Собачья работа
Шрифт:
Сзади кто-то хрипел, раздавались тупые чмокающие удары – парни занимались со своими «номерами», с ходу, без раскачки переключившись в боевой режим. Не оглядываясь, Рудин примерился, прыгнул, хватая запястье с ножом, невероятным усилием успел отвести в сторону смертоносную сталь и тяжело рухнул на Димона.
– Помогите! – прохрипел воин, чувствуя, что не может удержать рвущееся из-под него мощное тело. – По черепу! Дайте по черепу!
Соратникам было не до того – видимо, не успели еще управиться с доставшимися на их долю противниками. Димон сжался для решающего рывка – Сергей
– Ар-р-р… – зарычал Рудин, подался вперед и вцепился в горло противника зубами, изо всех сил сжав челюсти. На секунду он ослеп: плеснула обжигающая кровь, брызнула в глаза, погрузив все вокруг в мрачный вишневый колер. Димон выронил нож, забил ногами и спустя несколько секунд перестал сопротивляться – большое тело обмякло под Рудиным.
Сергей протер глаза, схватил нож Димона, перерезал веревку и, завладев автоматом, осмотрелся. Соратники тоже управились – рыжий у стола и плешивый палач не подавали признаков жизни.
– Если б ты щас видел свою рожу, Пес! – ошеломленно пробормотал Соловей, пытаясь перерезать веревки на запястьях скальпелем из набора палача. – Ты ж его загрыз, бля…
– Во дворе – двое, – проигнорировал замечание Рудин. – Однако мы тут маленько шумели – почему они не заскочили? Соловей, бери автомат. Прыгаем во двор и мочим всех подряд, кто там есть. Что-то мы тут подзадержались…
…Улюм приблизился к калитке двора Димона, натянул на голову вязаную шапочку с дырами для глаз. Громко постучал и встал сбоку, держа наготове «ТТ» с глушителем. В затылок ему жарко дышал Буханка, с другой стороны застыл Болт, как всегда, монументально спокойный.
– Чего хачу? – Калитка распахнулась – показалась бритая башка с большим горбатым носом. Приставив глушитель к башке, Улюм нажал на спусковой крючок, перепрыгнул через падавшее назад тело и влетел во двор – «быки» не замедлили присоединиться, выстроившись за предводителем в колонну по одному.
У дома на лавке сидел еще один бритый с автоматом – но с нормальным носом, славянин. На вторжение отреагировал весьма медленно: не ожидал. Пока вставал, Улюмовы хлопцы успели несколько раз пальнуть: бритый, отброшенный выстрелами назад, испортил кровью беленную мелом стену и сполз под лавку.
– В баню! – прошипел Улюм, дернув за руку сунувшегося было на крыльцо Болта. – Вы в дверь – я к окну.
– Почему в баню? – удивился Болт.
– На дверь посмотри! – досадливо буркнул Улюм, мотнув головой в сторону входной двери дома, на которой красовался амбарный замок. – Нету там никого… Давай залетели – один сел на колено, второй стоя, чтоб в двух уровнях. Давай ломитесь! – а сам метнулся к небольшому оконцу в банной стене.
– Ложись!!! – в один голос заорали «быки», вваливаясь в баню и поводя стволами. – Кто стоит – мочим! – Болт для пущего эффекта пальнул в потолок, забыв, что глушитель на стволе: получился весьма неубедительный хлопок.
– А это что еще за пи…братия? – удивился Рудин, щелкнув предохранителем. – Ну давай, фимозы, – чьи пушки круче…
– Кто обернется – мочу, – раздался голос из оконца. – Всех
– Не мужское это дело – давать, – огорченно пробормотал Рудин, кладя автомат и становясь лицом к стене, соратники нехотя присоединились. – Что-то голосок знакомый… Это ты, Николай?
– Ага, – не стал отпираться Улюм. – Я тебя сильно люблю, но пристрелю моментом – только дернись. А ну, пацаны, соберите стволы.
Болт шустро забрал автоматы, прихватил лежавшие в углу три «ИЖа», «зубр» с инкрустацией и потащил во двор: Буханка, направив ствол на Рудина, контролировал пленников.
– Неудачный денек, Николай, – посетовал Рудин, наблюдая краем глаза, как Улюм входит в дверь. – Только мы освободились, собирались двигать отсюда – тут вы… А вы что к нам имеете?
– Ноги шире расставьте, пацаны, – распорядился Улюм. – Всем – шаг назад, упритесь руками в стену.
Пленники, полагая, что их собираются обыскивать, выполнили команду. Улюм поставил пистолет на предохранитель, приблизился к Рудину сзади и крепко пнул его между ног, целясь в промежность. Сергей скрючился и рухнул на пол, корчась от невыносимой боли. Улюм сделал шаг к Соловью, долбанул рукояткой пистолета в затылок, затем переместился к Маслу и его угостил подобным же образом – парни медленно сползли по стене и замерли без движения.
– Гад! – вымученно простонал Рудин. – Что ж ты делаешь, а?!
– А ты больно прыткий – я в курсе. Вон мужика загрыз – вся рожа в крови, – миролюбиво пояснил Улюм, доставая из куртки наручники и протягивая их Буханке. – Окольцуй его – только сзади. Он не бросится – занят.
Буханка надел Рудину наручники и отошел в сторону. Болт озадаченно рассматривал остатки веревок, которыми были связаны пленники, – капроновые обрывки явно не годились для использования.
– Во дворе бельевая веревка. – Улюм кивнул на валявшийся у стола нож. – Быстро.
Буханка схватил нож, метнулся во двор и спустя несколько секунд притащил веревку. На пару с Болтом они принялись пеленать конечности Маслу и Соловью, пребывавшим в бессознательном состоянии.
– У нас очень мало времени, – веско сообщил Улюм. – Есть два варианта. Первый: ты говоришь, где бабки, мы их забираем, забираем вас и сваливаем отсюда. Второй: если ты начинаешь думать, я жду полминуты – вот часы. Потом пристрелю одного из них. – Короткий тычок пистолетом в сторону лежавших на полу. – Потом жду еще полминуты – вот часы – и пристрелю второго. Тебя забираю с собой, везу в надежное место и там пытаю – где бабки. Ты с Сашей Рубцом знаком?
– Вот это мы попали… – потерянно пробормотал Рудин, приваливаясь спиной к стене и подтягивая колени к груди, – боль уходила медленными толчками, не желая сразу отпускать травмированный орган. – Вот это влипли… А может, у меня избирательная амнезия? Может, я какие-то фрагменты своего существования не помню?
– Хорошо – складно, – одобрил Улюм. – А Гриша, царствие небесное, говорил, что ты молчун – кроме мата, слова путного не скажешь.
– А что с Гришей? – уцепился Рудин. – Что?