Собачья жизнь
Шрифт:
Я применил дедуктивный метод и разделил все мячи на две группы: слева — дух Старого света, выдержанный, сложный, с явственным тевтонским оттенком и слабой ноткой безалкогольного пива. Справа — явственный привет с Черного континента, сухой и жаркий, пропитанный пряным ароматом вельда. Имен я назвать, понятное дело, не могу, но уверен, если вы пороетесь в архивах, то обнаружите — в финал в том году вышли немец и спортсмен из Южной Африки. Согласитесь, очень интересное расследование.
Кроме этого ничего интересного в теннисе лично я не нахожу. По моему мнению, в основе большинства видов спорта лежит извращенный посыл. Я полагаю, суть игры должна заключаться в том, чтобы как можно
Не подумайте, однако, что мне совершенно чужд спортивный дух. Игра в мячик моего собственного изобретения всегда доставляет мне несколько часов самого невинного удовольствия и обеспечивает здоровым и полезным занятием остальных участников, отвлекая их от бутылок и прочих глупостей. А кроме того, я в ней всегда выигрываю, как и должно быть.
Прежде всего надо выбрать возвышенный участок — например верхнюю площадку лестницы, или невысокую каменную ограду, или приподнятый бортик бассейна, — словом, любое место, с которого я могу смотреть на остальных сверху вниз. Больше всего подходит, конечно, лестница, поскольку тогда участники получают хорошую кардиоваскулярную тренировку, но к этому я вернусь чуть позже.
Итак, я беру мячик в зубы, занимаю позицию наверху и сижу там, низко опустив голову наподобие стервятника, поджидающего, пока его завтрак испустит последнее дыхание. Рано или поздно кто-нибудь обращает внимание на мою необычную позу. «Что это с Боем?» — спрашивают они или высказывают предположение, что меня сейчас стошнит. Дождавшись, когда все взоры будут устремлены на меня, я медленно разжимаю зубы и выпускаю мячик. Он катится вниз по ступенькам и ударяется об стену или забивается в дальний угол. Я остаюсь совершенно неподвижным и не спускаю с него глаз. Это очень важный, можно сказать, критический момент.
Напряжение висит в воздухе до тех пор, пока кто-нибудь не сообразит, в чем состоит смысл игры, а именно: надо подо-брать мячик и вернуть его мне. В том случае, если подобрались особо тупые игроки, — а поверьте, я знавал и таких, что путали обед со вторником, — я коротко гавкаю, давая тем старт игре. Мячик наконец подбирают и приносят мне. Я беру его в зубы, дожидаюсь, пока утихнет радостное волнение и все опять рассядутся по местам, и повторяю все сначала.
Ранее я уже упоминал ступени. Они хороши тем, что обеспечивают игру приятным звуковым сопровождением, а участников — физической нагрузкой, гораздо более полезной, чем их обычные упражнения по поднятию стаканов, ножей и вилок. Катящийся вниз мячик, отскакивая от ступенек, издает симпатичное стуканье, а игроку, возвращающему мне мяч, приходится подниматься по лестнице. Любой врач объяснит вам, как полезно это для легких и мышц ног.
Не скрою, не всякая игра получается удачной. Бывает, что мячик упрямо летит не в ту сторону, бывает, что он и вовсе бесследно теряется, а чаще всего все идет наперекосяк, потому что другие визитеры слишком заняты выпивкой и закуской, чтобы обратить на меня внимание. Но в таком случае мне на помощь приходит недюжинное упорство и воля к победе, которой могли бы позавидовать многие чемпионы.
Помню один из таких вечеров, когда все мои попытки привлечь внимание веселящихся за столом гостей заканчивались провалом. Я долго сидел на лестнице и смотрел на них с молчаливым укором, я лаял, а они продолжали трещать, не обращая на меня никакого внимания. Я дошел даже до того, что один раз сбегал за мячиком сам, а любой теннисист знает, что унизительнее этого может быть только необходимость покупать ракетку за собственные деньги. Но я не расплакался, не закатил истерику и не стал звать своего менеджера, как делают большинство из них. У меня на такие случаи имелась особая тактика.
