия достала еще один платочек и высморкалась. Нос у нее был крошечный, совершенно бесполезный — не то что мой! И все же любопытно: что чувствуешь, когда сморкаешься? Внезапно у меня самого засвербило в носу.
Синтия и Берни еще немного поговорили о расписании автобуса, о телефонных звонках, которые она сделала в школу, своему бывшему мужу, подружкам Мэдисон, но я уже не слушал, поглощенный странными ощущениями в носу. Потом до меня вдруг донеслось:
— Почему он так сердито скалит зубы?
— Скорее просто морщит нос, — сказал Берни. — Чет, ты в порядке?
Стыдно-то как! Я хорошенько встряхнулся — верный способ начать все заново — и подошел к Берни, бодрый и энергичный, с задранным хвостом.
— Он в полном порядке, — подтвердил Берни.
Синтия как-то странно посмотрела на меня.
— Никогда раньше не видела таких собак.
— Каких «таких»?
— С разными ушами. Одно — белое, другое — черное.
Между прочим, высказываться насчет чьей-то внешности — неприлично. По-моему, это всем должно быть известно. Я тут же решил, что Синтия мне не нравится. Взгляд на Берни убедил меня в том, что и ему эта дамочка не по душе.
— Мне кое-что потребуется, — произнес он сухо, почти холодно. — Телефон и адрес вашего бывшего мужа, подруг и приятелей Мэдисон, всех остальных, с кем она общается, — учителей, тренеров и так далее. И фотографию хорошего качества.
— Одну минуту, — сказала Синтия и вышла из комнаты.
Берни сразу перешел от слов к делу: обернулся ко мне и негромко спросил:
— Нашел что-нибудь?
Я подбежал к столику с телевизором и наклонился вперед, давая напарнику подсказку. Тот опустился на колени, выудил из-под стола пакетик с марихуаной, взвесил на ладони и закинул обратно.
— Молодец.
В награду меня погладили по спине и почесали между ушами. Красота!
Возвратившаяся Синтия протянула Берни листок бумаги и фотографию в рамочке. На фото была запечатлена девушка с конским хвостом. Собственно, кони меня не интересуют, а конские хвосты очень даже нравятся.