Собака семьи Баскервилль
Шрифт:
– А если вы ещё никуда не ходили в них, то зачем же чистить новые ботинки?
– Это были ботинки из дублёной кожи жёлто-коричневого цвета, я хотел, чтобы на них навели блеск. Для этого я и выставил новые ботинки за дверь.
– Я правильно вас понял, что сразу же по приезде в Лондон вы пошли в город и купили себе пару ботинок?
– Я славно прошёлся по магазинам. Доктор Мортимер помогал мне советами. Видите ли, если уж я решу поселиться здесь в качестве сквайра 33, то я просто обязан одеться соответствующим
– Кажется, это совершенно бесполезная вещь для кражи, – сказал Шерлок Холмс. – Я согласен с доктором Мортимером, что в скором времени ботинок найдётся.
– А сейчас, джентльмены, – решительно сказал баронет, – сдаётся мне, что я достаточно рассказал вам о тех пустяках, которые мне известны. Кажется, теперь для вас настало самое время рассказать мне обо всём, что тут случилось.
– Ваша просьба весьма разумна, – ответил Холмс. – Доктор Мортимер, трудно придумать что-нибудь лучше, чем пересказать ту историю, что вы рассказали нам.
Ободрённый этой просьбой, наш учёный друг вытащил из кармана свой манускрипт и прочитал целиком историю, которую зачитал нам днём раньше. Сэр Генри Баскервилль выслушал её с глубоким вниманием, иногда слышались его удивлённые восклицания.
– Хорошо, кажется, я вступаю в наследство, над которым тяготеет нечто такое, что взывает к возмездию, – сказал он, когда уже известный нам длинный рассказ подошёл к концу. – Конечно, я ещё в раннем детстве слышал про эту историю с собакой. Рассказы об этом нашем домашнем животном я, впрочем, никогда не воспринимал всерьёз. Однако, если она стала причиной смерти моего дяди – что ж, это полностью меняет все мои представления о ней, и я вряд ли смогу осмыслить, что это такое. Вы, тоже, кажется, ещё не совсем разобрались с ней, хотя я уж и не знаю, кто тут нужен – полицейский или священник.
– Вот именно.
– К тому же, эта история с письмом, которое принесли мне в отель. Мне кажется, всё это очень подходит к рассказу о собаке.
– Такое впечатление, что кто-то знает больше нас о том, что делается на пустоши, – сказал д-р Мортимер.
– А также на то, – сказал Холмс, – что не является вашим недоброжелателем, так как он предупредил вас об опасности.
– А, может быть, кто-то хочет держать меня в своих целях подальше о тех мест.
– Да, конечно, это тоже возможно. Я очень в долгу у вас, доктор Мортимер, потому что вы познакомили меня с делом, которое представляет собой столь большой интерес для расследования. Но, с практической точки зрения, мы должны решить, что нам делать, и поэтому я настоятельно рекомендую вам, сэр Генри, – хотелось бы вам или нет, – ехать в Баскервилль-Холл.
– Почему же я могу не хотеть?
– А если это может быть опасно?
– Вы имеете в виду того изверга из преисподней, который преследует нашу семью или опасность исходит от человеческого существа?
– Что ж, эту задачу нам и предстоит решить.
– Как угодно, но я повторяю ещё раз. Ни дьявол в своём аду,
Когда он говорил это, его тёмные брови шевелились, а лицо стало тёмно-красного цвета. Было очевидно, что горячий характер Баскервиллей передался их последнему представителю.
– Впрочем, – сказал он, – у меня вряд ли будет время поразмыслить над всем тем, что вы мне тут сказали. Человеку трудно понять такое за один присест. Я хотел бы провести часок в тишине, дабы поразмыслить над всем этим. А теперь посмотрите на часы, мистер Холмс, уже половина восьмого, и я пойду прямо к себе в отель. Я жду вас и вашего друга доктора Уотсона, предположим, в два часа на ленч 34. Я буду готов дать вам более вразумительный ответ на все ваши вопросы.
– Вам будет удобно в два, Уотсон?
– Вполне.
– Тогда ждите нас в гости. Вызвать вам кэб?
– Я предпочёл бы пройтись пешком. На меня слишком много свалилось всякого разного…
– С удовольствием пройдусь с вами, – сказал его компаньон. Тогда увидимся снова в два часа. Au revoir 35 и хорошего вам дня!
Мы слышали, как наши посетители спускались по лестнице вниз, и как потом хлопнула входная дверь. В одно мгновение Холмс из вялого мечтателя превратился в человека действия.
– Надевайте шляпу и ботинки, Уотсон, быстро! Нельзя терять ни минуты!
Он быстро ушёл в свою комнату и через несколько секунд вернулся уже не в халате, а в сюртуке. Мы быстро спустились вниз по лестнице и вышли на улицу. В двух сотнях ярдов мы увидели д-ра Мортимера и Баскервилля, которые удалялись в сторону Оксфорд-Стрит.
– Может быть, я побегу и остановлю их?
– Ни за что на свете, мой дорогой Уотсон. Я в высшей степени ценю ваше общество, если вы не имеете ничего против. Наши друзья поступили мудро, это великолепное утро для прогулки.
Холмс шёл всё быстрее до тех пор, пока расстояние между нами и нашими клиентами не сократилось вдвое. Затем, держась в ста ярдах позади д-ра Мортимера и сэра Баскервилля, мы вышли на Оксфорд-Стрит и пошли по ней Риджент-Стрит. Один из наших друзей остановился и начал рассматривать витрину. Холмс сделал то же самое. Немного времени спустя он негромко издал радостный возглас, и, следуя за направлением взгляда его возбуждённых глаз, я увидел двухколёсный кэб, остановившийся на другой стороне улицы, и теперь медленно поехавший снова вперёд.
– Вот человек, которого мы ищем, Уотсон! Идёмте! Рассмотрим его хорошенько, если уж мы не можем сделать ничего другого. В этот момент я увидел окладистую чёрную бороду и проницательные глаза, которые смотрели на нас через окно кэба. Внезапно люк в крыше кэба распахнулся, пассажир что-то прокричал кучеру, и кэб с бешеной скоростью устремился вдоль Риджент-Стрит.
Холмс азартно оглянулся в поисках другого кэба, но свободных не было ни одного. Тогда он бросился поперек сплошного потока экипажей, которые ехали один за другим, но было поздно, и тот кэб уже исчез из виду.