Все гости — их было восемь или десять, все в разной стадии опьянения — сидели вокруг низенького столика и наперебой жаловались друг другу на жизнь, уписывая при этом закуски и то и дело протягивая пустые
А потом — неотразимая подача — я разжал зубы и уронил мячик точнехонько в миску с тапенадом, а это, если вы не знаете, черная маслянистая паста, изготовляемая из олив. Она чудесным образом разлетелась во все стороны, и те, кто сидел поближе, с ног до головы покрылись черной сыпью.
В наступившей за этим полной тишине был слышен только стук отваливающихся челюстей, и даже суровое наказание не испортило мне удовольствия. Зато с тех самых пор стоит мне взять в зубы мячик — и мне тут же начинают оказывать знаки внимания как истинному чемпиону. И кстати, если вы никогда не пробовали теннисного мяча, приправленного тапенадом, — очень советую. Рецепт могу сообщить всем желающим.
Соседка
Меня нелегко смутить. Я непринужденно чувствую себя в большом обществе, легко схожусь с незнакомцами, а комплименты принимаю с достоинством и сдержанной благодарностью. Все, кроме одного!
«Вы только посмотрите на Боя! Он выглядит совершенно как член семьи». Мне неоднократно приходилось выслушивать это идиотское замечание, и каждый раз меня внутренне передергивало. На кого из них, скажите на милость, я похож? На Мадам? Вряд ли — из-за очевидных гендерных различий. Стало быть, на Второго? Если они считают, что это комплимент, то им стоит подумать получше. Нет, я не спорю, он во многих отношениях отличный парень, любит гулять пешком и не скупится, когда дело доходит до кормежки. Но ведь никто, и даже сам Второй, не станет отрицать, что он близорук, лишен волосяного покрова на лице, крайне неуклюж, не способен самостоятельно поймать кролика и склонен к праздности и лени. Думаю, вы уже достаточно хорошо меня узнали, чтобы понять — я отнюдь не в восторге от такого сравнения.
Тем не менее я готов отчасти согласиться с теорией, что некоторые люди и некоторые собаки, живущие вместе, со временем становятся в чем-то похожи. Взять хотя бы гостивших у нас недавно карманного шведа Свена и Ингмара, его мерзкого пса породы корги. Во избежание протестов со стороны Лиги защиты шведов спешу заявить, что в целом не имею ничего против представителей этой национальности. В большинстве своем они вполне приятные ребята и умеют делать очень вкусные однослойные сэндвичи.
Свен же был чудовищен во всех отношениях, кроме размера. Он отличался агрессивностью, диктаторскими замашками, самодовольством, высокомерием, а кроме того, очень короткими ногами и смехотворно важной походкой. Если вы были близко знакомы хоть с одним корги, которых я лично считаю грубейшей ошибкой природы, то поймете, что все эти черты — от агрессивности до коротких ног — в полной мере характеризуют и Ингмара. Смотреть на то, как Свен и Ингмар вдвоем совершено одинаково семенят по дорожке и тявкают в унисон, было ужасно забавно. По-моему, Второй тоже заметил это сходство, потому что, когда он подходил к ним с рюмкой водки в одной руке и собачьей галетой в другой, то пару секунд всегда сомневался, кому что протянуть.
Однако я отвлекся. Наверное, вы уже догадались, что я не слишком люблю собак, которые возвышаются над землей всего на несколько сантиметров. И в самом деле — они вечно путаются под ногами и любят ни с того ни с его тяпнуть вас за лодыжку. Но и среди них встречаются приятные исключения, и потому — не удивляйтесь! — я заметил, что мои мысли все чаще и чаще возвращаются к юной застенчивой жемчужине, маленькой соседке с прелестной бородкой. За несколько недель, прошедших со времени нашего первого знакомства, я использовал каждую возможность, чтобы заглянуть к ней и найти наконец техническое решение нашей проблемы. На пути истиной любви нередко возникают серьезные препятствия, как заметил пекинес, воспылавший страстью к диванной подушке, но я твердо верю, что старание и упорство могут все преодолеть.