Собака семьи Баскервилль
Шрифт:
– Вы были бы настроены не так глумливо, мистер Холмс, если бы сами столкнулись с этими вещами. Вы считаете, насколько я понял, что молодой человек будет находиться в Девоншире в такой же безопасности, что и в Лондоне. Он приезжает через пятьдесят минут. Итак, ваш совет?
– Я советую, сэр, взять кэб 26, позвать вашего спаниеля, который скребётся у моей входной двери, и проследовать на вокзал «Ватерлоо» для встречи сэра Генри Баскервилля.
– А потом?
– А потом вы ничего ему не говорите до тех пор, пока я всё не обдумаю.
– А сколько времени понадобится вам на обдумывание?
– Двадцать четыре часа. Завтра, в
– Я так и сделаю, мистер Холмс. – Он торопливо записал, чтобы не забыть, время встречи у себя манжете и поспешил к выходу своей немного странной походкой рассеянного человека. Холмс остановил его возле ступенек.
– Ещё только один вопрос, доктор Мортимер. Вы сказали, что до сэра Чарльза ещё несколько человек видели это привидение на болоте?
– Три человека.
– А после смерти сэра Чарльза?
– Ничего не слышал об этом.
– Спасибо. Хорошего утра!
Холмс возвратился на своё место, его глаза тихо светились от подсознательной радости, которая всегда показывала, что перед ним стояла задача, достойная его гения.
– Идёте прогуляться, Уотсон?
– Да, поскольку едва ли я могу быть вам чем-нибудь полезен.
– Напротив, мой дорогой друг, настал час, когда я вынужден обратиться к вам за помощью. Случай, с которым мы имеем дело, просто великолепен и по-настоящему уникален со всех точек зрения. Когда будете проходить мимо магазина Брэдли, пожалуйста, скажите там, чтобы мне прислали фунт 27 самого крепкого чёрного табаку. Спасибо! Было бы очень мило с вашей стороны, если бы вы оказали мне ещё одну любезность и погуляли бы до вечера. После этого я буду весьма рад обменяться впечатлениями об этой истории, которую мы услышали сегодня утром.
Я знал, что уединение и одиночество были совершенно необходимы для моего друга в те часы предельной концентрации умственных способностей, когда он обдумывал каждую деталь происшествия, выстраивал альтернативные теории, сталкивал их одну с другой и отделял существенное от несущественного. Поэтому я провёл день в клубе и не возвращался на Бейкер-Стрит до вечера. Было около девяти часов, когда я вновь очутился в нашей гостиной.
Когда я открыл дверь, мне сначала показалось, что у нас пожар, потому что комната была так полна дыму, что свет лампы, которая висела над столом, был едва виден. Но, войдя, я всё-таки успокоился, поскольку это был всего лишь невообразимый дым от крепкого и грубого табака, который сдавил мне горло и вызывал у меня кашель. Сквозь дым я с трудом различил очертания фигуры Холмса, который сидел в своём халате, свернувшись в кресле, и сжимая во рту чёрную глиняную трубку. Вокруг было разбросано несколько рулонов бумаги.
– Вы простудились, Уотсон? – спросил он.
– Нет, всему виной ядовитые клубы вашего дыма.
– Полагаю, что его концентрация в комнате изрядна, раз вы об этом говорите.
– Какая там концентрация! Здесь невозможно находиться.
– Тогда откройте окно! А вы, как я понимаю, весь день провели в своём клубе?
– Мой дорогой Холмс!
– Я прав?
– Несомненно, впрочем, как же вы догадались?
Он улыбнулся, видя озадаченное выражение моего лица.
– Уотсон, вам присуща этакая прелестная свежесть, которая может доставить массу удовольствия, когда я хочу немного поупражняться на ваш счёт. Джентльмен уходит из дома в дождливую и грязную погоду. И он возвращается вечером с непорочным глянцем на шляпе и ботинках. Следовательно, весь день он провёл в каком-то помещении. Близких
– Да, скорее, вполне очевидно…
– Мир полон таких очевидных вещей, которых никто и ни при каких обстоятельствах не замечает. Как вы думаете, где я был?
– Вы также находились в помещении.
– Наоборот, я побывал в Девоншире.
– Мысленно?
– Именно так. Моё тело оставалось в этом кресле, и при этом я с прискорбием сообщаю вам о том, что за время моего отсутствия оно поглотило содержимое двух больших кофейников и невероятного количества табака. После вашего ухода я послал в магазин Стэнфорда за картой военно-топографической службы Великобритании, на которой изображена эта пустошь, и мой дух реял над ней весь день. Я льщу себе тем, что смог бы сейчас найти там дорогу на местности самостоятельно.
– По всей видимости, это карта крупного масштаба?
– Весьма крупного.
Он развернул один из бумажных свитков и положил его себе на колено.
– Это конкретно то место, которое нас интересует. Вот и Баскервилль-Холл, здесь, посередине.
– В окружении леса?
– Именно. Я предполагаю, что это тисовая аллея, хотя на карте она и не надписана, – аллея должна идти по этой линии вдоль пустоши, как вы понимаете, здесь, – правее. Эта небольшая группа строений – деревушка Гримпен, где проживает наш друг доктор Мортимер. В радиусе пяти миль, как вы видите, есть только несколько разбросанных хижин. А здесь находится Лефтер-Холл, который упоминался в старой рукописи. Здесь показан дом, который может быть резиденцией натуралиста Стэплтона, если я правильно запомнил это имя. Здесь – два дома, в которых проживают фермеры, у которых хозяйства на пустоши, Хай-Тор и Фаулмайр. В четырнадцати милях отсюда находится тюрьма Принстауна. Вот и все те немногие обитаемые точки в той местности, между ними и вокруг них простирается заброшенная и безжизненная пустошь. Таким образом, перед вами та сцена, на которой разыгралась трагедия, и на которой мы можем помочь поставить её в этих декорациях заново.
– Дикие, должно быть, места.
– Да уж, условия соответствующие. Если дьявол захочет запустить свои руки в дела человеческие…
– Но ведь вы сами отклонили сверхъестественные объяснения этой истории.
– Слуги дьявола могут быть из плоти и крови, почему же нет? Для начала есть два вопроса, которые ждут нашего решения. Первый, это – было ли на самом деле совершено какое-либо преступление вообще; второй – что это за преступление, и каким образом оно было совершено? Конечно, если подозрения доктора Мортимера оправдаются, и мы имеем дело с теми силами, которые выходят за рамки обычных законов природы, то наше расследование на этом и должно закончиться. Но мы обязаны исчерпывающим образом отработать все другие гипотезы перед тем, как сдаться. Я думаю, что мы снова закроем это окно, если вы не возражаете. Воздух в комнате у нас уникальный, но я нахожу, что концентрация дыма в атмосфере помогает концентрации мысли. Я ещё не достиг дна в своих рассуждениях, но теперь можно, следуя логике событий, придти к некоторым логическим выводам. Вы уже провертели это дело у себя в уме?
– Да, сегодня днём у меня было вполне достаточно времени для размышлений.
– И к каким выводам вы пришли?
– Я полностью зашёл в тупик.
– Случай, не сомневаюсь, совершенно замечательный. К нему можно подойти с разных точек зрения. Вот, например, характер следов резко изменяется. Что вы об этом думаете?
– Мортимер сказал, что часть аллеи пострадавший прошёл на цыпочках.
– Он только повторил то, что сказал какой-то дурак во время следствия. Почему это человек должен идти по аллее на цыпочках?